Город-сад не был ни «садоводческим явлением», ни «планировочно-художественным изобретением». Он был прежде всего инновацией социального порядка
[13]. Но именно эту социальную новизну идеи Говарда упорнее всего и отказывалась замечать советская градостроительная наука.
В советский период сами архитекторы под влиянием цензуры и идеологии, формировавшейся параллельно с упрочением сталинского единовластия, приложили руку к появлению и закреплению искаженного представления о феноменах мирового зодчества. Так, в статье «Город-сад», помещенной в «Технической энциклопедии» – главном информационно-справочном издании СССР конца 1920-х – начала 1930-х гг.
[14], написано: «По проекту Говарда город-сад имеет круглую форму и разделен на 6 равных секторов… Вскоре выяснилось, что система особняков-коттеджей слишком дорога и не может быть основой для серьезного разрешения жилищного вопроса. Второй город-сад – Вельвин дает уже значительный сдвиг в сторону укрупнения строительства… Континентальные европейские государства, привыкшие вообще к многоквартирным домам, пошли еще дальше, и в настоящее время город-сад уже не связывается с понятием коттеджа. Теперь городами-садами называют благоустроенные, с большим количеством зелени пригородов дачные места, рабочие поселки…»
[15]
Это описание ошибочно. Прежде всего потому, что никаких проектов планировки Э. Говард не создавал и поэтому не придавал планам никакой круглой формы. Ошибочно и в отношении строгой геометрии композиции городов-садов с разбивкой на сектора, и в отношении дороговизны «коттеджей-особняков», возведение которых в начале – середине 1920-х гг. в европейских странах, как и прочей малоэтажной отдельно стоящей застройки, обходилось дешевле, чем многоэтажной. А в СССР в условиях отсутствия технологий массового поточного строительства многоэтажного жилища, да и вообще полного отсутствия какой-либо передовой стройиндустрии (машин, механизмов, новых технологий, стройматериалов), возведение малоэтажных, мелкогабаритных отдельно стоящих домов было значительно дешевле.
Статья в «Технической энциклопедии» написана явно под влиянием навязываемой советской властью в конце 1920-х гг. всем видам застройщиков установки на отказ от индивидуального домостроительства, на укрупнение жилищного строительства до вида многоэтажных секционных домов. Но самое удивительное – не в этих ошибочных трактовках, а в том, что написал их Владимир Николаевич Семенов, человек, который за 15 лет до этого в своей книге «Благоустройство городов», изданной, правда, еще до Октябрьской революции, в 1912 г., призывал к учету местных условий при приложении к ним абстрактных планировочных схем города-сада, ратовал за упорядочивание городской структуры. Человек, который был автором самого известного в России «города-сада»
[16] и практически реализовывал в своих проектах якобы дорогостоящее коттеджное строительство. Человек, который прекрасно представлял себе истинные смыслы говардовской идеи, причем не понаслышке: он в течение пяти лет (1908–1912) жил в Англии, «посетил Париж, Вену, Брюссель и некоторые города Германии, где знакомился в натуре с планировкой и застройкой городов»
[17] и, как следствие, был непосредственно знаком с планировочными новшествами того времени и, в частности, городами-садами.
Редакторами раздела «Архитектура, строительное дело, городское благоустройство, коммунальное хозяйство» в «Технической энциклопедии», где была опубликована процитированная выше статья, выступали профессор А. Н. Долгов, архитектор И. К. Запорожец, инженер Г. Б. Красин, а также академик архитектуры А. В. Щусев, которые, кстати, еще в дореволюционный период сами принимали активное участие в обсуждении и популяризации говардовской идеи, а кое-кто из них – даже в проектировании поселений на ее основе. И они тоже прекрасно знали, в чем заключался подлинный смысл говардовской концепции.
Истинная причина этого искаженного разъяснения сути идеи города-сада кроется не в непонимании, а в вынужденной необходимости следовать тем содержательно-идеологическим установкам государственной градостроительной и жилищной политики, которые в этот период получили в Советском Союзе уже вполне однозначную направленность. Если власть вопреки всем имевшимся расчетам доказывала экономическую неэффективность малоэтажного строительства, то и авторы/редакторы статьи вынуждены были говорить о его дороговизне. Если государство направляло свои усилия на возведение многоэтажного, многоквартирного жилого фонда, то авторы/редакторы представляли это как «общемировую тенденцию». Если органы управления градостроительством отказывали идее города-сада в возможности войти в арсенал средств советской расселенческой и жилищной политики, то авторам/редакторам не оставалось ничего иного, как писать о том, что «…теперь городами-садами называют… дачные места…».
Советская наука после обретения Сталиным всей полноты власти была превращена в структуру, выражавшую и оформлявшую политическую волю власти. Она старательно избегала выявления и освещения социальных проблем. Во-первых, потому, что начиная со второй половины 1920-х гг. с каждым годом все большую незыблемость приобретал официальный идеологический постулат о том, что в СССР проблем (тем более социальных) не существует. А есть лишь «отдельные временные трудности», с которыми партия и правительство упорно борются и в конце концов успешно их преодолевают. Во-вторых, потому, что непредвзятое описание того, как решались средствами архитектуры и градостроительства социальные проблемы на Западе, давало советскому читателю материал для невольного сопоставления с существовавшим положением дел в нашей стране, которое было явно не в пользу СССР.
Как следствие в советском градоведении в трудах по истории западноевропейской урбанистики, написанных в 1970-е гг., но до сих пор являющихся, по сути, основополагающими учебниками для студентов, все прежние «формулы» были воспроизведены, несмотря на то что эти труды создавались во времена, которые если и не отличались особой свободой высказываний, то по крайней мере были намного демократичнее, чем начальный период индустриализации. В этих исследованиях и учебниках, на которых выросли десятки поколений отечественных архитекторов-планировщиков, писалось о том, что градостроительство капиталистических стран в целом оказалось тотально неуспешным в решении социальных проблем. Так, например, в отношении говардовской концепции городов-садов говорилось: «Основными причинами постигшего Говарда поражения явились трудность достижения экономической автономии городов-садов, с одной стороны, и недоступность благоустроенных коттеджей широким трудящимся массам – с другой. Лишь в редких случаях удавалось уговорить владельцев фабрик и торговых предприятий навсегда покинуть насиженные места в Лондоне. И в равной мере только очень немногие из столичных жителей соглашались сменить свои городские дома и квартиры на далеко расположенные загородные, несмотря на всю соблазнительность сельской природы…»
[18]
