Вот как, какими словами объяснить Борису, что да, она пошла за ними, да, решила проследить и если там что не так, то прекратить это безобразие: мать она или нет?! Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь с каким-то турком!.. Нет, вот этих слов лучше не произносить, чтобы не нарваться на очередное Борькино нравоучение: расизм, фашизм, прочая фигня… нет, оно все правильно, но если твоя дочь с каким-нибудь негром… Татьяна не верила, что кому-то это может быть безразлично. Лишь бы человек хороший попался, говорите? Это вы потому говорите, что вас лично не коснулось, а если бы ваша дочь…
– Ты за ними пошла, что ли?
– Да, пошла, а что такого?! То сам говоришь, что я ее распустила, а то…
– Тань, я ничего не говорю! Пошла и правильно сделала, она здесь совсем… стыд потеряла, по-моему. Может, ее в Москву отправить, а? И учебный год начинается.
– Да про учебу-то я договорилась. И как ты ее сейчас отправишь? У нас билеты уже…
– А что дальше-то, Тань? Рассказывай, не тяни!
– А что – дальше?! Сам можешь себе представить… вышли они за территорию, оба полуголые… в лес зашли. Недалеко… ну, я наорала на них и разогнала…
– А… они?..
Нет, так мы и не научились говорить на такие темы! Что наши поцелуи в Коломенском – детский лепет! Эти, нынешние, в свои шестнадцать уже до настоящего секса добрались, и все им мало…
– Борь, я не знаю, в этот раз не успели, я ей твержу, чтоб предохранялась хоть! Ведь подцепит тут заразу какую-нибудь, господи!
– Ты поэтому про статью-то спрашивала? Хочешь ее припугнуть, что ли? Так она иностранка, я не знаю, как у них тут закон этот действует…
– Да не в том дело! Просто получается, Борь, что пока я за ними бегала, убийство это произошло. Сейчас Байрам приходил, говорит: меня около того дома видел, представляешь? Типа если я ему не заплачу, он полиции скажет! А я что могу доказать? Я там не была, но из бассейна-то уходила! И обратно бегом бежала, чтоб с Мишкой, не дай бог, ничего не случилось, он же шустрый такой… я, кстати, прибежала: его нет, чуть инфаркт не получила, оказалось, он в туалет бегал… неважно, словом, все меня видели. И что минут десять, а то и все пятнадцать меня не было, тоже. И как мне доказать, что я не туда ходила? Инка-то, может, и подтвердит, а парень этот ее?! Он-то статьи уголовной испугается, скажет, нигде не был, из бассейна не уходил, дружки его подтвердят, Инке кто поверит, правильно? Вот я и не знаю, что мне делать теперь!
– Как – что делать?! Да сейчас же все это полиции рассказать! Пусть его за шантаж… ну, не посадят, конечно, но пусть хоть знают! Ты же мне сама на днях в газете показывала, какая у них тут прекрасная полиция! Если ты промолчишь, он решит, что ты испугалась! А чего тебе пугаться-то? Ну зачем тебе убивать?! Ни мотива, ничего! Ты с ней и знакома-то не была толком! Нет, Тань, надо прямо сейчас… пойдем к нему вместе, к твоему кавказцу, чтобы он всякую ерунду из головы выкинул! И потом – сколько ты бегала, минут десять, говоришь, ну пусть пятнадцать? Так откуда он знает, что ее именно в это время убили, а? Да никто с такой точностью время смерти не определит, ты детективов не читаешь, что ли?!
Ну, мотив-то, положим, Байрам мне придумал. Есть у меня мотив, ничего не поделаешь. А вот время… это да. Фиг они чего докажут, буду стоять на своем… вот только как про Инку в полиции рассказывать? Не хотелось бы, к тому же парень ее ото всего отопрется, это факт!
– Ты за территорию через ворота выходила?
– Конечно… а как же?
– Так тебя тогда мог кто-нибудь видеть… там сторож был, например?
– Да я не видела! Может, сидел в будке своей, кто его знает? Байрам сказал, что Зеки дежурил вроде…
– Вот тебе и свидетель! В общем, так, Тань, ты давай успокойся, и пойдем к черкесу этому.
– Ой, не знаю я…
– Тань, да что тут знать?! Чем быстрее, тем лучше: он ничего придумать не успеет. И потом пусть знает, что ты мне все рассказала, полиции готова рассказать – то есть скрывать и бояться тебе нечего!
Нечего. Правильно. На том и стоять: мне нечего бояться. Мне нечего скрывать. Про незаконную аренду Байрам, скорее всего, и сам промолчит: побоится, тоже ведь соучастник. Да и жене придется признаться, и деньги вернуть… нет, это он меня на испуг брал… или?..
Или он действительно подумал, что я убийца?!
Или… или он сам – из-за тех же самых денег? Четыре-пять тысяч долларов для него сумма огромная, запредельная, ему столько ни за что не скопить, и если он знал, что из-за этой Эмель их афера может сорваться, то… ну да, а потом заявить, что его жена мне сказала…
– Не туда, Борь, он не дома, – вовремя вспомнила она, когда они дошли до перекрестка с бледным голубоватым фонарем. – Там машина подъехала, он посмотреть пошел – туда, наверх.
Они повернули на дорожку, поднимавшуюся в гору, прошли мимо нескольких огромных, растущих прямо посреди дороги сосен, и дошли до последней, самой верхней улицы.
– Ну и как ты определишь, кто из них только что приехал? – спросил Борис, указывая на припаркованные около освещенных домов машины.
– Не знаю, – растерялась Татьяна, – может, ну его совсем, завтра поговорим, а?
– Нет уж, до завтра он все обдумает… пойдем вдоль улицы пройдемся, может, встретим? А потом к нему пойдем… между прочим, у того самого дома всегда была одна машина, а сейчас две!
– У какого «того самого»? – спросила Татьяна и, уже спрашивая, поняла.
«Тот самый дом» был теперь только один.
Дом, где произошло убийство.
9. Байрам
Убийца не стал бы звонить в дверь.
Впрочем, почему бы и нет? В свободное от убийства время он делает то же, что все нормальные люди: ест, пьет, ходит, дышит, что-то кому-то говорит – может и позвонить.
Кемаль видел убийц и знал, что они выглядят и действуют точно так же, как все. Вон, измирский убийца: скоро год, как он охотится за своими жертвами, их уже шесть – и что, кто-нибудь заметил что-нибудь? Или он совершил что-то настолько из ряда вон выходящее, что выдало бы его, сделало бы заметным в толпе обычных людей? Ничего подобного, живет, как все, ничем не выделяясь, ходит по магазинам, говорит по телефону, где-то работает.
– Не открывай! – выдохнула Айше и крепче вцепилась в него.
– Не бойся, – Кемаль постарался придать своему голосу хоть какую-то убедительность, – не будет же убийца звонить в дверь!
И, не давая ей возможности обдумать его нелепое заявление и прийти к тем выводам, к которым только что пришел он сам, он усадил ее на диван и распахнул дверь.
– Ой! – вздрогнул от неожиданности ночной гость. – Вы меня извините…
– Байрам? – подала голос Айше. – Что, что-нибудь опять?..
Облегчение, прозвучавшее, когда она узнала сторожа, мгновенно сменилось страхом, что причина, которая привела его так поздно… это, наверно, такая причина, о которой лучше не знать.
