Для Сунь-цзы очень характерно всегдашнее стремление предписывать не пассивные действия, а активные. Он не говорит: «храни от своих офицеров и солдат свои замыслы в тайне»; это пассивное требование. Полководец должен не только хранить тайну, но действовать так, чтобы она была сохранена: он должен вводить в заблуждение других. Это требование активное.
Сунь-цзы предписывает и ряд других действий – все с той же целью маскировки: «Он должен менять свои замыслы и изменять свои планы и не допускать, чтобы другие о них догадывались». Сунь-цзы полагает, что при всей осторожности все же рано или поздно военная тайна раскроется. О планах полководца можно судить по его действиям. Исходя из них, можно путем умозаключений дойти и до плана полководца. Сунь-цзы считается и с тем, что о замыслах полководца могут дать некоторое представление даже такие вещи, как его местопребывание, его передвижения. Поэтому, чтобы сбить противника с толку, Сунь-цзы советует «менять свое местопребывание, выбирать себе окружные пути». Все это делается для того, чтобы «не допускать, чтобы другие могли что-либо сообразить». <…>
Итак, тайна – необходимейшее условие и ведения войны в целом, и проведения всякой отдельной операции. Наилучший же способ достичь успеха – это поставить своих солдат в необходимость драться изо всех сил. Сунь-цзы до сих пор говорил об этих двух вещах раздельно, теперь он рассматривает эти два условия совместно.
Сунь-цзы нашел слова, которыми очень образно определил тактику полководцев Древнего Китая по отношению к своим солдатам. Эти слова превратились в крылатое выражение, прочно вошедшее в речевой обиход на всем Дальнем Востоке. Это выражение – «убрать лестницы». В западном мире в этом случае говорят: «сжечь корабли».
«Ведя войско, следует ставить его в такие условия, как если бы, взобравшись на высоту, убрали лестницы». Надо отрезать своим солдатам всякий путь назад, поставить их перед единственным путем – вперед, заставить их видеть в победе единственное средство «добыть себе одну жизнь среди десяти тысяч смертей», как говорят на Дальнем Востоке.
Выражение «убрать лестницы» идет, конечно, из практики осады крепостей. Когда солдаты взобрались по лестницам на стены, важно было удержать их там для ожесточенного рукопашного боя. Чтобы предупредить всякую попытку к отступлению, полководец и приказывал убрать лестницы.
Сунь-цзы вводит в оборот и выражение «сжечь корабли». У него есть и третье, ставшее так же крылатым: «разбить котлы». Все эти три выражения значат одно и то же: «Ведя войско и зайдя с ним глубоко на землю князя, приступая к решительным действиям, надлежит сжечь корабли и разбить котлы, вести своих солдат так, как гонят стадо овец: их гонят туда, и они идут туда, их гонят сюда, и они идут сюда; они не знают, куда идут».
Как в Китае, так и в Японии полководцы нередко «убирали лестницы» или «сжигали корабли», чтобы заставить своих солдат яростно сражаться. Так, например, поступил Гун У, который, переправившись через реку, приказал потопить все суда, на которых была совершена переправа, и тем отрезал себе путь к отступлению. Особенно часто этот прием практиковался тогда, когда приходилось иметь дело с превосходящим по численности противником. В 1-м году Кодзи (1555) японский феодал Мори Мотонари, ведя борьбу с Уэ Харуката, у которого было большое и хорошо вооруженное войско, применил тот же прием. Армия Харуката занимала остров Ицукусима. Мотонари задумал уничтожить своего противника на этом острове. Посадив своих солдат на корабли, он направился к нему и, высадившись на берег, немедленно же отослал корабли обратно. Солдаты, видя, что пути назад отрезаны, с яростью бросились на войско Харуката и разгромили его.
В свете всех этих высказываний становится понятным вывод Сунь-цзы: «Собрав всю армию, нужно бросить ее в опасность; это и есть дело полководца». Чжан Юй в своем парафразе этих слов добавляет: «Этим добывается победа».
* * *
Выше Сунь-цзы установил девять видов обстановки – девять родов местности. Там же он дал общие указания, как следует действовать в каждой обстановке. Теперь, установив на наиболее показательном примере – на войне на неприятельской территории – общие правила ведения операций, он переходит к изложению тактики борьбы в каждой из этих девяти местностей. Начинает он с предварительного общего замечания: «Изменения в девяти видах местности, выгоды сжатия и растяжения, законы человеческих чувств – все это нужно понять».
Из всего предшествующего изложения хорошо известно, какое значение придает Сунь-цзы «изменениям». Для него всякое явление существует в своих изменениях: в каждый данный момент оно в известном смысле меняет свой облик. Поэтому и перечисленные выше «девять местностей», т. е. девять видов обстановки, не есть явления постоянные и неизменные. Они также претерпевают изменения, существуют в этих изменениях. Поэтому Сунь-цзы, переходя от общих правил, которые он вполне признает, как и наличие прочной специфики в каждом явлении, к изложению отдельных тактических приемов, сначала напоминает своему читателю о самой природе такого явления, как местность, обстановка. Вместе с тем, установив выше основные правила действий каждой из этих девяти местностей, Сунь-цзы этими словами предупреждает читателя об опасности слепо придерживаться их. Эту сторону хорошо подметил Чжан Юй: «Нельзя слепо придерживаться законов девяти местностей, необходимо понимать их изменения».
Далее Сунь-цзы выставляет два понятия, которые характеризуют все действия на войне. В его формулировке это – «сжатие и растяжение». Эти две силы заложены в каждом явлении, в каждом предмете. При этом они находятся во взаимной зависимости, обусловленной друг другом. Выше уже цитировалось известное положение китайской натурфилософии: движение достигает своего предела и превращается в покой, покой достигает своего предела и превращается в движение. Это – всеобщий закон. Он проявляется и в отношении сжатия и растяжения. Сжатие достигает своего предела, и само собой наступает растяжение, растяжение доходит до предела, и возникает сжатие. Это соотношение китайские мыслители иллюстрируют на наглядных примерах. Змея, готовясь прыгнуть, т. е. вытянуться во всю длину, предварительно по мере сил сжимается в комок. «И-цзин» иллюстрирует это правило на червяке: «Червяк сжимается для того, чтобы растянуться».
Японский комментатор Сорай посвящает этому положению такие строки: «Это всеобщий закон Неба, Земли и всей Природы. Солнце уходит в землю – это сжатие. Уйдя в землю, оно утром снова выходит – это растяжение. Осенью и зимой растения увядают, силы Неба и Земли свертываются – это сжатие. Весной и летом на растениях расцветают цветы, созревают плоды – это растяжение. Именно потому, что зимой все сжимается, весной все вырастает; сжимается для того, чтобы потом распрямиться во всю длину. Если зимой много снега, это предвещает урожайный год. Если силы зимы велики, оживание весной происходит могуче и пышно. Если сжатие слабое, слабое и растяжение; если сжатие сильное, и растяжение благодаря этому происходит с силой. Таково и человеческое дыхание. Вдох – это сжатие, выдох – это растяжение. Когда вдох силен, и выдох продолжителен. Когда человек при ходьбе делает шаг вперед, это есть растяжение, когда он ставит ногу, это есть сжатие. Если бы он не поставил ногу, он не мог бы сделать шага вперед. Если он сильно подается при этом назад, он далеко шагает вперед. И так во всем. Нет ничего, что не было бы подчинено этому закону» (Сорай, цит. соч., с. 301).
