– Но у нас на счету нет такой суммы.
– Я дал тебе наличку. Перевод осуществишь через Хусейна, как выйти на него, тебе известно.
– Это опять припрется курьер?
– Не знаю и не хочу знать.
– Но Хусейн послушает только вас. Ведь он ваш финансовый агент.
– Надо будет, соединишь со мной. А теперь давай подумаем, где взять телефон, зарегистрированный на умершего человека. В крайнем случае на того, кто должен вот-вот покинуть этот мир.
– Так у меня остался телефон покойного Дувани, а зарегистрирован он был, если мне не изменяет память, на новобранца, погибшего во время учений, – сказал Касари.
– Вот как? Лучшего варианта не придумаешь. Где телефон?
– Дома.
– А почему ты забрал его, а не отдал вдове?
– Забыл.
– Нет, Хукам, ты ничего не забываешь. Просто жадность.
– Я хотел отдать, но…
– Ладно, мне плевать на это. Бегом к себе, неси телефон.
– Вы хотите с него и в МИД звонить?
– Выполняй приказ, Касари!
– Слушаюсь. – Касари ушел.
Хабитулла включил станцию, открыл электронную записную книгу, куда заранее были занесены телефоны министра и его заместителей, набрал номер одного из них.
– Приемная господина Тамияра. Слушаю вас, – ответил ему молодой голос.
– Мне нужен сам господин Тамияр.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Полевой командир движения Талибан Абдул Хабитулла из Кандагара. Этого тебе достаточно, служивый пес?
Последовало минутное замешательство.
– А вы уверены…
Хабитулла повысил голос:
– Соединяй с Тамияром, сопляк, иначе тебя сегодня же выкинут из министерства!
– Одну минуту.
Хабитулла усмехнулся и подумал:
«Все они такие, продажные собаки. Ничего, наступит время, будут их головы сушиться на шестах по всему Кабулу».
Тут он услышал низкий мужской голос:
– Я заместитель министра иностранных дел Асад Тамияр. Что вам нужно, полевой командир?
– Вы плохо воспитаны, господин Тамияр. Правоверные приветствуют друг друга. Хотя какой вы мусульманин, раз продали душу дьяволу.
– Не утруждайте себя оскорблениями. Я безразличен к ним. Что вам надо?
– Хочу сообщить новость, неприятную для вашего режима.
– Слушаю.
– По мировым каналам активно обсуждается захват пакистанского «Ми-17». Так вот, это сделали мои люди. Сейчас машина и экипаж находятся у меня.
– Вот как? – Заместитель министра сохранял спокойствие, хотя и было заметно, что удается ему это с трудом. – Почему я должен верить вам? Вы можете представить доказательства?
– Пара трупов пакистанских летчиков где-нибудь недалеко от Кабула вас устроит?
– Я говорю серьезно.
– И я не шучу. Ты, Асад, думаешь, что тебе звонит сумасшедший или авантюрист, пожелавший заполучить пару сотен тысяч долларов на шантаже? Разочарую тебя. Я не тот и не другой. Сведения о моей персоне ты можешь заполучить в Национальном директорате безопасности. В отличие от тебя там обо мне знают достаточно много. Но это никак не помогает спецслужбам уничтожить меня.
– Я обязательно свяжусь с НДБ, но сейчас хотел бы узнать, зачем вы захватили пакистанский вертолет?
– Ты сначала все проверь. Наш разговор наверняка записывается. НДБ идентифицирует мой голос, и ты поймешь, что имеешь дело со мной, а не с подставой. На это уйдет где-то полчаса. Сейчас десять двадцать. Я выйду на связь в десять пятьдесят. Передай псам из НДБ, чтобы не пытались запеленговать станцию. Во-первых, это невозможно. Во-вторых, я получу сигнал о попытке меня засечь, и тогда все переговоры с тобой потеряют смысл. Все! – Хабитулла отключил станцию.
Он был доволен собой.
Вернулся Касари, положил перед своим хозяином сотовый телефон и доложил:
– Он исправен и заряжен.
– Хорошо. Скажи, чтобы принесли чаю.
– Да, господин.
Глава 8
Кроссовер проворно бежал по шоссе, удаляясь от МКАД. За рулем сидел связист боевой группы антитеррористического управления прапорщик Лургин, на месте переднего пассажира – командир этого подразделения майор Скоробогатов, справа сзади – капитан Белов. Они выехали из Москвы в три тридцать и направлялись вовсе не на полигон или в специальный лагерь для отработки учебно-боевых задач, а на рыбалку. Все, что для этого было нужно, лежало в багажнике.
Скоробогатов взглянул на водителя и осведомился:
– Семен, долго еще ехать?
– Километров сорок по трассе, потом направо, по лесу верст десять. И откроется озеро сказочной красоты под названием Светлое, в котором полно огромных карасей.
– Ты что, ближе ничего не нашел? Мы могли бы и на полигон приехать. Там в пруду тоже рыбы валом.
– Нет, товарищ майор, полигон – это совсем не то. Пруд там хороший, слов нет, но на Светлом дикая природа, чистая торфяная вода, вдоль берега осока, на мелководье кувшинки. Вокруг сосны. Воздух чистый, никакой цивилизации.
– Это в каких-то сорока-пятидесяти километрах от Москвы?
– Именно.
– Эту сказку еще не подмяли под себя столичные чинуши?
– Нет. Они, конечно, давно застроили бы все, но это невозможно по определению.
– Не понял. Для чинуш у нас возможно все. Вопрос только в цене.
– А в случае со Светлым другая проблема. Вокруг озера сплошь болотистая местность. Только со стороны деревни, давно пустующей, узкий участок твердого грунта. Так что коттеджей у озера понатыкать никак не выйдет, хоть тресни.
– Но простых рыбаков там, наверное, навалом.
– Опять мимо. Местные выходят на те водоемы, которые поближе, а московские – чаще всего на платные.
– Тоже верно. Ладно, веди, Сусанин, но смотри, если с рыбой облом выйдет, то я запущу тебя по специальной полосе препятствий. Скакать ты по ней будешь, пока в два раза не перекроешь норматив.
Лургин улыбнулся.
– Без рыбы не останемся. Только дело не столько в ней, сколько в самом процессе.
– Будет тебе процесс, если разочаруешь.
Тут сотовый телефон Скоробогатова сработал сигналом вызова.
Командир группы удивленно проговорил:
– Кому это в половине пятого приспичило звонить?
Белов вздохнул и заявил:
– Неспроста это.
Скоробогатов достал мобильник. Разговор слышали все, так как телефон работал громко.
