– Ты? В Англию? А Октай? Или вы вместе? – Айше уже пожалела, что затеяла этот разговор. Теперь придется подробно и долго объяснять. Но Эмель, вопреки ожиданиям, так же резко прекратила расспросы, как начала:
– А про квартиру ты не волнуйся, у тебя срок аренды чуть не на днях кончается. Мустафа говорил, что надо контракт продлевать, а ты, как всегда, ничего не помнишь.
– Правда? – обрадовалась Айше. – Как удачно! Еще скажи ему, что у меня есть для него клиент, и, кажется, интересный и денежный. Ему нужен адвокат завтра же. И, в-третьих, – она замялась, не зная, что бы спросить о папке, – к вам случайно Мехмет сегодня не заезжал?
Действительно, Айше показалось, что это была удачная мысль: брат ведь не сказал ей, куда Мехмет привез папку – домой или в офис. Если домой, то вдруг Эмель что-нибудь заметила?
– Заезжал, они практически в дверях столкнулись. Мустафа уже выходил, ему надо было еще Эмина в лицей отвезти… а зачем он тебе? – полюбопытствовала Эмель.
– Да так, неважно. Ты не видела, он брату папку с документами не отдавал?
– Вроде нет. Вернее, я не видела, внимания не обратила. А что? Что за папка?
– Потом расскажу, извини. Эмель, у меня же здесь полицейский…
– Конечно, конечно! Мустафа тебе перезвонит. Пока!
– Пока.
Вот и все. Она повесила трубку.
Надо идти и слушать какие-то слова, которые будет говорить Октай. И самой что-то говорить. Она вошла в гостиную и включила еще одну лампу – пусть горят все! А если я сама буду меняться в лице – пусть все видят. Мне-то скрывать нечего.
– Эмель звонила? – вопрос Октая был задан каким-то родственным тоном, объединяющим их с Айше в единое целое – со своими, уже общими, родственниками, друзьями, заботами. – Какие у нее проблемы? Снова красит ткани?
– Нет. Не красит. Ты пришел сюда не для светской беседы со мной, не так ли? – она сама не ожидала от себя такого враждебного тона. – Ты приехал по делу к господину Кемалю, если я правильно тебя поняла?
– Ай, милая, что за тон? Я действительно приехал по делу, но раз уж я приехал не в полицейский участок, а к тебе, то, может быть, мы все можем разговаривать нормально? Что с тобой случилось? И, кстати, где ты была? Я тебе звонил весь вечер.
– Зачем? Ты же сегодня должен быть занят допоздна?
– Я и был занят и только что освободился. А звонил просто так. Ай, я не понимаю, что происходит?
– Что ты хотел сообщить господину Кемалю?
Кемаль, молча наблюдавший за этой неприятной сценой, понял, что пора вмешаться.
– Одну секунду, госпожа Айше. Если позволите, я сначала хотел бы задать господину Октаю один вопрос.
– Хоть десять. Даже лучше десять. Почему только один?
– Потому что сейчас он мне кажется самым главным.
Октай чувствовал, что происходит что-то странное. Ему не понравился этот обмен репликами. Он видел еще вчера, что Айше нравится этому полицейскому, но вчера они не разговаривали так. Как именно? Он не смог бы этого объяснить, но что-то изменилось со вчерашнего вечера, и изменилось сильно.
– Лучше предоставь вести допрос профессионалу, дорогая, – он постарался быть естественным и доброжелательным. Пусть она видит его таким, как всегда. И сама станет такой, как всегда.
– Что у вас за вопрос, господин Кемаль? Я готов ответить на любой. Должен только вам признаться, что вчера…
– Что вчера вы не сказали всей правды? Это понятно и даже объяснимо. И не так страшно – если, конечно, вы скажете ее сейчас.
– Скажу. Но сначала задавайте свой вопрос.
– Господин Октай, у вас есть враги?
Маленькая глава без номера. Мистификатор
…Она набрала хорошо знакомый номер, дождалась ответа и сказала, стараясь изменить голос:
– Зачем ты сказала, что видела меня в подъезде? Это ложь, ты же знаешь. Тебя в детстве не учили, что врать нехорошо? Думаешь, если меня убили, можно наговаривать что угодно? Я не была в вашем подъезде и ни к кому не заходила. Ни к кому. Не вздумай снова врать. Скажешь всем – всем, поняла? каждому! – что ошиблась. Иначе я позвоню снова. Или приду. А это будет похуже, согласна?
Повесив трубку и отдышавшись после непривычного тембра, которым заставила себя говорить, она, чуть подумав, взяла телефонный справочник. Нашла нужный номер, набрала его и повторила почти дословно сказанный ранее текст, но с небольшими вариациями:
– С чего ты взяла, что видела меня? Это ложь, ты же знаешь. Не надо ничего придумывать и вспоминать…
Дойдя до финальной угрозы, она повесила трубку и облегченно вздохнула.
Теперь подождем до завтра. Может, подействует. Она все рассчитала: должно подействовать. Эти идиотки не могут не испугаться.
Все-таки звонок с того света – это серьезно.
А если хватит мозгов сообразить, что мертвые не звонят, то, глядишь, на убийцу подумают. Вот и хорошо. Опять же испугаются. Еще неизвестно, что страшнее: привидение или убийца!
А если… а если убийца – кто-то из них?!
Глава 17. Доброжелатель
– Господин Октай, у вас есть враги? – вопрос застал врасплох их обоих: и Октая, и Айше. Они, очевидно, не были готовы к такому повороту разговора. Уже через секунду в глазах Айше Кемаль увидел понимание, а Октай в растерянности заговорил:
– Враги? Не понимаю… вроде нет. Откуда им взяться? Я не думаю, что…
– А вы подумайте. Враги есть почти у всех. Особенно у заметных, преуспевающих личностей. Вы можете даже не догадываться об их враждебности. Но она существует, втайне разрастается и до поры до времени не беспокоит вас. Подумайте как следует, господин Октай. Кто-то может сильно не любить вас. Вы могли обидеть кого-то, сами того не заметив, или забыть об этом. Занять должность, на которую кто-то претендовал, не вылечить безнадежного пациента, победить в научной дискуссии, заключить удачную сделку, уволить кого-нибудь, не ответить взаимностью на любовь… да мало ли что вы могли наделать в своей жизни, считая, что ваши действия никого не задевают. Но кого-то они задели.
– Допустим, вы правы. И, наверное, если я начну вспоминать всю свою жизнь, то найду каких-то обиженных или мнимо обиженных мною. Как и каждый человек. Но какое это имеет отношение к убийству? Я лично собирался вам сообщить…
– Видите ли, господин Октай, завтра вас так и так бы спросили о вашем знакомстве с убитой. Можете считать, что это уже не новость. А задуматься вам придется. Потому что немало улик и фактов делают вас подозреваемым номер один. И мне кажется, что этих фактов многовато для правдоподобия. Так всё же, господин Октай, у вас есть враги?
– Я должен подумать. Так, с ходу, даже представить себе не могу. Я, конечно, не ангел, но врагов старался не наживать. И, между прочим, я не понимаю, о каких уликах вы говорите. Похоже, мне нужно пригласить адвоката? – Октай взглянул на своих слушателей с улыбкой, но они не принимали шутливого тона, и он тоже посерьезнел.
