Группа загрузилась в автобус, Суслов запрыгнул в него последним. Проехав метров пятьсот по перрону, он подрулил к корабельному вертолету «Ка-27».
Командир экипажа – молодой капитан – шагнул к Суслову и доложил:
– Товарищ подполковник, экипаж и вертолет к вылету готовы.
Суслов и командир группы поздоровались с летчиками, и спецназовцы начали загружаться в вертолет.
Забравшись в тесную грузовую кабину, Соколов с интересом осмотрелся. Ранее ему часто приходилось перемещаться в пространстве посредством полетов на аппаратах тяжелее воздуха, но в чреве «камовского» вертолета он оказался впервые.
Это был поисково-спасательный «Ка-27ПС» – без противолодочного или какого-либо другого оборудования, размещенного в фюзеляже. Пустой, относительно легкий и очень мощный вертолет с прекрасной скоростью и тяговооруженностью. Вдоль обоих бортов располагались откидные сиденья, а снаружи над широкой сдвижной дверью была смонтирована штанга подъемной лебедки. Экипаж состоял из трех человек: пилота, штурмана и бортового техника. Все были одеты в легкие комбинезоны, поверх которых виднелись оранжевые спасательные пояса с чехлами надувных поплавков.
Парни заняли свои места в пилотской кабине, надели на головы светлые защитные шлемы. Стоящий рядом автомобиль с генератором выпустил клуб дыма и загудел, обеспечивая вертолет электроэнергией для запуска.
Вот загудела первая турбина, лопасти винтов медленно пошли по кругу…
Вероятно, руководитель полетов разрешил пилоту взлет с места. «Кашка» не стала выруливать по магистральной дорожке, а сразу оторвалась от бетонной стоянки, пару секунд повисела на высоте пяти-шести метров и, наклонив нос, начала набирать высоту с разгоном скорости.
Соколов от кого-то слышал, будто вертолеты – это души погибших танков. Такие же тесные, не слишком скоростные, тряские, но при этом умеющие летать. «Ка-27» майору понравился. Маневренностью, быстротой, рвущейся наружу мощью. Правда, внутри машина оказалась слишком шумной – прямо над головой неистово грохотал и звенел шестеренками главный редуктор, а чуть ближе к носу «пели» турбины двух двигателей.
Крейсер «Адмирал Невельской» стоял на рейде в семидесяти километрах от берега, поэтому перелет занял около двадцати минут, после чего «вертушка» приступила к снижению. Впереди – посреди бескрайней морской глади – показался впечатляющий по размерам корабль. Уменьшая скорость, «Ка-27» осторожно приближался к площадке, расположенной на корме. Надстройки и мачты постепенно увеличивались в размерах, ветер крепчал и становился непредсказуем – вертолет сильно болтало из стороны в сторону…
Наконец основные колеса шасси коснулись противоскользящей пеньковой сетки, натянутой поверх довольно широкой площадки. Тут же – еще до остановки винтов – подскочил корабельный технический персонал, проворно закрепивший на боках машины швартовые тросы. Сначала смолкли турбины двигателей, а затем и редуктор. Лопасти по инерции прочертили еще пяток кругов и замерли. Спецназовцы завозились, подбирая шмотки и покидая тесную кабину.
– Вот мы и на месте, – констатировал Жерин.
– Да, Андрюха, – поддержал его Костин. – Опять качка и прием пищи по распорядку.
– Опять истошные вопли вахтенных по трансляции и дикий визг звонков в коридорах, – добавил Губин, закидывая на плечо ранец.
– И полная неопределенность со сроками командировки, – подытожил Соколов.
Спецназовцам предстояло прожить на крейсере пару дней, пока он снимется с рейда, возьмет нужный курс и «доедет» до пролива, омывающего берега Албании. А пока местное начальство поселило их в трех двухместных каютах, расположенных в офицерском коридоре второй палубы.
Это были стандартные каюты для офицерского плавсостава: две койки – одна над другой, единственный круглый иллюминатор, закрываемый так называемой «броняшкой», пара платяных шкафов, рундук, умывальник, письменный стол, кресло. И две лампочки под плафонами на светло-бежевом потолке. Уныло, скромно, тесно. Но жить можно.
Распределив оружие и вещички по шкафам, майор вздохнул и подошел к иллюминатору.
До самого горизонта виднелось только море. Лишь где-то вдали высился горб возвышенности на сирийском берегу, а левее – километрах в пяти от крейсера – дышал черным дымом «Адмирал Кузнецов».
– Все чадит? – с улыбкой спросил Костин.
Во всех подобных случаях они селились вместе – в гостиницах, модулях, каютах. Разница в возрасте была небольшой, оба окончили Рязанское училище, оба служили в одной десантной бригаде. Характеры и темпераменты тоже были схожи, потому и ладили.
Соколов перевел взгляд на черный дымок, исходящий из надстройки «Кузнецова», тянущийся по-над гладью моря и растворявшийся в небесной голубизне.
– Ты тоже эксплуатируешь тему про «старые корабли»? – не оборачиваясь, улыбнулся майор.
– Почему эксплуатирую? Я скорее констатирую. Дымит же, аки паровоз на угле. Интересно, на чем работают его машины? На сырой нефти, что ли?
– На мазуте они работают, Владик. А когда паровые турбины корабля разогреваются мазутом, то из трубы бывает дым. И ничего странного в этом нет – таким же образом устроена большая часть мирового флота. Вот «Адмирал Невельской» не чадит, потому что у него ядерная энергетическая установка. Не чадят корабли на дизельных двигателях.
– Год назад мы сидели на дизеле, – вспомнил капитан.
– Верно. На БПК «Североморск».
– Слушай, а ты раньше бывал на атомных кораблях? Я, например, впервые попал.
– Довелось зависнуть на пару недель на «Петре Великом».
– Он такой же?
– Да, они одного проекта – «1144».
– Значит, похожи?
– Как две капли воды.
– Сводишь на экскурсию? А то я один заблужусь, и вам придется меня неделю искать.
– Свожу. Вот пригласят на ужин и прогуляемся…
В сравнении с БПК или простым ракетным крейсером, ТАРКР «Адмирал Невельской» действительно был огромен. Полное водоизмещение двадцать шесть тысяч тонн, длина – двести пятьдесят метров, ширина – двадцать восемь с половиной, осадка – более девяти. Мощность двигательной установки – сто сорок тысяч лошадиных сил. Скорость хода – тридцать два узла и неограниченная дальность действия на реакторе. Экипаж – около восьмисот человек.
Тяжелый атомный ракетный крейсер обладал и внушительным вооружением. Зенитно-ракетные комплексы С-300 «Форт-М» и «Оса-М», артиллерия, торпеды, мины, противокорабельный ракетный комплекс П-700 «Гранит», авианосная группа из трех вертолетов «Ка-27». Короче говоря, плавающая крепость, способная потрепать нервы целой эскадре противника.
Служба на военном корабле всегда была хлопотной, напряженной, а временами, когда что-то выходило из строя или шло не по плану, – нервной.
Срочникам – матросам и старшинам – приходилось туго, ибо для них перечень судовых развлечений стремился к нулю. Если корабль стоял у «стенки», то в выходные «особо одаренные» шли в увольнение. Остальным «светила» помывка в бане, а вечером часок свободного времени в кубрике и просмотр кинофильма.
