7
Местных шпионов вербуют из местных жителей страны противника и пользуются ими; внутренних шпионов вербуют из его чиновников и пользуются ими; обратных шпионов вербуют из шпионов противника и пользуются ими. Когда я пускаю в ход что-либо обманное, я даю знать об этом своим шпионам, а они передают это противнику. Такие шпионы будут шпионами смерти. Шпионы жизни – это те, кто возвращается с донесением.
8
Поэтому для армии нет ничего более близкого, чем шпионы; нет больших наград, чем для шпионов; нет дел более секретных, чем шпионские. Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами; не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов; не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат. Тонкость! Тонкость! Нет ничего, в чем нельзя было бы пользоваться шпионами.
9
Если шпионское донесение еще не послано, а об этом уже стало известно, то и сам шпион, и те, кому он сообщил, предаются смерти.
10
Вообще, когда хочешь ударить на армию противника, напасть на его крепость, убить его людей, обязательно сначала узнай, как зовут военачальника у него на службе [4], его помощников, начальника охраны, воинов его стражи. Поручи своим шпионам обязательно узнать все это.
4
Перевожу словосочетание «шоу цзян» словами «военачальники на его службе», на основании толкования Чжан Юя, считющего, что под этим выражением подразумеваются вообще военачальники, «занимающие свой пост и несущие определенные обязанности». Передавать это словосочетание по-русски словами «военачальники, защищающие его крепость», как это можно было бы исходя из смысла этого иероглифа, особенно при наличии выше слова «чэн» – «крепость», считаю невозможным, так как из всего контекста ясно, что речь идет не только об осаде крепостей, но вообще о всяких действиях против неприятеля.
11
Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести его у себя. Ибо ты сможешь приобрести обратного шпиона и пользоваться им. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь приобрести и местных шпионов, и внутренних шпионов и пользоваться ими. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь, придумав какой-нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввести противника в заблуждение. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь заставить своего шпиона жизни действовать согласно твоим предположениям.
12
Всеми пятью категориями шпионов обязательно ведает сам государь. Но узнают о противнике обязательно через обратного шпиона. Поэтому с обратным шпионом надлежит обращаться особенно внимательно.
13
В древности, когда поднималось царство Инь, в царстве Ся был И Чжи; когда поднималось царство Чжоу, в царстве Инь был Люй Я. Поэтому только просвещенные государи и мудрые полководцы умеют делать своими шпионами людей высокого ума и этим способом непременно совершают великие дела. Пользование шпионами – самое существенное на войне; это та опора, полагаясь на которую, действует армия.
Пояснения к главе
…Сунь-цзы называет отказ от организации шпионажа или недостаточное внимание к разведывательной работе «верхом негуманности». Почему? Это он объясняет, по своему обыкновению, коротко, но достаточно ясно.
Еще во II главе своего трактата он указывал на тяготы войны для финансов государства: «Если у тебя тысяча легких колесниц и тысяча тяжелых, сто тысяч солдат, если провиант надо отправлять за тысячу миль, то расходы внутренние и внешние, издержки на прием гостей, материал для лака и клея, снаряжение колесниц и вооружение – все это составит тысячу золотых в день» (И, 2). Мы, конечно, не можем определить реальной стоимости этой суммы, но несомненно, что Сунь-цзы назвал здесь цифру для того времени очень крупную.
Однако, как уже было указано в комментарии ко II главе, дело заключается не только в этом. Главное – это разорение значительной части населения и упадок хозяйственной жизни. Война связана с усиленным обложением, приходится снаряжать армию, содержать ее во время похода. Поэтому, «когда поднимают стотысячную армию, выступают в поход за тысячу миль, – говорит Сунь-цзы, – издержки крестьян, расходы правительства составляют в день тысячу золотых». Эту цифру Сунь-цзы уже назвал во II главе, но здесь он точно говорит о тех, кто эту сумму должен дать: это – крестьяне, т. е. основная масса населения, и правительство. Но если учесть, что средства правительства слагались из податей и налогов, выходило, что всю тяжесть войны нес народ.
Но это еще не все. Самое важное, самое существенное – это упадок сельского хозяйства. Во время большой войны подавляющая масса населения оказывается оторванной от своих обычных занятий и поля остаются необработанными. «Не могут приняться за работу семьсот тысяч семейств», – говорит Сунь-цзы.
Выше, в комментарии ко II главе, уже было объяснено, откуда Сунь-цзы берет эту цифру. Понять ее можно только в условиях «колодезной системы». Поэтому это место трактата считается одним из доказательств наличия этой системы в эпоху Сунь-цзы. Так понимали и все комментаторы трактата. «В древности, – пишет Цао-гун, – восемь дворов составляли соседскую общину. Один двор шел (т. е. давал рекрутов. – Н. К.) в армию, остальные семь содержали ее. Сунь-цзы говорит о том, что, когда поднимается стотысячная армия, не занимается земледельческим трудом 700 тысяч дворов». «В древности, – пишет Ду Му, – каждый мужчина получал в надел один цинь земли. В центре этих девяти циней находился один цинь. Там выкапывался колодец и выстраивались хижины, и восемь дворов жили в них. Это и есть колодезное поле». Чжан Юй говорит: «По закону о колодезном поле восемь дворов составляют соседскую общину. Один двор шел в армию, остальные семь содержали ее. Когда поднимали стотысячную армию, прекращали земледельческие работы 700 тысяч дворов».
Итак, один двор давал солдата, а прочие семь дворов содержали его. Иначе говоря, все содержание армии ложилось на население, на крестьянство. Это не означало только то, что крестьяне должны были вносить требуемые налоги, т. е. поставлять нужные средства и продукты; они должны были еще доставлять эти продукты, а также боевые припасы в действующую армию. Они были обязаны подводной повинностью, а эта повинность составляла в те времена тяжелейшее бремя для крестьян, особенно если нужно было перевозить, как говорит Сунь-цзы во II главе, за 1000 миль, т. е. на далекое расстояние. Неудивительно, что в этих условиях «изнемогают от дороги», как говорит Сунь-цзы. «Заняты перевозками и изнуряются от дороги», – поясняет Ду Му.
После того как мы ознакомились почти со всем трактатом, это место может вызвать некоторое недоумение. Если армия заходит за 1000 миль, это будет, скорее всего, уже территория противника, да еще, по-видимому, довольно далеко от собственных границ. Иначе говоря, это будет местность, которую Сунь-цзы выше назвал «местностью серьезного положения». А что сказано в связи с этой местностью? «В местности серьезного положения грабь!» – т. е. продовольствуйся за счет противника. «Каким же образом могут уставать от дороги, зачем же возят провиант? – ставит вопрос Чжан Юй и отвечает: – Подвоз провианта все равно не приостанавливается. Равным образом идет снабжение боевыми припасами. Когда говорят, что на войне следует грабить противника, то это означает, что, когда заходят далеко вглубь неприятельской территории, следует быть готовым к задержкам в доставке продовольствия. Поэтому и разрешалось с целью пополнения запасов грабить население. Но, по-видимому, считалось, что полностью снабжаться за счет населения невозможно. Кроме того, бывают местности безлюдные, где нет продовольствия, на которое можно было бы рассчитывать. Можно ли, следовательно, отказаться от подвоза из собственной страны?»
