В первых проектах советских рабочих поселков промышленный объект, как правило, располагался в центре поселения. Тесному «соприкосновению» производственного объекта с селитьбой способствовало то обстоятельство, что нормативные предписания начала 1920-х гг. метрически никак конкретно не задавали удаленность промышленного предприятия от жилых зданий. Указывалось лишь качественное требование: разрыв должен быть таким, чтобы «оградить жилые дома от вредного влияния». В итоге архитекторы сами принимали решения, каким образом «предотвратить вредное влияние», на какое расстояние отодвинуть или приблизить промышленный объект к селитьбе, как превратить или не превращать его в композиционный центр. Например, в проекте поселка-сада в Петрограде здание электростанции «Красный Октябрь» предлагалось расположить прямо в общественно-культурном центре, чтобы оно выступало композиционным ядром планировочной структуры и на него была ориентирована вся жилая застройка
[317].
Требование размещения производственного объекта в центре поселения вовсе не являлось законодательным правилом, и в реальной практике проектирования и архитекторы, и эксперты в соответствии со своими представлениями предлагали и иные варианты. Так, например, в отзыве на первый проект рабочего поселка Звезда, в котором селитьба была отнесена от производства на значительное расстояние из-за санитарно-технических требований, В. Н. Семенов предлагал вместо завода в центре поселка разместить детский сад
[318].
Однако, как правило, в тех немногочисленных случаях, когда в проектах советских рабочих поселков композиционное влияние отдельно стоящего производственного объекта на структуру поселения не было достаточно ярко проявлено в планировке и расположении домов или даже вовсе отсутствовало, они подвергались разрушительной критике. Так, экспертиза проекта поселка при Кожуховской электростанции, проведенная отделением поселкового строительства Архистроя, указывала в качестве одного из важнейших отрицательных замечаний: «…по отношению к зданию электрической станции расположение домов является случайным, не связанным с этим зданием»
[319]. Другой пример – проект поселка Каширской электростанции, который также был отклонен после рассмотрения его в январе 1922 г. комиссией Архистроя и Бюро планировки и градостроения ВСНХ РСФСР, потому что, как и проект поселка при Кожуховской электростанции, не имел центра, планировочно выделенного и зафиксированного промышленным объектом: «план поселка не имеет архитектурного центра, каким могло бы явиться… здание электростанции…»
[320]
В отдельных случаях, когда производство по причине своей вредности вынужденно располагалось на значительном отдалении от поселка (как в рабочем поселке Звезда), главенствующую композиционную роль промышленного предприятия начинал играть «объект-заместитель» – здание общественного назначения (здание административно-партийных органов власти, народный дом, клуб, дом для приезжих и даже баня-прачечная и т. п.) или производственно-управленческого назначения (заводоуправление). Замещение промышленного объекта зданием общественного или административного назначения обнаруживается уже в первых проектах рабочих поселков, выполненных в начале 1920-х гг.
Подобное, например, встречается в проекте рабочего поселка при Истомкинской мануфактуре, заложенного в июле 1919 г., а также в проекте рабочего поселка-сада при орудийном заводе в Подлипках, где центральная площадь формировалась зданиями библиотеки, гостиницы и зала для общественных собраний
[321]. В проекте соцпоселка Правдинск под Нижним Новгородом присутствовали «объекты-заместители» обоих видов – здание заводоуправления и здания общественного назначения. Одна из двух взаимно перпендикулярных планировочных осей поселка, направленная в сторону бумажного комбината (для работников которого он и был построен), завершалась зданием заводоуправления (вдоль этой оси располагались школа, стадион, детский сад, ясли). А центральная площадь формировалась зданиями общественного назначения: Домом культуры, пожарным депо, поселковым советом и гостиницей
[322].
Постулат о ведущей композиционной роли градообразующего предприятия и требование его размещения в планировочно выделенном общественном центре поселения сформировались не сразу, а складывались постепенно. Поэтому в некоторых проектах рабочих поселков, выполненных в первые послереволюционные годы, не только отсутствовал промышленный объект, но и не был предусмотрен сам общественный центр
[323]. Например, поселок Сокол имел децентрализованную планировку с несколькими подцентрами, связанными широкими озелененными аллеями
[324], лишенными крупных зданий административно-культурного назначения. Фактически отсутствовал общественный центр также и в проекте рабочего поселка при Ярцевской мануфактуре
[325]. В первом варианте рабочего поселка в Иваново-Вознесенске общественный центр также не был предусмотрен, а композиционным ядром планировочной структуры выступал парк. Кстати, экспертиза резко критиковала за это генплан Иваново-Вознесенска, и в последующих вариантах в поселке был заложен обширный общественный центр, включавший здания театра, клуба, библиотеки, магазинов, спортивного зала, двух школ.
Промышленный объект и общественный центр не были предусмотрены также и в первом варианте проекта поселка для рабочих главных железнодорожных мастерских Вологды. Местом строительства поселка была выбрана усадьба Ковырино – бывшее имение фон Тюмена под Вологдой. Инициаторами строительства рабочего поселка (который получил название Октябрьский), состоявшего из группы жилых домов, выступили сами рабочие, пытавшиеся своими руками решить жилищные проблемы. Они сами «проектировали» будущие дома, смастерив в деревообделочном цехе паровозоремонтных мастерских модель деревянного одноквартирного домика; сами и строили поселок, используя для фундаментов домов кирпич разрушенной церкви Михаила Архангела
[326]. Именно из-за отсутствия градообразующего производственного предприятия или «объектов-заместителей» обоих видов проект разбивки территории поселка на застроечные участки при прохождении экспертизы в октябре 1922 г. был признан неудовлетворительным, а его авторам предложили в обязательном порядке ввести в генплан центральную площадь
[327]. Что и было сделано, и в 1923 г. поселок был торжественно открыт
[328]. Однако из-за отсутствия общественных зданий, которые было некому строить и непонятно на чьи деньги, планировочно выделенная центральная площадь так и осталась незастроенным пустырем (рис. 66). В целом отсутствие в генпланах поселений планировочно выделенного общественного центра с градообразующим предприятием или «объектом-заместителем» квалифицировалось экспертизой как серьезный недостаток, требовавший переработки проекта.
