– Хватит мне лекции читать! – взорвался Карнаухов. – Мы здесь по другому поводу собрались. Мой дедушка – героический персонаж, я это и без вас хорошо знаю.
– Вообще-то, про вашего предка я ничего плохого и не говорила, я рассказывала о его приятеле – психически неуравновешенном анархисте.
– Я понял, – хмуро кивнул майор. – Но вернемся к нашим баранам. Вы показали, что ушли из дома господина Копатько по льду озера и через лес. Кто-нибудь может это подтвердить?
– Если бы я ушла через калитку, она осталась бы открытой. А насколько я поняла, к Копатько прибыли приглашенные им друзья и обнаружили дверь закрытой.
– Вот и я о том: зачем вам уходить по снегу, когда есть дорога?
– Владислав Петрович объяснил, что по дороге через поселок до трассы лишних полчаса. А я спешила. Подвезти он меня не мог, потому что был изрядно пьян…
– А может быть, к этому моменту он был изрядно мертв? Скажите, Дарья Александровна, вы прикасались к стоящим на столе предметам?
– Подумайте, прежде чем отвечать, – предостерег Леонид Сергеевич.
– Разумеется, что-то я трогала. Я держала в руке бокал, возможно, касалась тарелки или столовых приборов.
– И больше ничего? – вкрадчиво поинтересовался Карнаухов.
Даша задумалась. Про то, что Копатько к ней приставал и она ударила его подсвечником, Кульков говорить предостерегал, это могли использовать против девушки. Она осторожно ответила:
– Владислав Петрович зажигал свечи. На столе были еще подсвечники. Кажется, я пододвигала один из них.
– То есть у вас был романтический вечер при свечах?
– Нет, деловая встреча. Он начальник, я подчиненная, я против служебных романов. И если хозяин дома захотел зажечь свечи, я не могла с ним спорить. Может быть, у него традиция всегда при свечах обедать?
Карнаухов угрюмо молчал. Он записывал ее показания от руки. Закончив, поднял глаза и, оправдываясь, сказал:
– Есть компьютер, но мне как-то сподручнее по старинке. Если вдруг заставят переделать, то придется…
Даша пожала плечами – какое ей дело до того, как он ведет свою документацию?
А следователь вдруг наклонился вправо, как будто хотел заглянуть под стол, и спросил:
– Вы вчера в этих сапогах были?
– В этих, – подтвердила Даша.
– А не могли бы подошвы показать? Ноги особенно задирать не нужно, я и так увижу.
Он вышел из-за стола, наклонился и посмотрел сначала одну подошву, потом другую. Вернулся за стол. Почесал ухо, снял трубку с телефонного аппарата. Набрал внутренний номер.
– Витя, заскочи ко мне. Надо проверить один отпечаток и сравнить с тем, что найден в доме убитого.
Вернув трубку на рычаг, Карнаухов вновь посмотрел на девушку.
– История, конечно, очень интересная наука, признаю… Столько всего можно узнать. Историческими романами некоторые зачитываются, хотя вымысла в них больше, чем правды. Вы согласны? Но людям нравятся такие книги. И детективы вот читают все – потому что помимо того, что всегда интересно узнать, кто, когда, кого и как, детективы развивают логическое мышление, интуицию, смекалку. Большинство преступников, если и читают, то исключительно детективы. И, как ни странно, сочувствуют не убийцам, а тем, кто их пытается обезвредить. Парадокс? Но в этом как раз и содержится воспитательная часть подобной литературы, которую многие и за литературу не считают. На наших зонах есть библиотеки. И женщины, отбывающие срок, пусть предпочитают любовные романы, но и детективами не брезгуют. А мужчины-зэки читают только детективы. А вот исторические книги там почему-то спросом не пользуются…
Даша промолчала, намеки следователя ей очень не нравились, но адвокат ободряюще кивнул, и она немного успокоилась.
Открылась дверь, в кабинет зашел худощавый мужчина.
– Ну, чего здесь?
Карнаухов посмотрел на девушку.
– Дарья Александровна, если вас не затруднит, снимите правый сапожок.
– Это обязательно?
– Боюсь, что без этого нам не разобраться.
Даша сняла сапог и протянула следователю. Но его взял худощавый мужчина. Перевернул, посмотрел на подошву.
– Да-а, – почти весело произнес он, – полная идентичность отпечатков. Мы, конечно, проведем экспертизу как полагается. Но фактура подошвы, цвет парафина… Все совпадает. Ну, я пошел…
И мужчина, словно включив повышенную передачу, быстро вышел из кабинета, унося с собой сапог.
– Я не совсем поняла, – удивилась Даша.
– А что тут не понять? Орудием убийства господина Копатько является тяжелый бронзовый подсвечник, которым ему нанесли несколько ударов по голове. Предположительно, сначала ударили сзади по затылку. А потом уже лежащего били в область височной кости. Свечи при этом выпали, и убийца наступил на одну из них. На подсвечнике сохранились четкие отпечатки. Мы сравним их с вашими отпечатками пальцев. Почему-то мне кажется, что они совпадут. Сравним отпечаток обуви. Виктор Степанович очень опытный эксперт – один из лучших в городе, может, даже самый лучший, а тогда… Ну, вы и сами понимаете… – нехорошо ухмыльнулся следователь.
Даша обернулась на адвоката, но тот сидел молча, не вмешивался, словно все происходящее его не касается или так глубоко задумался? И тогда она ответила:
– Но я же сказала, что прикасалась к подсвечнику. Конечно, там обнаружатся мои отпечатки. Разве вы это не зафиксировали в протоколе?
– Все указал. Вы потом, перед тем как подписывать, внимательно прочитаете.
– И это еще не все, – поспешила Даша, – я забыла сказать, потому что не посчитала это важным, что, когда Владислав Петрович ставил на стол один из подсвечников, он упал…
– Копатько упал? – с серьезным видом переспросил Карнаухов.
– Подсвечник. Упал на пол. Свечи выпали. Одна погасла, а вторая продолжала гореть. В этот момент я находилась рядом и, чтобы не касаться руками горячей свечи и опасаясь, что паркет может загореться, придавила горящий фитиль ногой. Вернее, подошвой сапога.
– Если вы сомневаетесь в показаниях моей подзащитной, вам придется доказывать обратное. Отпечаток подошвы – это не самая важная улика, – обратился к следователю Леонид Сергеевич.
– Разберемся, – ответил Карнаухов.
– Нас в коридоре ожидает человек – знакомый госпожи Шеиной, который по предварительной с ней договоренности встретил мою подзащитную на трассе и подвез до дома, – добавил адвокат. – Он подтвердит ее алиби.
Майор с усмешкой кивнул.
– Мне кажется, я даже знаю, кто это. Однако ваш свидетель – друг подозреваемой, дарит ей цветы, вполне возможно, между ними отношения…
– Дмитрий просто мой сосед, – возразила Даша.
