– Ну, договаривай! – потребовал Лордкипанидзе.
– Ты ксенофоб, Александр Валерьевич. Клинический. И назначение тебя главой Карантинного Комитета – серьезная ошибка, которую следует исправить. Тем более ты ведь сам настаивал на подчищении хвостов.
* * *
Когда Силантьев вернулся домой, было далеко за полночь. Он вышел из ТЛП-кабины и остановился в нерешительности, глядя на освещенные окна. Покидая кабинет Лорда, вице-секретарь чувствовал себя едва ли не победителем, но теперь он не был уверен в этом. Если победа над доморощенным смершем, в лице его руководителя, и была одержана, то это была Пиррова победа. Сандро к концу разговора переменил тон и даже призвал к сотрудничеству, но был ли он искренен? Вряд ли. Не в его это правилах. Лорд явно чего-то недоговаривал. Как бы там ни было, все эти его обвинения полнейший вздор. Шпиономания – следствие прогрессирующей паранойи. А болезненная ксенофобия – краха семейной жизни. Завтра же он, вице-секретарь Контакт-Центра, отправится в приемную Верховного Сумматора и добьется, чтобы Старик его принял вне обычного графика. С этой охотой на ведьм, которую устроил Лордкипанидзе, пора кончать.
Приняв решение, Силантьев с легким сердцем отправился к дому. В прихожей он едва не споткнулся о пару странных башмаков, в которых не сразу распознал индейские мокасины. Сердце пропустило удар. Почему-то сразу вспомнился красавец-поликорн с перерезанным горлом и струя алой крови, хлещущая из него. Вице-секретарь брезгливо отодвинул мокасины ногой и, крадучись, словно был не у себя дома, а где-нибудь в туманных ущельях Медеи, двинулся к гостиной, откуда доносились голоса. Силантьев и сам не отдавал себе отчет, что он, собственно, ожидал увидеть, но само собой ничего ужасного в гостиной не происходило. Гость что-то увлеченно рассказывал, а хозяйка вежливо смеялась. Увидев мужа, она вскочила и бросилась к нему.
– Наконец-то, дорогой! – ненатуральным тоном образцовой супруги воскликнула Илга. – Мы ждали тебя и не садились ужинать…
– Здорово, дядя Рома! – поприветствовал его гость, который сидел, скрестив ноги, на пушистом ковре на полу.
– Здорово, Валерик! – отозвался вице-секретарь, с удивлением узнавая в голом по пояс татуированном дикаре младшего сына Лордкипанидзе. Ученик шамана, значит? Легок на помине… – Какими судьбами?
– Да вот, заглянул на огонек, – отозвался юнец. – Познакомился с твоей очаровательной супругой… Что же ты на свадьбу не пригласил?
У Силантьева руки зачесались, так захотелось отвесить не по возрасту наглому сопляку подзатыльник. Но взгляд на перевитый мышцами крепкий торс Лордкипанидзе-младшего заставил усомниться в успехе воспитательной акции. Это было очень странное чувство. Прежде вице-секретарю и в голову бы не пришло, что младший может поднять руку на старшего, но ведь когда-то невозможно было представить, что кто-то станет стрелять из лука по патрульному глифу… Мир изменился, в нем поселился страх. И не понять пока – только во внутреннем мире или во внешнем – тоже?
– Сдается мне, Валерик, что ты пришел к нам не для того, чтобы поздравить с бракосочетанием.
Лордкипанидзе-младший усмехнулся. И сразу стал очень похож на своего отца.
– Ты всегда отличался проницательностью, дядя Рома, – произнес он. – Ты прав, я прибыл по поручению.
– Кого же? – осведомился Силантьев, взглядом попросив супругу выйти.
– Пойду накрою на стол, – пробормотала Илга и ретировалась.
Вице-секретарь опустился в услужливо раскрывшееся кресло. Его татуированный собеседник остался сидеть на полу, словно инстинктивно сторонясь эмпатической мебели.
– Меня прислал Старейшина, – сказал «индеец». – У него есть к тебе небольшая просьба.
– Я весь внимание.
– Он хотел бы ознакомиться с содержанием дневников Тамары Ставриди, бывшей руководительницы Третьей медеанской экспедиции.
– Странная просьба… Зачем Старейшине эти дневники? Откуда ему вообще известно об их существовании?
По всей видимости, Валерий посчитал вопросы риторическими, и ответов на них Силантьев не дождался. Но игнорировать в свою очередь вопросительный взгляд гостя не получалось. Силантьев поерзал в кресле.
– Ну допустим… Только я ничем не могу ему помочь. У меня нет этих дневников, я вернул их хозяйке. Теперь они, скорее всего, в Карантинном Комитете. Обратись к своему отцу.
– Ты ошибаешься, Лорду дневники не достались, – улыбнулся Валерий. – Они были в потерпевшем крушение глифе и утрачены безвозвратно. Ты – единственный человек, которому известно их содержимое.
– Откуда ты знаешь о глифе? – уставился на него Силантьев.
– Мы знаем все.
– Кто это – «мы»?
– Мы – племя.
– С каких это пор, Валерик, ты причисляешь себя к племени медеанских аборигенов?
– С тех пор, как узнал, что возможен иной путь, нежели тот, который предлагает наша цивилизация…
– И что это за путь? Тайное знание, преступно отрицаемое позитивной наукой?
– Этот путь открыт каждому, было бы желание. Ты ведь читал эти дневники, дядя Рома, они хранятся в глубинах твоей памяти. Любой из наших Учителей Мудрости мог бы извлечь их из нее… Помоги нам, и мы поможем тебе.
– Нет уж, как-нибудь перебьюсь… Передай своему Старейшине, что я ничем не могу помочь. Кстати, как его имя? Я с ним знаком?
– Да, ты с ним знаком. Его имя теперь – Спаситель Земной Женщины… И женщина эта – Марина Валевская, моя мать.
Силантьев вздрогнул. Почудилось, что холодные щупальца на мгновение прикоснулись к его обнаженному мозгу – ощущение было омерзительным. И будто исчезла, растворилась в тумане уютная гостиная. Будто снова вокруг поднимались стены Холодных пещер.
Лордкипанидзе-младший засмеялся, ловко вскочил на ноги.
– Подумай, дядя Рома, подумай. Время у тебя пока есть. Вот с выбором – сложнее.
* * *
Когда Илга заглянула в гостиную, чтобы позвать мужчин за стол, она застала мужа в одиночестве. Он сидел в кресле, изнывающем от услужливости, низко нагнув голову и закрыв лицо ладонями. Супруга испуганно кинулась к нему. Опустилась на ковер рядом, прижалась щекою к колену мужа.
– Он ушел?
Силантьев кивнул.
– Ну и хорошо, – откликнулась Илга. – Он так на меня смотрел… Словно вожак собарсов, выбирающий самку для спаривания. Можешь считать меня излишне мнительной, но в этих играх в индейцев есть что-то болезненное… Да ведь такие, как этот Валерик, и не играют вовсе. Они живут этим… Число стойбищ увеличивается с каждым годом… Люди бросают учебу, работу, исследования и уходят в индейцы. Большая Сеть буквально забита фотографиями и видео их обрядов, сценами охоты – особенно отвратительны снимки убитых животных, знаешь, эти, с эффектом присутствия… С кровью, вываленными внутренностями… мухами, которые жужжат и лезут в мертвые глаза… И самое страшное, что эти омерзительные изображения вызывают у пользователей Сети всплески восторга…
