Командир собрал возле себя личный состав, не задействованный в наблюдении, и заявил:
– Расклад, парни, такой. Работаем двумя штурмовыми подгруппами, одной гранатометной, резервной и прикрытия. Я вывожу Басова, Белова, Зуброва к позиции Рубасова. К прапорщику Васину выходит капитан Самойлов с Бургиным и Омелиным, которым иметь при себе «РПГ-7» и «Муху». С ними сапер Муров. Капитану Шаповалову, прапорщикам Алексееву и Гусеву выдвинуться к дороге, сблизиться с объектом до расстояния в тридцать метров, укрыться на обочине, в дальнейшем действовать по моей команде. Прапорщику Лургину выйти на позицию Топалова, находиться в готовности немедленно прибыть в усадьбу. По расчету сил вопросы есть?
Вопросов у бойцов группы не было.
Скоробогатов продолжил:
– Выход на рубеж штурма, ожидания и прикрытия осуществить до четырех часов. С этого времени готовность к штурму полная. Начинаем работу в четыре тридцать, одновременно по двум направлениям. Бургину и Омелину держать под контролем караулку. Первый этаж главного дома зачищает подгруппа Самойлова, второй – моя. Действия внутри здания по обстановке, но бесшумно, посему автоматы оставляем под присмотром Топалова, работаем «Винторезами». Это необходимо для того, чтобы охранник внизу, непосредственно у камеры содержания штурманов, не услышал пальбы и не завалил наших пленных. Самойлову отдельный приказ – обеспечить тихое устранение охранников в комнате.
– Может, одного возьмем живым? – предложил заместитель.
– У них «Винторезов» нет, только «АК». Если в комнате охраны прозвучит хоть один выстрел из автомата, то дух, сидящий внизу, все поймет и расстреляет штурманов. Поэтому работаем на полную ликвидацию всего отряда Бизани. Кстати, он-то и должен быть начальником караула. Подгруппе Шаповалова быть в готовности действовать внутри усадьбы, но исключительно по моей команде и контролировать дорогу. При появлении духов предупреждение и открытие огня. Все. «Винторезы» к бою! – Майор посмотрел на часы, стрелки которых показывали три часа тридцать восемь минут. – Через две минуты выходим на рубежи, с них доклад мне. Вопросы? Нет вопросов. Всем удачи. Вперед!
Спустя двадцать минут майор Скоробогатов уже находился на холме рядом с прапорщиком Рубасовым.
– Первый, это второй. Я на месте, – доложил Самойлов.
– Цель видишь?
– Да.
– Жди.
– Первый, здесь тринадцатый, – проговорил Шаповалов. – На месте. Готовы к проникновению на объект, дорогу контролируем, она пуста.
– Добро.
Напомнил о себе даже Лургин, хотя его доклада Скоробогатов не ждал.
В четыре ноль ноль майор отдал приказ:
– Начали сближение с объектом! На выход максимум двадцать минут.
Подгруппы пошли вперед. Через четверть часа вновь последовали доклады. Все были готовы.
У стены Скоробогатов вызвал Рубасова, оставшегося на высоте, и спросил:
– Цель видишь?
– Так точно, на прицеле!
– Огонь!
– Есть! Цель поражена.
– Жди. – Майор повернулся к бойцам своей подгруппы и приказал: – Быстро через стену в пустой гостевой дом!
Четверо спецназовцев отработанными движениями перемахнули через ограждение, прошли в здание и заняли позиции у двери, ведущей на небольшую террасу.
– Второй, действуй! – приказал Скоробогатов Самойлову.
– Принял.
Капитан прошел до открытого окна сторожки, заглянул в него и увидел двух боевиков, игравших на топчане в нарды.
«Нашли время», – подумал он, прежде чем дважды нажать на спусковой крючок.
Раздались тихие хлопки, и талибы с простреленными черепами рухнули на пол.
Самойлов влез в помещение, перешагнул через боевиков, дергающихся в судорогах. Он вышел к внутренней двери и увидел часового. Раздался третий хлопок. Боевик, не успевший ничего понять, упал лицом в пыль.
– Пятнадцатый, шестнадцатый, тринадцатый, десятый – в сторожку через калитку! – приказал капитан подчиненным.
Через несколько секунд они вышли к нему.
Он быстро кивнул. Бургин с Омелиным проскочили под навес, затаились между пикапов и направили гранатометы на караульное помещение.
Самойлов вызвал Скоробогатова и доложил:
– Часовые на КПП и восточный пост уничтожены, караулка под прицелом.
– Выходите к ней, под окном продвигайтесь к центральному входу. Туда же идем мы. Только очень аккуратно, чтобы не взбудоражить духов! – приказал майор.
– Принял!
Самойлов, Муров и Васин вдоль стен, под защитой кустов, добрались до караулки, пригнулись, оказались у центрального входа, убедились в том, что охраны там нет. Потом они подошли к Скоробогатову и сообщили ему об этом.
Майор кивнул и распорядился:
– Входим и работаем по плану. Быстро и бесшумно.
– Да, командир, – сказал Самойлов.
– Пошли!
На первый этаж ушла подгруппа Самойлова. Муров бросился в южное крыло, никого там не обнаружил, вышел в коридор и направился налево.
Самойлов с Васиным вошли в комнату охраны, готовые нейтрализовать двух боевиков, но в помещении оказался только один. Спецназовцы выстрелили одновременно, не оставили бандиту ни малейшего шанса.
К ним подошел Муров. Они втроем заняли оборону.
Из подгруппы Скоробогатова первым по лестнице поднялся капитан Белов. Он-то и увидел Мутабара Берани, водителя и телохранителя Хабитуллы, раскинувшегося на топчане и явно пребывающего под наркотой. Характерный запах анаши бойцы почувствовали еще при входе в дом. Берани успел только рот открыть от изумления. Туда и влетела пуля, выпущенная из «Винтореза» капитана.
Белов подошел к топчану, осмотрелся, поднял руку. Мол, чисто. К нему подошли Скоробогатов и Зубров, которому командир группы тут же указал на южное крыло.
Старший лейтенант кивнул, бесшумно двинулся к кабинету главаря банды и открыл дверь. Касари лежал на низком диване. Автомат стоял у стены. Помощник Хабитуллы проснулся от того, что в лоб ему уперлось что-то твердое и холодное. Он открыл глаза и окаменел от страха.
Зубров приложил свободную руку к губам и заявил:
– Если хочешь жить, шакал, то не вздумай пискнуть.
Касари заморгал. Конечно, он очень хотел жить.
Скоробогатов ворвался в комнату, где на перине, расположенной на полу, раскинулись два голых тела. Это были Хабитулла и его юная наложница.
Казалось бы, вот и все. Делай с ним что хочешь. Но звериное чутье Хабитуллы сработало. Он услышал какой-то посторонний шум, которого не должно было быть, не открывая глаз, добрался под подушкой до пистолета. Потом главарь банды взглянул на спецназовцев и понял, что выстрелить в них никак не успеет. Все же эти проклятые русские переиграли его.
