Ненависть, например.
Странное чувство, до этого неосознанное, безымянное, где-то тихо дремавшее, получив имя, проснулось, ожило, застучало в виски, так что на секунду стало трудно дышать. Как будто на горной дороге перед ней неожиданно упал еще один камень, рядом с тем, который она пыталась убрать, а от камня вдобавок еще и тень! И эта тень на секунду заслонила тот, первый, камень, вообще все заслонила, но Маша тут же заставила себя вернуться к главной проблеме.
Все-таки убийство важнее, чем какие-то тени!
А ведь вполне возможно, вдруг как-то просто и четко подумала она, успев удивиться такому вольному прыжку мысли, что бояться нечего: никакой убийца не ходит по поселку. Он совсем близко, здесь, в доме, но он не опасен ни для кого, кроме той, которую он ненавидел.
Он или она.
«Убийца» – странное слово: мужского рода, а заканчивается на «а», словно подчеркивая свою двусмысленность. Свою бесполость. Словно помогая своему хозяину или хозяйке спрятаться, скрыться от преследователей, непременно желающих дать убийце имя.
Кто-то – неважно, какого рода и пола! – ненавидел эту ничем не примечательную домохозяйку так, что превратил ее в… то, что я видела. Теперь его – ее? – интересует только, видела ли я что-нибудь еще. И если нет – ни мне, ни кому другому ничто не угрожает. Сейчас я увижу Мишку… если убийца наблюдает за происходящим, он (она?) поймет, что меня отпустили. Интересно, сколько я здесь пробыла? Кажется, так долго… нет, на самом деле минут сорок, и это из-за путаницы с языками, пока он вопрос сформулирует, да пока я его пойму… уважаемый убийца, я ничего не видела, ничего не слышала… нет, врешь, слышала, как она выключила и включила пылесос – интересно, это важно?
А еще, наверно, нельзя даже мысленно говорить «уважаемый убийца» – это… как это называлось… оксюморон, вот!
В любом случае я уже сказала все, что знала и видела (или не видела? и слышала?) полиции, дальше действовать им, я ни при чем.
А еще я, оказывается, ненавижу сестру… вот какие дела. Я и не знала… что я ее ненавижу… может быть, из-за Мишки… «Мишка – друг Машки» звучало так хорошо и убедительно, а «Мишка – муж Ланы» гораздо хуже… что?
– Что?.. Нет-нет, все в порядке… дойду, конечно… да, сына повидаю и попробую повторить, как я ходила… если получится…
У этой все получится, подумал Нихат. У таких все всегда получается. Если бы убийцей была она… нет, в данном случае это, конечно, исключено, они не были даже толком знакомы… но если предположить, что она бы захотела от кого-нибудь избавиться… нам бы ничего не светило. Ни улик бы тогда, ни выключенных пылесосов, четко определяющих время смерти, никаких ошибок…
Кстати, провод у пылесоса длинный – он послал помощника наверх, и кто-то из ребят проверил. Второй этаж не такой большой: две спальни, ванная, коридор – провода хватало на все углы. Значит, она зачем-то выключила пылесос и снова включила.
Впрочем, «зачем?» вопрос второй, даже вообще никакой не вопрос, мало ли, что взбредет в голову пылесосящей домохозяйке, главное сейчас – быстро рассчитать время.
«Мария, – подумал он, не сводя глаз с быстро удаляющейся фигуры, – вроде распространенное имя? Мэри… может, лучше называть ее Мэри, а не как в паспорте?..»
Он не успел додумать, потому что она вдруг остановилась, потом резко повернулась и почти бегом бросилась к нему. Он удивился и на секунду невпопад вспомнил какие-то красивые кадры из всех когда-то виденных фильмов, вообразил, что раскрасневшаяся красавица с взволнованным лицом и сверкающими глазами бежит к нему… именно к нему… и у этого бега нет и не может быть никакого иного смысла, кроме самого очевидного: она – бежит – к нему… ах, если бы!..
– Я подумала, – тихо и испуганно выговорила она, приблизившись почти вплотную (ах, если бы!), – что он мог случайно выключить пылесос… понимаете?! Он сам – убийца! Или она упала… упала на кнопку, а он потом включил… или она выключила, чтобы, например, позвать на помощь или что-то сказать, а потом… упала, и пылесос включился… то есть, может быть, они оба – оба! – были там… а я была внизу!.. А провод длинный, я вспомнила… на все углы хватает… вы ведь его поймаете, да?.. Он, скорее всего, совсем близко!
6. Мустафа
Конечно, сначала всегда подозревают самых близких.
Потом все выясняется, они просят извинения, говорят, что надеются на понимание, что со стратегической точки зрения…
Словом, что лучше – для всех, вы же нас понимаете? – сразу задержать кого-то в качестве подозреваемого, даже если он на самом деле никакой не подозреваемый. Тогда и начальство довольно, и пресса, если она вдруг появится, и убийца.
Вы должны нас понять: мы не можем оставить вас на свободе – как минимум из-за отпечатков пальцев.
Господи, я уже объяснял: да, я брал этот проклятый меч, держал его в руках, там не могло не быть моих отпечатков! Я имею право на телефонный звонок!
Имеете и сделаете его, но чуть позже. Сейчас нельзя терять ни минуты. Если, как вы утверждаете, это не вы убили вашу… говорю же вам: нет! Так вот в этом случае мы не можем терять время.
Итак, вы признаете, что брали в руки этот меч.
Разумеется, признаю! Там мои отпечатки, вы сами сказали, хотя я не понимаю, как вы так быстро определили, что они мои? Что, у вас вся лаборатория здесь? И можно подумать, других отпечатков, кроме моих, там нет? Даже хозяев меча?
Будет лучше, если вы будете отвечать на наши вопросы, а не мы на ваши, хорошо, господин адвокат? Всему свое время, и речь сейчас не о других отпечатках, а только о ваших.
Так, значит, они там есть – другие? Их не может не быть: не я один брал тогда этот меч, его все разглядывали.
Когда вы принесли его домой?
Я не приносил его. Я брал его в руки… когда? На прошлой неделе… подождите, я вспомню точно… да, мы пили чай у соседей, Эрман рассказывал о харакири, потом принес меч…
Как он оказался в вашем доме?
Я не знаю.
Кому выгодна смерть вашей жены?
Никому. Точно не мне.
В последнее время вы ссорились с женой?
Нет. Ни в последнее, ни в какое.
Это легко проверить: здесь у вас такая слышимость, все на виду.
Проверяйте.
У вашей жены есть завещание?
Нет. В нем не было никакого смысла. У нее нет собственного имущества.
То есть все в семье принадлежит вам?
Да.
И ее устраивало такое положение? У вас квартира, два эти дома, машина…
Я не знаю. Мы никогда не говорили об этом. Все было просто общим, и все.
Странное отношение для адвоката, вы не находите?
Что тут странного?! У нас нормальная семья, нам нечего делить, никто еще не стар, зачем нам завещания?..
