Мать была категорически против такого увлечения отпрыска, но парня это не остановило: вскоре юная моэра из послушной домработницы превратилась в покорную наложницу молодого господина. Любовник ей не нравился, но, контролируемая пресловутым клеймом, она безропотно сносила все, что он с ней делал. Магический знак исправно затуманивал память, стирая воспоминания не самых приятных ночей, но Ассари все равно страдала. Однажды, убираясь на кухне, девушка схватила сковороду и, пока чары не успели среагировать и запретить членовредительство, окатила проклятый символ раскаленным маслом. Боль была жуткой, но оно того стоило. Магический «хлыст» заклинило, и Ася вернула контроль над своими мыслями и жизнью. Тем же вечером она сбежала, надеясь, что хозяева, уехавшие навестить дочь, хватятся ее как можно позже. Так и вышло. Удача благоволила девушке. Моэра странствовала, зарабатывая на еду и ночлег выполнением мелких поручений, если же денег на пищу не хватало, она ловила рыбу. Иногда, пользуясь природной пластикой своей расы, Ася танцевала на улицах, собирая скупой урожай из мелких монет. Но чем бы она ни занималась, где бы ни находилась, она подсознательно ждала, что рано или поздно ее отыщут и убьют, обвинив в предательстве.
Одним летним вечером на причале, где моэра промышляла охотой за жемчугом, на нее напала компания пьяных наемников. Асю ограбили и наверняка бы убили, но судьба снова улыбнулась своей многострадальной дочери, послав ей на помощь златовласую незнакомку, случайно оказавшуюся в порту. Евангелина была не только иномирянкой, но и сильным магом, она с легкостью расправилась с обидчиками Аси и, разговорившись с ней, предложила обучение и работу. С этого момента началась новая жизнь последней из рода Кьяра. Спустя год Ева познакомила девятнадцатилетнюю воспитанницу с Эрилин, которую тоже взяла в ученицы. Ася подсознательно стремилась опекать юную подружку, как старшая сестра. Более опытная, рассудительная и хладнокровная, она всячески оберегала эмоциональную и непосредственную фею, восполняя тем самым потерю семьи, в которой не предают и не используют, а любят и защищают. Так девушки и стали друг другу ближе всех на свете.
Мягкое свечение, проникавшее сквозь застежку вещевого мешка, лежавшего на спине левиафана, заставило Ассари вынырнуть из потока сладко-горьких воспоминаний. Моэра нахмурилась и рефлекторно тронула свой сапфировый амулет, который обычно вертела в руках, задумавшись. Затем развеяла чары, защищавшие рюкзак от воды и от чужих рук, вынула волшебное зеркальце, выглядевшее как простая девичья безделушка в незатейливой серебристой рамке, и с затаенным беспокойством уставилась на лицо феи, нервно покусывающей губу на том конце магической видеосвязи.
— Эрилин? — вырвалось у Ассари. — Все в порядке?
— Да-а-а, то есть не совсем. Знаю, что нарушаю запрет наставницы, но… Ася, мне очень-очень нужен твой совет! — Подруга умоляюще посмотрела на нее, используя свой любимый прием.
У Ассари от сердца отлегло — раз гримасничает, значит, все нормально. Маленькая хитрюга в курсе, что после таких щенячьих глазок моэра ругать ее за провинность не сможет. А то, что никто и не планировал так поступать, Эри знать было необязательно. Иначе почувствует слабину, сядет на шею и ножки свесит, с этого чуда природы станется.
— Слушаю тебя, — вернув лицу серьезное выражение, нарочито спокойно поинтересовалась Ася. И фея начала свой сбивчивый рассказ.
