В любом случае теперь закрыты оба дела.
– Эрмана я у вас заберу, – сказал Кемаль, не обращая больше внимания на продолжающую свои обвинения Шейду. – Только ты мне организуй охрану какую-нибудь, а то сбежит, не дай бог!
– Как – заберете?! – изумленно ахнул Нихат.
Конечно, он же ничего не знает, вдруг сообразил Кемаль.
То, о чем он думал на террасе, те выводы, к которым он пришел, – ему казалось, что он прокричал о них на весь мир, что все стало понятно не только ему, но и всем, и в первую очередь Нихату.
– Заберу. Это долго объяснять, но, судя по всему, он… – да, теперь предстоит доказывать всем свою правоту, предъявлять доказательства, ведь для непосвященных эти обвинения прозвучат дико.
– Но вы же мне сами сказали… когда позвонили, что приедете… ну, что эпителий не его, а ее… и алиби у него! И не можете вы его забрать!
– Алиби-то, да, – нетерпеливо перебил Кемаль, – но он… понимаешь, он, кажется, у меня проходит по другому делу. Когда я тебе звонил, я сам не знал.
– Да как же вы его заберете, когда я его еще до вашего приезда велел выпустить! И алиби, и эпителий этот… пришлось освободить. С извинениями, мать его!
С извинениями.
Взгляд сверху
Как все просто, когда смотришь сверху.
Весь мир как на ладони, и если представить себе мир в виде кем-то устроенного для нас огромного сада камней, то можно сказать, что видны все камни до единого.
Только вот убедить всех в необходимости взглянуть сверху Кемалю не удалось.
«Ты в своем уме – какой у нас здесь вертолет?! Да он даже в розыске не числится – какое мы имеем право?!» – «Пошлем жандармов, и дорожная полиция пусть смотрит: номер и марка машины известны, что ты дергаешься? Вертолеты только в кино!» – «Ну да, есть воинская часть – так они нам и дали вертолет! Вертолет, знаешь, сколько топлива жрет? Никто не позволит!» – «Ты с согласованиями замучаешься! Если б он хоть террорист был, а так…»
Погони с вертолетом не получилось.
Вообще – никакой погони.
«Мы же не знаем, где теперь его искать! Он выехал из Дидима и мог направиться куда угодно: в Измир и оттуда на север, в Бодрум и дальше на юг, в Денизли и оттуда в глубь страны. И вряд ли он будет пользоваться платными дорогами с турникетами, да? – начальник дорожной полиции говорил очевидные вещи, но Кемаль терпеливо слушал его рассуждения, потому что теперь от этого человека и его подчиненных зависело все. – Вы не переживайте, я всем постам номер и все данные на машину отправил, наберитесь терпения, и рано или поздно…»
А если слишком поздно?
А если он сменит машину? Купить новую ему не удастся: вряд ли он настолько глуп, чтобы пользоваться кредитками, и настолько хитер, чтобы заранее запастись такой суммой наличными. Но денег при нем было немало, подчиненные Нихата вернули все его личные вещи и деньги (с извинениями, мать его!), так что он может взять другую машину напрокат, воспользоваться автобусом или поездом, он может уехать куда угодно, затаиться, снять недорогое жилье, продать машину и какое-то время спокойно существовать.
И никакая дорожная полиция его не найдет.
И никто не найдет.
Кемаль был близок к отчаянию от невозможности что-либо предпринять.
Он дозвонился до своего начальства и постарался говорить как можно убедительнее, все время внутренне одергивая себя и вынуждая скрывать эмоции. Он понимал, что, несмотря на его ошеломляющую догадку (а может быть и скорее, именно из-за нее!), он-то потом и окажется виноватым в том, что упустил преступника.
Ему не простят, что он сам его вычислил – он, а не целый штаб с психологами и криминалистами, он должен теперь исправить собственную оплошность и задержать убийцу, только вот где и как?
Полет на вертолете над ближайшими автострадами оказался неисполнимой фантазией… эх, нам бы все-таки в те прекрасные (да-да, прекрасные!) американские фильмы. Там и вертолеты, и вся королевская рать всегда готовы с быстротой молнии обратить всю свою мощь против одного маньяка, а у нас? Там догадка рядового детектива тотчас же оборачивается почти военной операцией, а мы?
Все так просто, если смотреть сверху, – и Кемаль добрался до самого верха, до самого важного начальства, и оттуда были даны специальные указания… собственно, они-то и сыграли в итоге свою роль.
«Господин Эрман Юмушак? Пройдите, пожалуйста, с нами! Вы арестованы», – наверно, это были какие-то такие слова… ах, как Кемаль жалел, что не он их произнес! Не он, а кто-то из службы охраны Измирского аэропорта, внимательный и профессиональный секьюрити.
Как все просто: адвокат не подозревал, что Кемаля осенит догадка, он ничего не боялся, он заехал домой (никто еще не следил за его городской квартирой, не американский же фильм!), спокойно собрал вещи и, не торопясь, отправился в аэропорт.
Где, не скрываясь и не паникуя, будучи абсолютно уверенным в собственной неуязвимости, купил билет на свое собственное имя и встал в очередь регистрации на Стамбул.
Стамбул скроет кого угодно.
Стамбул – а дальше весь мир, любой его уголок, и никто бы никогда… счастье, что на любом месте случаются, помимо всех прочих, и неравнодушные к работе профессионалы.
Господин адвокат больше не увидит мир сверху – из иллюминатора увозящего его от возмездия самолета.
Зато у него будет масса времени, чтобы медитировать и созерцать плохо оштукатуренные камни тюремных стен.
Только их – а не свой сад камней.
Как все красиво и просто, когда смотришь сверху!
Лана почти прижалась к окошку: внизу было море, извивы гор и шоссе, черепичные крыши, – и она надеялась, что сможет увидеть и сероватую белизну античных развалин.
Она была счастлива: эта поездка, этот отпуск, казавшийся таким ненужным и почти неприятным, неожиданно вернули ей спокойствие, и настроение, и саму себя, и Мишку, и стихи, и… вообще все. И ей было приятно смотреть вниз и вспоминать их поселок и пляж, колонны Дидима и амфитеатр Милета, своих кошек и ароматный воздух, и вечерний ветер в соснах, и – да, даже эту ужасную историю с убийством!
– Древняя столица Японии, пять букв! – объявил сидевший сзади Николай. – Черт, разве не Токио?
– Древняя же! – сонно отозвалась Маша. – Киото.
– Тьфу, конечно! Маш, я, честное слово, знал, но забыл! – шутливым тоном двоечника заныл ее муж. – О господи, запутался: те же буквы, только переставить – что «Токио», что «Киото»!
– Там, в Киото, между прочим, тот самый сад камней, который наш сосед-то скопировал, – сказала Маша. – А еще мне Нихат сказал, что он жену свою выбрал потому, что в ее имени можно буквы переставить – и получится «гейша».
– Ничего не получится, выдумывает твой Нихат! Одну букву поменять надо… роман Гончарова – вот почему в каждом кроссворде обязательно роман Гончарова, а?
