Как была, в нижнем белье, чулках и тонкой кружевной сорочке с эмблемой модного дома Валери, я схватила свой рюкзачок и, устроившись на кровати, принялась его потрошить, выкладывая рядком разные магические предметы. Пряжку от ремня с пока еще неполным зарядом, пару флаконов с разными полезными зельями, немного волшебного песка и… невзрачное зеркальце. Из всех моих стратегических запасов оно выглядело наиболее простым, хотя было самым ценным. Вызвав на связь моэру, я с нетерпением ждала ответа, нервно покусывая губы. Безрезультатно. На душе стало тревожно, но я убедила себя, что Ассари просто загулялась по Рассветному, а вовсе не ввязалась в какую-нибудь нехорошую историю. Ведь отправься она на задание, непременно бы мне сказала, да? Не добившись от зачарованной стекляшки желанного результата, вызвала на связь Евангелину. Та, в отличие от Аси, ответила сразу. Радостно улыбнувшись при виде меня, наставница спросила:
— Уже достала кристалл, фея?
— Ну-у-у… — замялась я.
— Нет? Тогда почему нарушила запрет на использование зеркала? — Евангелина нахмурилась.
— У меня проблемы! — выпалила я.
— Кто бы сомневался, — иронично протянула она и, махнув украшенной перстнями рукой, вздохнула: — Выкладывай, детка!
Я и рассказала ей все. О призраках и про Аарона с его предложением, про то, что он раскусил меня и вычислил ее, а также пообещал колечко в обмен на мою помощь. Златовласка кивала, вздыхала, охала, а потом принялась задавать уточняющие вопросы. Забыв обо всем, мы вместе решали, как лучше поступить, чтобы и мне не сильно увязнуть в местных проблемах, и ей получить вожделенный камень. За этим занятием нас и застали незваные гости, вошедшие в мою комнату без стука. А ведь я точно помню, что закрывала дверь!
— Какого лешего?! — взвилась я, прижав к груди зеркало: то ли его прятала от посторонних глаз, то ли закрывала глубокий вырез своей сорочки. — Я тебе еще не невеста, а ты уже вламываешься в мои покои, как… как к себе домой!
— Кхм, — тихо кашлянул Аарон, пряча в уголках губ улыбку, — вообще-то это и есть мой дом.
— Но это моя комната! — возмутилась я, посмотрев на Хельгу, застывшую рядом с лордом. — Ты не могла хотя бы топотом предупредить, если сложно стуком? Подруга, называется!
— Прости, Эри, — виновато произнесла она, уткнувшись в белую макушку Снежка. — Он должен был увидеть.
— Увидеть? — От такого заявления я оторопела. — Что именно? Меня в неглиже? Так он уже… видел, — последнее слово почему-то произнесла шепотом и метнула взгляд на Аарона.
Тот стоял с невозмутимым видом и все так же едва заметно улыбался. И как это понимать? Где горящий страстью взор, черт возьми?! Или я опять не интересую его как женщина? Но… как же утренние поцелуи?
— Зеркальце твое волшебное, — пряча взгляд, пробормотала прорицательница. — И ее в нем, — добавила шепотом, указав на прикрывающий мою грудь предмет.
— Ну же, колючка, — мягко проговорил Аарон, присаживаясь на край постели и накидывая на меня покрывало. — Позволь переговорить с твоей хозяйкой.
— Наставницей! — огрызнулась я, продолжая прижимать к себе мерно светящуюся стекляшку. Если бы златовласка хотела сохранить инкогнито, она давно бы оборвала связь, а не слушала наш спор.
— Эри, милая, — подала голос Ева, — отдай молодому человеку зеркало, я готова его выслушать.
И я отдала, с раздражением отметив жадный блеск в глазах Аарона, впившегося взглядом в лицо наставницы. Он изучал ее, словно диковинную картину, в то время как рядом сидела полураздетая я. Но мои прелести, судя по протянутому покрывалу, меркли в сравнении с достоинствами Евангелины. Сердце затопила зависть, которую я никогда раньше не испытывала в отношении наставницы.
— Здравствуй, Аарон, — кокетливо улыбнулась желтоглазая бестия, глядя на него из глубины волшебного омута. — Не забыл меня?
— Вас, леди, сложно забыть, — криво усмехнулся Аарон.
— Отдашь мне свой перстенек, дорогой?
— Отдам, — охотно согласился он. А мне с тоской подумалось, что он готов вручить ей не только семицветный кристалл, но и собственное сердце. — Однако попрошу кое-что взамен.
— Еще один поцелуй, сладкий? — томно вздохнула златокудрая обольстительница.
— Не совсем, — ответил мой… МОЙ жених, а я с силой стиснула покрывало, комкая его край в пальцах. — Надо бы встретиться и поговорить.
— Радужный камень при тебе? — перестав ломать комедию, уточнила Ева и, дождавшись его утвердительного кивка, предложила: — Тогда поклянись, что не причинишь мне при встрече вреда, и… я открою для тебя портал. Люблю, знаешь ли, экспромты.
Аарон коснулся груди ладонью, окутанной тьмой, произнося слова обещания, нарушение которого влекло за собой смерть. Златовласка удовлетворенно кивнула.
— Я тоже пойду! — попыталась вмешаться в их милый междусобойчик и я, но наставница осадила меня, заявив, что их с верховным жрецом ожидает приватная беседа.
Когда межмирный переход схлопнулся за спиной Аарона, я с досады швырнула на пол рюкзак и прочие вещи, едва не расколотив флаконы.
— Эрилин, успокойся! — попыталась вразумить меня Хельга.
— Молчи, предательница! — рыкнула на нее.
— Я должна была ему все рассказать, это для вашего же с ним блага…
— Не будет у нас с НИМ никакого блага! И помолвки тоже не будет. Все! Я иду к призракам. Уж им-то, в отличие от этого бабника, нужна именно я, а не моя прекрасная наставница.
— Глупая ты фея, — рассмеялась Хельга. — Еще и ревнивая к тому же. Ощетинилась, как экзотический дикобраз. Одно слово — колючка. Лорд Хэйс, кроме тебя, никого в упор не видит!
— Ну конечно! — огрызнулась, недовольно засопев. — Поэтому и прикрыл покрывалом, чтобы не отвлекала.
— Именно поэтому, — уверенно кивнула Хельга, слегка меня озадачив. — Эрилин, не глупи. Аарон все делает ради тебя!
— Ради меня? — Я растерялась еще больше. — То есть это ради меня он побежал миловаться с моей нанимательницей?
— Не миловаться, а выкупать тебя из рабства. — Хельга мне подмигнула.
— Откуда?! — Я в изумлении уставилась на нее.
— Вернется и сам все расскажет, — загадочно произнесла мелкая интриганка. — А с меня на сегодня хватит откровений. И так все идет не по плану…
В крыле света…
Ассари сидела за круглым столом, на котором развернулась настоящая битва. Красно-черные грифоны, точно живые, двигались по инкрустированной поверхности, стремясь пробиться в диковинный город родных цветов, но без конца натыкались на бело-синее сопротивление, и право следующего хода переходило к противнику. Он неспешно перекатывал кости в длинных пальцах, словно лаская. И моэра замирала, завороженно следя за движениями мужчины. В его взгляде, в жестах, во всем облике Ассари искала подвох. Или просто оправдывала подозрительностью свой нездоровый интерес к этому магу?