В крыле тьмы…
Обычно нашими с Асей заданиями была добыча каких-то важных артефактов или информации, реже — передача оных странным типам, с которыми сотрудничала наставница. Иногда оказывали магические услуги знакомым Евангелины, а порой и они нам. В большинстве случаев мы просто покупали все необходимое и возвращались домой. Когда же такая возможность отсутствовала, придумывали целую стратегию, чтобы заполучить искомое: участвовали в состязаниях ради вожделенного приза, находили что-либо для равноценного обмена и даже убеждали хозяев подарить нам заказанную Евой вещь. Мы почти никогда не опускались до примитивного воровства, разве что у тех владельцев, чей список грехов неприятно впечатлял, и наказать этих господ пропажей волшебной «безделушки» было даже приятно.
В мир Алина я пришла с чувством, что совершаю благой поступок, намереваясь обокрасть вора. Но чем больше узнавала Аарона Хэйса, тем меньше было во мне уверенности. При всей своей наносной мрачности и пугающей простой люд тьме мерсир не производил впечатления подлого грабителя, обманом завладевшего семицветным кристаллом. Откуда же тогда у него перстень? Может, Ева сама подарила этот миниатюрный накопитель энергии симпатичному парню, а нам рассказала совсем другую историю? Но зачем? Чтобы сделать нас правыми, а его — нет? Так или иначе, но камень должен стать моим. Если все сложится, как рассчитываю, он сам отдаст мне эту памятную вещицу. В противном случае придется наступить на горло некстати проснувшейся совести и умудриться каким-то образом стянуть кольцо с пальца верховного жреца. М-да… задачка.
— Эри, ты там не утонула? — Из раздумий меня вывел голос Хельги, после ужина обосновавшейся в моей башне, как в собственных покоях.
И что она тут нашла, когда ей на втором этаже выделили просторную гостевую комнату?! Дальше по коридору располагалась спальня мерсира, о чем мне шепотом поведала прорицательница, когда мы прогуливались по замку в сопровождении молчаливого слуги. За ней лестница и, собственно, мои «хоромы» на самом верху. Вид отсюда открывался сказочный, жаль только бесполезный для необученных летать фей. Хотя присутствие хозяйки снежного дракона эту проблему вполне решало. Что ж, пусть заходит почаще. И Сахария с собой приводит, а не только Снежка.
— Эри-и-ли-и-ин? — нараспев произнесла Хельга.
— Иду я, иду! — крикнула, переводя взгляд с одного комплекта нижнего белья на другой.
Была б моя воля, надела бы свой походный набор, который все равно никто не увидит под бальным платьем, но, боюсь, блондинистая заноза меня живьем съест, если я пойду на свадьбу не в том, что она привезла из ближайшего города, куда слетала вместе с Дарэном после прогулки по Дарквилю. Странно это — принимать такие подарки… от девушки. В прошлом мне пару раз преподносили нижнее белье, перевязанное ленточкой, но то был поклонник, с которым у нас стремительно развивался бурный роман. Кончился он тоже бурно, когда мой без пяти минут муж взял заказ на мое же убийство от конкурента, из-под носа которого мы с Асей увели волшебный скипетр. Что ж, с любовью мне не повезло, зато миссию я тогда выполнила блестяще.
— Изумрудное, Эри! — решила проблему выбора Хельга.
Пожав плечами, я отодвинула в сторону пеньюар из черного шифона с кружевной отделкой и подходящий к нему комплект, после чего принялась надевать на чистое тело зеленое белье. Оно действительно лучше подходило к вечернему наряду, но душа почему-то лежала к другому. Впрочем, Хельге виднее. Она же прорицательница. Повертевшись перед зеркалом, я удостоверилась, что обновка сидит на мне как влитая. Довольная результатом, облачилась в платье и, сделав несколько с детства заученных па по просторной ванной комнате, выскользнула за дверь. На празднике положено веселиться, как сказала мне Ассари во время нашей недолгой, но плодотворной беседы, так почему бы не забыть хотя бы на одну ночь о перстне Аарона, лесных проблемах и сидящем в подвале охотнике, которого развлекают воплощенные духи? Он из комфортабельной темницы, ставшей на время еще и лечебницей, все равно никуда не сбежит, даже если это на самом деле леший, маскирующийся под человека с амнезией.
