— Десяток арбалетчиков на башню, десяток мечников на ту сторону, на помощь охране, — распорядился Павел, — остальные за мной, пройдем в обход!
Средняя башня была снабжена выходами на обе стороны прохода и решеткой под ближнем к городу фасадом. Отряд быстро вышел за стену и направился к ближайшим городским воротам. Плохо было то, что эффект внезапности пропадал и стража на воротах могла перекрыть вход. Тогда Павлу оставалось или обойти весь город и войти по недостроенному куску стены, или вернуться и занять оборону в мастерских, где остались брошенные на произвол судьбы рабочие и немногочисленный отряд охраны. Арбалетчики на башне уже заняли позиции и принялись метать болты вниз, в наступающих. Мечников не было видно, но они должны были перекрыть подход к решетке и сдерживать горожан. Командиры оставшихся в строю десяток шли рядом с Павлом.
— Сколько людей может выставить совет? — спросил он одного из командиров.
— Сотни две, — пожал тот плечами, — может, больше, если привлекут ополчение. Но профи все у нас. Так что нет повода для беспокойства…
— Если только у них не завалялся где пулемет с гражданской войны, — уточнил Павел.
Городские ворота оказались открыты, и гвардия побежала, стремясь захватить вход в город. Успели только-только, отряд горожан уже подходил к стенам. Здесь же возле ворот завязалась жестокая стычка. Павел и часть арбалетчиков бросились наверх по лестницам, охрана ворот побросала оружие. Арбалетчики выстроились по краю стены, готовясь к стрельбе. А внизу строй мечников теснил горожан. Люди падали с обеих сторон.
— Прекратите сопротивление! — закричал со стены Павел. — Мы не причиним вам вреда!
Часть горожан сложила оружие и разошлась в стороны, освобождая вход в город. Мечники-гвардейцы восстановили строй, готовясь к нападению. Впереди осталась только небольшая группа, перекрывшая улицу, закрытая щитами и выставленными вперед копья. Позади строя стоял высокий старик, один из членов совета. Он заметил Павла и прокричал:
— Прекратите нападение, вернитесь в мастерские и ждите наш отряд! Только тогда мы окажем вам снисхождение!
— Это безнадежно, — проговорил Павел, — арбалетчики, открыть огонь!
Стайка металлических болтов сорвалась со стены и ринулась вниз на строй копейщиков. Болты застревали в толстых деревянных, обшитых железом щитах, но легко пробивали шлемы. Арбалетчики, оставшиеся внизу, уже занимали крыши соседних домов, с ходу обстреливая фалангу. Строй копейщиков рассыпался, и люди побежали.
— Отставить огонь, — крикнул Павел, — вперед, к театру!
Мечники бросились в погоню. Следом устремились арбалетчики. Со стороны городской башни, прикрывавшей проход к мастерским, раздался рев победивших бойцов, прорвавшихся в город. Караул башни счел более разумным поддержать победителей, нежели испытать их наступательные способности на себе. Бой в узком промежутке между стенами и двумя запирающими проход башнями закончился. Павел даже не стал посылать туда гонца, оставшиеся в живых бойцы должны были прорываться к театру самостоятельно, согласно первоначальному плану. Город, обычно наполненный пусть и немногочисленным, но всегда куда-то спешащим населением, казался вымершим. Горожане, не желающие попасть под чью-то горячую руку, позапирались в домах. Павлу это было только на руку, убивать мирных горожан не входило в его планы, а на улицах оставались только враги. Гвардия бежала по улице, в одном месте сметя немногочисленный заслон. Впереди посредине большой площади стояло круглое здание театра. Около здания уже выстраивались цепи сторонников совета. Гвардия выскочила на площадь, на ходу разворачиваясь на две стороны в фронтальный строй. Со стороны театра раздался выстрел, и пуля сбила шлем с головы Павла, он упал, но тут же вскочил на ноги:
— Снайпер! Всем в укрытие! Площадь оцепить, перекрыть все выходы! Не высовываться! Арбалетчики — на крыши!
Бойцы рассыпались по подходящим к площади улицам. Павел залег за углом дома. От театра раздался еще один выстрел, но было неясно, в кого стрелял снайпер. Рядом с Павлом пристроился один из десятников.
— Надо было сразу атаковать! Мы бы добежали до театра, и там было бы поздно стрелять, — крикнул он, — ну, потеряли бы пару человек.
— Будешь так рассуждать, никогда не станешь генералом, — заметил Павел, — подождем, пока арбалетчики не займут позиции. До театра они добьют. Если вычислят снайпера, посмотрим, кто кого. Если нет, будут просто класть советников одного за другим. Мы можем даже позволить себе держать их в осаде…
Похоже, что обороняющиеся тоже поняли опасность обстрелов, так как цепи их бойцов пришли в движение и начали втягиваться в здание. Планы всех были внезапно нарушены небольшим отрядом, ворвавшимся на площадь с противоположной стороны. Полтора десятка бойцов, пробившихся со стороны мастерских, не ожидая распоряжений, бросились в атаку.
— Как же я про них-то забыл, — воскликнул Павел. — Все вперед! В атаку!
Мечники со всех сторон устремились к театру. Обороняющиеся попробовали вернуться на позиции, но залп арбалетчиков нарушил все их попытки к организованному сопротивлению. Бой под стенами театра превратился в несколько коротких и кровавых стычек между небольшими группами и лавиной гвардейцев, рвущихся внутрь здания. Сверху раздалось еще несколько выстрелов, но через несколько мгновений отряды обеих сторон смешались. Павел и несколько человек его личной охраны прорвались внутрь, оставив позади несколько трупов, следом ломились остальные гвардейцы. Сразу через несколько входов сквозь сдающийся внутренний караул они ворвались в большой зал. Там находился совет старейшин.
— Советников в плен не брать! — распорядился Павел, мечники бросились в зал.
— Останови резню! — крикнул Павлу человек, стоящий на сцене с ружьем в руках.
— Айзеншпиц! Старый козел! Умри как мужчина! — закричал в ответ Павел.
Глава совета вскинул ружье, но сразу несколько болтов с разных сторон пробили его тело. Мужчина упал. Бой был окончен.
— Пленных бойцов разоружить и отпустить по домам, — распорядился Павел, — советники все здесь?
— Нескольких не хватает…
— Пошлите людей в их дома, если окажут сопротивление — вышибайте двери и уничтожайте всех. Тех, кто сдастся, приводите на площадь. Подсчитать потери, собрать раненых, наших и их, здесь в театре. Вызовите медиков, пусть разворачивают госпиталь. Трупы убрать.
Павел вышел из здания. Сердце колотилось. Надо было вернуться в мастерские и сделать укол. Время еще было. Он присел на ступени входа в театр. Охрана расположилась позади. Со стороны города на площадь вышел одинокий мужчина, гордо несший свой статный облик.
— А, советник Захаров… Подходите, — окликнул его Павел, — хорошо, что вас не было внутри, там произошла небольшая неприятность.
— Да, я догадываюсь, — ответил советник, глядя на то, как из здания выволакивают трупы, — но я политик, а не боец, так что вся эта идея с вашим низложением была мне глубоко противна.
