Постепенно начало темнеть. Отряд получил ужин. Перекусили и высокие гости.
Вскоре вспыхнули прожекторы. Один не двигался, освещал достаточно обширный сектор перед пулеметным гнездом. Лучи других шарили по местности вокруг ангара.
Хабитулла поднялся на него, в бинокль осмотрел местность и остался доволен тем, что увидел. Небольшая группа русских и при наличии прожекторов сможет подойти к минной полосе, преодолеть ее и даже снять пулеметный расчет. Но дальше она попадет в тупик, не сможет сделать ничего, засветится перед верхним караулом. Это провал и смерть.
Крупная же группа не сможет незаметно приблизиться к объекту. Но только с фронта, если за таковой принимать сторону ангара с воротами. А вот со стороны заброшенного, разваленного кишлака они сумеют продвинуться. Не торопясь, по одному, снимая мины и растяжки.
Спецназовцы войдут в темную, мертвую зону с запада, поднимутся на крышу ангара. Там трое часовых. Что это такое для русских ликвидаторов? Пыль.
Они завладеют крышей и уничтожат пулеметчиков из своих бесшумных «Винторезов». Добур и знать не будет, что происходит у него под носом. Стрелять из «РПГ» по воротам русские не станут. Они прекрасно осведомлены, что представляют собой эти створки, как и ангар в целом. Ведь этот аэродром когда-то строили российские специалисты по своим проектам.
Спецназовцы вышибут калитку. Потом им придется войти в ангар, не зная, есть ли там резерв или нет. Хотя наличие смены караула и охраны штурманов они просчитают, поймут, что это человек восемь. Как раз столько воинов реально будут находиться внутри, не считая Добура.
Русским надо освободить штурманов. Посему они пойдут на штурм, рассчитывая на внезапность и стремительность своих действий. Препятствием для них станет вертолет. Значит, спецназовцам придется разойтись вдоль стен и оттуда отстреливать людей Добура.
Но в самом начале они на какое-то очень короткое время задержатся у калитки. Вот там-то и следует уничтожить их из пулемета. Следовательно, план надо пересмотреть.
Хабитулла спустился с ангара и обратился к командиру отряда:
– Значит, так, Алим. Порядок действий меняется.
Касари и Добур с удивлением посмотрели на Хабитуллу.
Тот усмехнулся и озвучил те самые выводы, которые сделал наверху.
Добур выглядел растерянным.
Хабитулла заметил это и спросил:
– Что такое, Алим? Не все так просто, как тебе казалось?
– Я поражен, господин. Вы разложили все по полочкам так, словно сами готовились провести штурм.
– Иногда, Алим, не мешает попытаться встать на место противника. Подумать, как бы ты действовал на его месте. Приди в себя. Все нормально. Вариант, озвученный мной, очень даже удобен для русских. Скорей всего, они будут действовать именно так, но и в этом случае у тебя будет хорошая возможность нанести русскому спецназу серьезный урон, заставить его отойти, унося с собой убитых и раненых, и организовать эффективное преследование. К тому же отходить они будут к бараку, а там мины.
– Но как мне нанести урон русским?
– Они не будут взрывать ворота, им достаточно выбить калитку. Это можно сделать специальным зарядом направленного действия. Ты установи в хвосте вертолета тот пулемет, который планировал по тревоге вывести к внешнему расчету. Держи еще пару человек вдоль боковых стен. Русские пойдут через калитку. На какое-то время они задержатся перед ней, окажутся в роли открытых мишеней.
Физиономия Добура просветлела.
– Кажется, я все понял, господин. Вы поистине гений в военном деле.
Лесть привычна не только афганцам. Хабитулла отнеся к ней как к должному.
– Ты преувеличиваешь, Алим! Но я озвучил только один вариант. Да, он максимально эффективный для русских. Его применил бы я сам. Но нельзя исключать и другие. Хотя бы потому, что русские редко идут самым удобным и легким путем. Посему следует еще раз проработать систему обороны так, чтобы русские не смогли реализовать ни один из своих вариантов. Ты понял меня?
– Да, господин.
– Возникнут вопросы, обращайся, не бойся и не стесняйся.
– Да, господин, благодарю.
– Я думаю, что еще пара спокойных дней у тебя есть. А вот дальше пойдет очень серьезная работа, Алим.
– Я справлюсь с ней.
– Не сомневаюсь. – Хабитулла взглянул на Касари и сказал: – Возвращаемся в Кандагар.
Они попрощались с Добуром и направились к машине.
По пути Хабитулла сказал:
– Надо бы установить на ангаре видеокамеры. Но не стандартные, проводные, габаритные, а те, что мы получили месяц назад. Они работают от автономных источников питания и передают сигнал на пятьдесят километров. Я должен видеть, что будет происходить в Панджи.
– Установить камеры должен я?
Хабитулла усмехнулся.
– Ну не я же. Приедешь утром сюда якобы для составления схемы обороны и разместишь камеры на всех направлениях. Добуру и его подчиненным совершенно не обязательно знать о них. Как сделаешь и активизируешь, позвонишь мне. Я посмотрю по компьютеру, что с них видно, и подскажу, какую из них и как переставить. Все понятно?
– Да, господин.
– Отлично!
Они сели в «Лексус».
– Домой? – спросил Берани.
– Да, – ответил Хабитулла.
– По той же грунтовке?
– Нет, выезжай на дорогу Панджи – Кандагар.
– А это не опасно? – с тревогой осведомился Касари.
– На войне, мой друг, везде опасно. Выезжаем на дорогу. Это приказ!
Приехав в усадьбу, расположенную в Кандагаре, Хабитулла по спутниковой станции вызвал Мухтана и сказал:
– Саджад, прости за беспокойство. Я хотел всего лишь узнать, когда ждать тебя. Мне известна твоя привычка появляться неожиданно, однако сейчас не тот случай.
– Вот ты о чем. Не жди меня. Руководство посчитало мое присутствие в Афганистане лишним, выразило уверенность в том, что ты сам прекрасно со всем справишься.
Хабитулла облегченно вздохнул. Присутствие Мухтана создало бы кучу ненужных проблем.
Но сказал он иное:
– Очень жаль. Я готовил тебе достойную встречу.
– Закончим операцию и обязательно встретимся. Отдохнем хорошо, это я гарантирую.
– В Пакистане?
– Думаю, да, здесь гораздо удобнее.
– Хоп, Саджад, пусть будет так.
– У тебя все идет по плану?
– Да.
– Раненый штурман вне опасности?
– Он будет жить, за ним обеспечен постоянный квалифицированный уход.
– Где ты взял профессионалов в сфере медицины? Насколько мне известно, в твоих отрядах лишь санитары, наспех подготовленные в лагерях.
