Одни осколки – ни собрать, ни склеить, ни пожаловаться фирме-производителю.
«Ты понимаешь, во что ты меня втянул?! На меня пальцем показывать станут! С какой стати я должна была помогать твоей подружке, или кто она тебе?!» – отвратительно, но не слишком громко, помня о соседях, шипела жена.
«Что ты несешь? Какая подружка?! Я же тебе все объяснил: девушка работала у нас в префектуре, чай подавала, платили ей мало, а ей приходилось помогать куче каких-то родственников, я уж и забыл кому! Да я вообще думать о ней забыл! Эмре приходил, жаловался, что Лили опять прислугу выгнала, а Гюльтен как раз чай принесла, мне и пришло в голову, что если ты ее порекомендуешь, то можно помочь человеку, – вот и все! Что ты напридумывала себе?!» – ему так хорошо удалось выкинуть из головы все неприятности, выслушанные в Анкаре, настроиться на вечер отдыха, чтобы завтра с новыми силами – за работу, и вот, на тебе!
«Думать забыл, а как зовут – с ходу вспомнил! – проявила вдруг аналитические способности Элиф. – С какой стати ты бы стал помогать этой девице, если бы она тебе не нравилась?»
«Да она и нравилась, но не так, как ты это понимаешь! Скромная, работящая, все умеет, получала гроши какие-то…и точно так же звали мою покойную тещу, не забыла? Что тут вспоминать-то?!»
«Откуда ты знаешь, что она умеет? Даже слушать ничего не хочу! Мне теперь с Кемалем объясняться, меня Айше уже раза три спрашивала, и подруги будут спрашивать, и в полицию вызовут! Что я должна им говорить: седина в голову – бес в ребро, да?! Сам будешь все всем объяснять, а я унижаться не желаю! Нашел с кем связаться, она тебе в дочери годится!»
«Вот именно, что в дочери! Элиф, ты соображаешь, что говоришь? Стал бы я тебя просить, если бы действительно что-то было? Я, что, по-твоему, идиот? Я не виноват, что ты разбила крышку и злишься. Я устал, как собака, только что с самолета, а ты тут устраиваешь! С Кемалем я сам поговорю, у него есть голова на плечах… в отличие от его сестры!» – почему-то он решил, что если сейчас уйдет, хлопнув дверью, то последнее слово останется за ним и он выйдет победителем.
Но победителем он себя не чувствовал.
И не почувствует до тех пор, пока не поговорит с Кемалем. У которого, как он и сказал жене, была голова на плечах и обмануть которого будет, несомненно, потруднее, чем Элиф. К тому же он глупо построил телефонный разговор и теперь тщательно продумывал все, что он может сказать, и старался не выдать своего напряжения.
– Принеси пока закуски, горячее потом закажем, когда Кемаль-бей придет, – сказал он официанту.
«Что вы пристали к Элиф из-за этой прислуги? Она меня почти из дома выгнала! – шутливо начал он выговаривать Кемалю, садясь в машину. – Приходи в ваш ресторан, я тебе все объясню, мне теперь дома лучше не показываться!»
«Из-за прислуги? – переспросил Кемаль. – А ты про нее что-то знаешь?»
«Разумеется, знаю, это же я попросил Элиф девчонку к Лили устроить…»
«Вот как, – протянул Кемаль. – Ладно, я не дома пока, минут через двадцать подъеду. Или через полчаса».
Азиз был уверен, что свалял дурака. Ему казалось естественным, что жена взбеленилась из-за Гюльтен и сказала Кемалю, что действовала по просьбе мужа. Поэтому Кемаль и звонил в Анкару; правда, разговора не получилось, Азиз сразу сказал, что он на совещании, и Кемаль ничего не спросил. Почему же он, Азиз, решил, что тот уже что-то знает о Гюльтен?
Понятно – почему. Голова занята совсем другим, да и удара с этой стороны он никак не ожидал. Ладно, еще посмотрим, кто умнее. Он поморщился на принесенные закуски, велел подать еще ракы и постарался вспомнить, что голоден.
Ресторан на последнем этаже полицейского управления Нарлыдере имел статус кафе, поэтому цены здесь были умеренные, а кормили сытно и вкусно. Он был изначально создан для служащих полиции, но знали о нем многие, и поскольку официально в него допускались все желающие, то местные жители, особенно работники префектуры и других государственных учреждений, частенько сюда наведывались. И если совсем посторонним могли иногда заявить, что столик надо заказывать заранее, а сейчас, извините, мест нет, то Азизу и ему подобным это не угрожало.
Тем более что он не раз бывал здесь с Кемалем и все знали об их родстве.
– Проблема в том, что мы не можем ее найти, – объяснил ему Кемаль, и Азиз пока не мог понять, радоваться этому или огорчаться. Радовало то, что никаких подозрений ни у кого не возникло, что его лично, оказывается, и допрашивать не собирались, что Кемаль всего-навсего хотел уточнить у него, не слышал ли он от Элиф чего-нибудь об этой Гюльтен, а то она утверждает, что ничего не помнит.
Не помнит! Выходит, она вообще не сказала никому, что девушку рекомендовал ее собственный муж, а он-то боялся! Можно было, значит, ограничиться семейным скандалом и не напрашиваться на этот разговор с шурином. Ладно, сделанного не воротишь, а что Гюльтен исчезла… вот это пока непонятно, хорошо или плохо.
Она-то, как всегда, права и действовала строго по инструкции, но хороша ли была в данном случае инструкция?
И он равнодушно пожимал плечами и разводил руками: кто ж ее знает, куда она могла подеваться, я о ней и думать-то забыл, помог бедняге, потому что возможность такая подвернулась, и не видел ее с тех пор, как она уволилась.
А сам думал только о том, что сидящему напротив полицейскому достаточно протянуть руку и нажать пару кнопок на его телефоне, чтобы поймать его на лжи.
И о том, что сразу же после ужина он сам нажмет эти кнопки, а потом сотрет этот номер, как и несколько других.
Потому что это политика, а не разбитые крышки и семейные скандалы, а с политикой шутки плохи.
5
– А как твоя поездка? – Кемаль решил, что узнал все, что можно, и перевел разговор в более нейтральное русло. – Что-то ты в Анкару зачастил? Карьеру делаешь?
– Ну… в каком-то смысле. В моем возрасте пора уже подумать. На пенсию особо не разгуляешься, да и что я буду делать на пенсии? А до выборов всего ничего. Твое здоровье!
– И твое, – ответно кивнул Кемаль, приподняв матово-белый запотевший стакан с ракы. – А что тебе выборы? Вроде у ваших все шансы, и потом ты же чиновник – тебе-то что, кто у руля?
– Как это что?! Новая метла выметет всех подчистую, особенно потенциальных пенсионеров. Так что приходится шевелиться, – направление разговора ему не нравилось, но Азиз понимал, что не должен его менять.
Впервые в разговоре с шурином он чувствовал, что тот полицейский. А каково, наверно, на настоящем допросе! Нет, до этого никогда не дойдет: он ни в чем не виноват, а выдавать секретную информацию – себе дороже.
Интересно, нужно ли разрешение на обыск, для того чтобы понажимать кнопки чужого мобильного телефона? И обыск ли это? И имеет ли владелец право воспротивиться такому произволу, если вдруг?..
Нет, никаких «вдруг». Все под контролем, существует Программа, эти экстремисты при деле и тоже под контролем, Гюльтен он найдет и все выяснит. Ведь какой-то сбой все же произошел, иначе, сколько бы ни шумел Эмре, никакого дела бы не возбудили. Пожалуй, пора проявить любопытство.
