1
Иероглиф, употребляемый для обозначения слова «синь» – «правдивость», «доверие», «вера», по мнению Ду Му, приходится здесь считать заместителем иероглифа, которым обозначается слово, также звучащее «синь» и значащее «протягиваться», «проводиться». В таком своем значении этот иероглиф противопоставляется иероглифу, обозначающему слово «цюй» – «сгибаться», «надламываться». В данной фразе трактата этим словом Сунь-цзы, очевидно, хочет выразить ту мысль, что при умении принимать в расчет одинаково и пользу, и вред, все старания не «оборвутся посередине», на полдороге, а «приведут к концу», доведут до результата.
2
Останавливаюсь на таком общем толковании этого места, так как считаю, что попытки комментаторов подставлять под слова Сунь-цзы конкретные приемы и методы действий вряд ли обоснованы. Именно поэтому они все и говорят о разных вещах. Во фразе «князей подчиняют себе вредом» одни видят привлечение на свою сторону важнейших сановников соседнего государства; другие считают, что речь идет о засылке своих агентов, которые дезорганизуют управление, третьи полагают, что тут говорится о посылке шпионов, сеющих рознь между правителем и народом; четвертые думают, что дело сводится к направлению к соседнему князю искусных мастеров, которые подбивают князя на большие и роскошные постройки, что приводит к истощению его казну; наконец, некоторые считают, что здесь может идти речь об отправлении соседнему князю в подарок красавиц, которые отвлекали бы князя от дел правления. Короче говоря, комментаторы перечисляют ряд конкретных мер, направленных во вред соседнему государству, и, конечно, список таких мер может быть еще продолжен. Сунь-цзы же вообще остается на почве общих принципов и поэтому так же следует понимать и это его высказывание.
Так же трудно признать и то толкование слова «е», которое дают комментаторы. Так, например, Ду Му и Чжан Юй полагают, что в фразе Сунь-цзы «заставляют служить себе делом» содержится тот смысл, что, если моя страна богата и ее мощь велика, соседние государства сами покорятся. Но, как совершенно правильно замечает Сорай, при таком толковании слово «е» приходится понимать, как сельский труд, сельское хозяйство, которые служили основой всего богатства страны. Но вряд ли можно придавать этому слову такое значение. Ду Ю полагает, что под словом «е» подразумеваются строительные работы, изготовление предметов роскоши или «музыка», т. е. устройство всяких празднеств. Это толкование, во-первых, очень натянуто, во-вторых, делает непонятным глагол «и». Ван Чжэ, ссылаясь на фразу из Цзо-чжуань, полагает, что под словом «е» следует подразумевать действия армии. Но, как опять-таки правильно замечает Сорай, в этом месте Цзо-чжуань слова «е цзи» образуют одно сложное слово со смыслом «уже». Поэтому я и считаю, что в этом месте трактата либо вкралась позднейшая вставка, так как совершенно достаточно первой фразы, говорящей о действии вредом, и третьей фразы, говорящей о выгоде; либо же если и принимать эту вставку, то толковать слово «е» именно в смысле «дело», обнимающем собой одинаково понятие и выгоды, и вреда. На такое понимание наталкивает, во-первых, контекст: Сунь-цзы только что установил положение, что во всякой выгоде есть свой вред, а во всяком вреде – своя выгода, поэтому вполне возможно в его устах и такое обобщающее понятие; во-вторых, на такое понимание наталкивает само местоположение этой фразы: она помещена посередине между фразой о вреде и фразой о выгоде.
6
Правило ведения войны заключается в том, чтобы не полагаться на то, что противник не придет, а полагаться на то, с чем я могу его встретить; не полагаться на то, что он не нападет, а полагаться на то, что я сделаю нападение на себя невозможным для него.
7
Поэтому у полководца есть пять опасностей: если он будет стремиться во что бы то ни стало умереть, он может быть убитым; если он будет стремиться во что бы то ни стало остаться в живых, он может попасть в плен; если он будет скор на гнев, его могут презирать; если он будет излишне щепетилен к себе, его могут оскорбить; если он будет любить людей, его могут обессилить.
8
Эти пять опасностей – недостатки полководца, бедствие в ведении войны. Разбивают армию, убивают полководца непременно этими пятью опасностями. Надлежит понять это.
Пояснения к главе
Если верить Сыма Цяню, трактат Сунь-цзы появился около двух с половиной тысяч лет назад. Вполне естественно, что за такое долгое время текст трактата, передававшийся ранее – до изобретения книгопечатания – путем переписывания, не мог не подвергнуться искажениям; в нем могли появиться пропуски, посторонние вставки, могло измениться расположение отдельных мест. Все это вполне возможно и вероятно, а при внимательном анализе текста действительно убеждаешься в том, что даже в дошедшей до нас редакции, где эти недостатки по возможности устранены, в некоторых местах текст определенно неудовлетворителен.
Наиболее очевидным являются недостатки текста в начале VIII главы. Самая начальная фраза: «Вот правила ведения войны: полководец, получив повеление от своего государя, формирует армию и собирает войска» – представляет буквальное повторение первой части начального абзаца VII главы и совершенно лишняя по контексту.
Далее, следующее предписание: «В местности-перекрестке заключай союзы… в местности окружения соображай; в местности смерти сражайся» – представляет буквальное повторение выражений XI главы. Предписание: «В местности бездорожья лагерь не разбивай» – также повторяет в слегка измененной форме фразу предписания XI главы: «В местности бездорожья иди».
В XI главе все эти предписания уместны, соединяются с другими, им подобными, и отвечают общей теме главы: она посвящена местности. Здесь же эти несколько предписаний выхвачены оттуда, ничем не мотивированы, явно случайны. Поэтому их нужно считать попавшими сюда по ошибке. Ввиду этого и разъяснение этих положений мы даем не здесь, а в XI главе.
Далее, предписание: «В местности голой и безводной не задерживайся» – вообще повисает в воздухе; оно не связано ни с содержанием этой главы в целом, ни с другими словами. Чжан Юй высказывает мысль, что это предписание следует отнести к VII главе, поместив его там в один ряд с восемью предписаниями: «Если противник находится на высотах, не иди прямо на него» и т. д. Но это мнение страдает явной искусственностью аргументации. Чжан Юй ищет «девять изменений», которым посвящена эта глава, и не находит их. Поэтому он берет восемь предписаний конца VII главы и соединяет с этим предписанием относительно голой и безводной местности, перенося все, вместе взятое, в эту VIII главу. Таким способом он получает искомые «девять изменений». Но нетрудно заметить, что это продиктовано только желанием во что бы то ни стало найти «девять изменений». Все восемь положений конца VII главы предписывают, как надо действовать в случае столкновения с противником; положение же о голой и безводной местности никакого отношения к такому столкновению не имеет.
Наиболее подходящее для себя место это предписание могло бы найти в главе X – «Формы местности», в ряду перечисленных там типов местности – открытой, наклонной и т. д. Местность «голая и безводная» как раз была бы там уместна. Тем более что и с точки зрения наименования, т. е. своей терминологической формы, она вполне совпадает с типом наименований, приведенных там.
