– обслуживание нужд внутри небольшой группы первичного коллектива (внутри жилого сооружения), например с заменой общих комнат в квартирах («гостиных») на помещения, являвшиеся общими для всех жильцов дома (общие постирочные, мастерские, красные уголки для чтения, общения, политической и культурной пропаганды и т. п.), или с заменой личных кухонь местами для коллективного приготовления пищи;
– учреждения для обслуживания группы таких коллективов, пристроенные к жилым зданиям. Например, квартальные кухни-столовые (так, например, программой конкурса на проектирование поселка при автозаводе в Филях (1919 г.) было предписано проектировать жилища таким образом, чтобы затем, с организацией общественного питания в столовых, превратить кухни в квартирах в жилые комнаты, а часть квартир изначально проектировать без кухонь, предусмотрев коллективные кухни-столовые
[341]);
– учреждения для нужд всего поселка в виде отдельно стоящих зданий: библиотека-читальня, зал общественных собраний – народный дом, детский сад, школа, баня-прачечная.
Как следствие, в советских рабочих поселках в сравнении с городом-садом функции жилых зон расширялись за счет включения в них объектов общественного обслуживания, а также устройства при группах жилых домов коллективных досуговых, спортивных, детских площадок и внутриквартальных пространств коллективного пользования хозяйственного и рекреационного назначения. Планировка советского рабочего поселка также предусматривала создание специальной зоны, в которой на озелененных участках располагались школа, детские заведения, больница, общепоселковое спортивное сооружение. В соцпоселках создавалась сеть малых спортивных сооружений (спортплощадки при домах, школах и клубах). На периферии соцпоселка нормативно предусматривалось размещение зеленой зоны для эпизодического отдыха проживавшего в нем населения.
Селитебная зона должна была формироваться из особого типа жилища – коммунального (то есть покомнатно-посемейного) заселения трудобытовыми коллективами рабочих градообразующего предприятия и обслуживающих учреждений.
В полном соответствии с вышеназванными принципами-постулатами в период, предшествовавший массовому старту программы индустриализации (1926–1928 гг.), проектировались и строились новые рабочие поселки при небольших промышленных предприятиях и районных электростанциях. Прекрасным примером может служить рабочее поселение при Челябинской государственной районной электростанции (ЧГРЭС)
[342], игравшей роль градообразующего предприятия. Жилые дома государственного жилого фонда были «строчно» расположены в планировочных квадратах. Они состояли из двух типов – общежитий и 2–3-этажных секционных домов. В секционных домах заселение рабочих и служащих – членов трудобытовых коллективов градообразующего предприятия и обслуживающих учреждений – осуществлялось коммунально
[343] (рис. 74). Между параллельными группами домов были «размещены просторные озелененные дворы с различными досуговыми площадками»
[344] для коллективного отдыха взрослых и детей. В полном соответствии с постулатами градостроительной политики по проектированию рабочих поселков здесь была создана система общественно-бытового обслуживания
[345] и выделена отдельная зона, в которой на озелененных участках размещались: школы I и II ступеней, амбулатория-больница и энерготехникум. Детские учреждения (детский сад и ясли) располагались в «детской зоне» – на берегу р. Миасс, рядом с вынесенными сюда же клубом и стадионом. Следует заметить, что в поселке ЧГРЭС в противоречии с указанными выше принципами компактный общественный центр отсутствовал – социально-бытовые учреждения были рассредоточены по всей территории.
Кроме обособленных рабочих поселков, в середине 1920-х гг. проектировались и строились группы жилых домов на периферии существовавших городов или везде, где это было возможно, – прямо за городской чертой. Они возводились в виде обособленных жилых кварталов или даже целых районов и также именовались рабочими поселками. Подобное решение было вынужденным, вызванным острейшим жилищным кризисом, который заставлял администрацию промышленных предприятий требовать от городских органов власти незамедлительных отводов земли под строительство жилищ для рабочих. В свою очередь, городские власти переадресовывали это требование проектным организациям, предлагая им самим определять приемлемые места возведения новых жилых образований. А у последних для принятия взвешенных, грамотных решений не было ни средств, ни времени, ни исходной геодезической документации, ни каких бы то ни было объемлющих планировочных материалов, ни даже квалифицированных специалистов
[346]. В результате проектировщики оказывались не в состоянии осуществлять полномасштабную работу по составлению общей схемы планировки городов (как того требовало существовавшее законодательство и что действительно было необходимо для принятия согласованных решений). В итоге при разработке планировочной документации проектировщикам приходилось выбирать под новую застройку те территории, которые в силу их отрезанности от основного массива городской застройки могли проектироваться независимо от общей схемы планировки и развития города (которой не было), то есть как изолированные и относительно самостоятельные районы.
Рис. 74. Рабочий поселок ЧГРЭС. Секционные дома покомнатно-посемейного заселения. Общий вид. План. Начало 1930-х
Рис. 75. Район Сухая Роща в г. Подольске. Схема и проект детальной планировки. 1927
Одним из многочисленных примеров такого рода является поселение в урочище Сухая Роща в Подольске (рис. 75). Изолированное от города полосой отчуждения Курской железной дороги и ограниченное с двух других сторон лесным массивом и болотом, оно представляло собой удачное место для проектирования обособленного жилого образования. В 1926 г. было принято решение об отводе этой территории под жилищное строительство и начались проектные работы по созданию схемы планировки отдельного жилого района, композиция которого была предопределена расположением двух линий железной дороги и промышленных предприятий, ограничивающих участок строительства: одна прокладывалась вдоль паровозоремонтного завода; вторая проводилась по опушке леса. Связь района с городом осуществлялась боковым ответвлением центральной оси на железнодорожный переезд, что планировочно оформлялось в виде широкого бульварного проспекта, замыкаемого по концам двумя площадями. Аналогичные примеры проектирования в 1926–1928 гг. изолированных жилых районов – поселок Крутое в Орехово-Зуево, Занарский район в Серпухове, который специально (для упрощения и ускорения процесса разработки проектной документации) проектировался «изолированно от общего проекта планировки», что стало возможным благодаря отрезанности данного района на всем его протяжении от центральной части города рекой Нарой
[347] (рис. 76), и др.
