– Говорил с Оманом Кобаром, здешним фельдшером. Хороший человек, и жена у него славная. Они ненавидят бандитов. Кобар сказал, что русские штурманы находятся в подвале, вход в который через люк, расположенный в комнате северного крыла большого дома. Раненый капитан чувствует себя нормально. Его жизни ничего не угрожает, но лучше ему самому не вставать. Второй русский цел и невредим. Подвал непростой. Через люк по лестнице попадаешь в промежуточную комнату, там дверь в камеру. Внутри один охранник с автоматом и плетью. За решеткой на топчане русские пленники. Кроме этих двоих на первом этаже никого нет. По крайней мере не было, когда фельдшер с женой приходили к раненому. Это было вчера днем.
– Хабитулла?..
– Тот здесь. Он, помощник Касари и телохранитель Берани. Они на втором этаже. Кто где – неизвестно, но это же не проблема. Там же Зайна, молодая наложница Хабитуллы. Кобар видел ее на лестнице. Как охраняется дом, фельдшер не знает. Не смотрел по сторонам. Жена тоже не глядела. Не женское это дело.
– А сколько всего боевиков в усадьбе? – спросил капитан Самойлов.
– Кобар сказал, что видел около десятка талибов. Они шумели. Какой-то начальник прикрикнул на них. Мол, дайте отдохнуть братьям. Им скоро заступать на посты.
– В караулке была отдыхающая смена. Это шесть человек. Еще столько же на постах. Значит, численность отряда составляет чуть больше двадцати боевиков, не учитывая Хабитуллу, Касари и Берани. Ночью на посту и в резервной смене по шестеро. Слушай, Али, фельдшер не сказал, хороший ли обзор из караулки?
– Одно окно, занавешенное красной тряпкой. Так было вечером и ночью, когда талибы в первый раз приводили в усадьбу фельдшера и его жену.
– Резервная смена. А начальник караула?
– Должен быть, – сказал Самойлов. – А резервная смена тоже может спать.
– Но может и бодрствовать, тем более сейчас, когда Хабитулла уже знает о том, что за штурманами прибыл спецназ. Но мы для бандитов вроде как пока находимся у Панджи. Стоп. Получается… хотя нет, все нормально. Рудаев засветил наблюдателей прошлой ночью, а мы прибыли утром. Выйти к Панджи вполне успели бы. Но тогда у Хабитуллы возникает вопрос, почему агент-торговец не сообщил ему о выходе группы. Лургин, связь с Арданом!
Связист по спутниковой станции вызвал вождя хату.
Тот ответил не сразу:
– Да.
– Это Роман. Ты спал?
– Нет, выходил во двор.
– Похоже, мы прокололись, Бани.
– В чем?
– Торговец из Кандагара должен был сообщить Хабитулле о выходе группы.
– Конечно. Он и сообщил, – спокойно ответил Ардан.
– Сообщил?
– Ну да. Или ты считаешь, что я упустил бы из виду этот важный момент?
– Но…
– Не спрашивай, откуда я знаю о второй русской группе спецназа. Я смогу ответить тебе лишь вашей же поговоркой. Слухом земля полнится.
– Значит, ты знал о второй группе?
– Странный вопрос, Роман.
– Это от неожиданности. Так что сообщил торговец Хабитулле?
– Он доложил ему, что русские днем ушли в сторону Тахталага и Радан. Агент случайно услышал, как я якобы сказал, что к вечеру вы точно будете у Панджи. Мой человек проведет вас туда кратчайшим путем. Больше сеансов связи не было.
– Ты просто молодец, Бани!
– Да, конечно. Я это давно знаю. Как у вас дела, помощь не требуется? Хотя о чем я спрашиваю. У вас есть поддержка.
– У нас все по плану. Где отдыхает экипаж «Ми-8»?
– В доме, который я выделил для вас. Разбудить?
– Нет, пусть пока спят. Все, Бани, большое тебе спасибо. Теперь мы можем работать.
– Хабитулла в Густе?
– Здесь.
– Не упусти его.
– Никуда он не денется, Бани. Давай, до связи.
– Удачи, Роман.
Скоробогатов передал трубку Лургину, выдохнул и сказал:
– Молодец Бани! Он заставил агента Хабитуллы сбросить дезу. Главарь оттого и беспечен, что уверен, будто мы находимся у Панджи и готовим штурм ангара. Тем более что талибы засекли наблюдателей Рудаева. Теперь выработаем план действий.
До трех часов решение по штурму было принято. За это время в усадьбе произошла смена караула.
В три тридцать Скоробогатов вызвал на связь начальника управления.
– Александр Михайлович, Хабитулла здесь, с ним и помощник, и телохранитель. Представляю план штурма. – Командир группы довел до генерала свой вариант действий.
Володарский выслушал его, немного подумал и сказал:
– Хорошо, план утверждаю полностью. Разрешаю перенос атаки на четыре тридцать.
– Вы обещали сообщить, кто займется ангаром.
– ВМФ.
– Как это? – не понял Скоробогатов. – Вы хотите сказать, что…
Генерал прервал майора:
– Я хочу сказать, что ракетный корабль Каспийской флотилии уже находится в море, в заданном квадрате. Необходимо, чтобы Рудаев передал мне точные координаты этого ангара. Свяжись с ним, я жду данных.
– «Калибр»?..
– «Калибр-НКМ» с дальностью поражения цели до трех тысяч километров.
– Это что-то новенькое. Крылатая ракета по базе духов!..
– Пусть привыкают. Это первая ласточка, но не последняя.
– Правильное решение. А по усадьбе Хабитуллы в Кандагаре не хотите ударить «Калибром»?
– Там женщины, дети. Нет. Усадьба в Кандагаре останется целой.
– Понял вас.
– Тебе группа «Иртыш» точно не понадобится?
– Нет, пусть парни возвращаются к своей прежней работе.
– Хорошо. Но координаты Рудаев мне должен сбросить как можно быстрее.
– Сделаем.
Командир группы связался с майором Рудаевым, передал приказ начальника управления. Вскоре в Москву ушли точные координаты цели.
Скоробогатов вызвал Рубасова:
– Девятый, ответь первому.
– На связи.
– Ты сможешь бесшумно снять часового западной стороны?
– Так точно!
– Отлично. Делай по моей команде. Я подойду к тебе с Басовым и Зубровым.
– Принял.
Командир группы переключился на Васина:
– Десятый!
– Я!
– К тебе подойдет Самойлов, с ним Бургин, Омелин и Муров. Задачу определит капитан.
– Принял.
Потом на связь были вызваны прапорщик Шмуро и старший лейтенант Топалов. Они получили приказ прикрывать действия основной группы с запада и востока.
