– Да я и не знаю, слышала ли она что-нибудь, поняла ли вообще? Так, подходила к нам поболтать, – для чего я начал выгораживать Светулю, сам не понял. Наверное, чтобы не подумала, будто со страху сразу выдал всю банду.
– Ладно, теперь скажи, кому ты сам рассказывал про историю с Сидоровым и Лозовым? Всех вспомни!
– Зачем мне кому-то рассказывать? Никому не рассказывал. С нашими обсудили только, и все.
– С вашими – это с кем?
– С грузчиком вторым, – я назвал фамилию Вовочки. – Да, только с ним. И все.
Почему-то упорно не хотелось ввязывать Светку и Нефертити. Решил проверить, вопросы здесь задает только мой однофамилец или мне тоже можно?
– А скажите, товарищ капитан, зачем вы об этом?..
– Скажу. Ты «Голос Америки» слушаешь? Конечно, нет? А би-би-си, «Немецкую волну»? Боже упаси? А вот некоторые слушают. И некоторые думают, что там, за бугром, житуха что надо. Сто сортов колбасы, есть фирменные джинсы и жвачка. Только я тебе так скажу: они там хорошие лишь сами для себя. Для нас уж точно – нет. Вот, в родительской деревне куркуль один живет, нутрий разводит. – Капитан Сергеев как будто байкой решил меня угостить. – На доме крыша новеньким шифером покрыта, забор свежей краской сияет. Недавно «Ниву» купил. Ходит, всем улыбается. Только улыбка у него – фальшивая! У самого снега зимой не допросишься. Люди так и зовут – «куркуль»… Вот и они там все нутром своим на него похожи. И с такими улыбками ходят.
– У них человек человеку волк! – сказал я в ответ, как от зубов отскочило.
– И это не шутка. Так и есть. Мы – другие. А они норовят нам лапши на уши навешать. Мол, у них там все зашибись, а у нас все плохо. Каждое лыко идет в строку. Все подряд собирают, всякий мусор, да раздувают!..
– Извините, это вы о чем? – стал терять нить рассуждений я.
– Сейчас поймешь. Вспомни, не расспрашивал ли кто-нибудь у тебя подробности той истории с Лозовым и Сидоровым? Ее вражьи голоса раструбили, знаешь ведь? Да не дрейфь! Известно, кто у вас тут по ночам уши у приемника греет. Дело не в нем сейчас. А в том, как быстро историю там подхватили! Смекаешь? Где-то у вас тут вражье ухо притаилось. Очень уж скоро информация дошла. И была извращена.
– Конечно, извращена, Антон Петрович! В убийстве Лозового обвиняют человека, который к его гибели никакого отношения не имеет!.. – Я захотел было произнести речь в защиту Сани Оруженосца, однако потерпел неудачу. Однофамилец из КГБ не дал развиться моему зарождающемуся адвокатскому таланту, сказав, что не занимается расследованием убийства Лозового. Это дело милиции. А его задача найти, кто помогает очернять нашу страну. Может, этот энтузиаст бесплатно способствует, наслушавшись голосов, – это одна история.
– Болтун – находка сам знаешь для кого, – напомнил мне. – Надо выяснить, кому он информацию передает. А если за плату или по заданию забугорной «редакции» шустрит – это уже другая история, Тима, ты не находишь? Это значит, что сей «репортер» в кавычках охотится не только за скандальчиками. Скандальчики для него – семечки. И как же он называется, такой репортер?
– Шпион?
– Вот именно.
Я задумался, а капитан КГБ смотрел на меня, я чувствовал.
– Товарищ капитан, – спросил его, – если это шпион, который охотится не за «семечками», то зачем ему, так сказать, поднимать волну, привлекая ваше внимание, на «семечках»? Вы вот начали его искать.
– А ты неглупый парень, однофамилец! Это хороший вопрос. Когда найдем этого «репортера», спрошу у него. А тебе вот мой телефон. – Он вырвал из блокнота листок, щелкнул колпачком шариковой ручки. – Если вспомнишь в спокойной обстановке, кто интересовался историей, позвони. Хорошо?
«Да, присутствие рядом капитана КГБ спокойной обстановкой назвать было сложно, в этом он прав», – подумал я, когда тот удалился. Коля Маленький докрутил свое колесо.
– Ну что, приоткрыли тебе вид на Колыму и Магадан? – спросил меня.
– Мне-то за что?
– Было бы за что, так уже отправили бы в те места, не столь отдаленные!.. Ладно, поехали со мной. Надо кабель один привезти.
Вернулись в конце рабочего дня, когда народ в гараже уже гоношил на «портишок». Заглянул Петя Телефонист.
– О! Тебя еще не посадили, дурачок?! – по-отечески ласково приветствовал его Матвеич.
– За что?
– К шефу КГБ наведывалось! Дошла твоя история!
– Они сами почище нашего слушают!
– Слу– у– шают! – передразнил его Матвеич и щелкнул двумя пальцами по уху, будто пыль стряхнул.
– А! – пискнул Телефонист.
– На чью мельницу воду льешь, твою мать?! – грозно спросил завгар. Все заржали. Хорошо, как говорится, смеется тот, кто смеется без последствий…
«А мне ректор не сказал, что к нему КГБ приходило, – с обидой подумал я. – Не отчитался передо мной, «академиком», ректор института, из которого меня пока еще, слава богу, не вытурили. И Маринку, кстати, тоже. А она-то и не знает!..»
– Вынужден вручить тебе один документ, – сказал я Маринке вечером, подавая ректорскую записку.
– Что это? – спросила она, бегло прочитав.
– Не веришь своим глазам? Твой пропуск в общагу, черт возьми! Можешь снова заселяться. Только я не хочу, чтобы ты от меня съезжала, вот штука в чем. – Я притянул невесту за талию и поцеловал в ухо.
– Ай, зазвенело! – воскликнула она, отстраняясь. – Откуда это?
– От ректора. Я был у него, – меня распирало от гордости.
– Он же меня отчислил!
– Ничуть не бывало. Понимаешь? Нет? Он в глаза не видел никакого представления! И само собой разумеется, не посылал никаких девиц, чтобы тебе представление передали. Сечешь? Знаешь, что это означает? То, что тебя специально ввели в заблуждение. Взвинтили, заставили заволноваться. Для чего? Чтобы ты пожаловалась брату и он ломанулся в Горький из своей деревни. Он нужен был в Горьком! Нужен для того, чтобы на него пало подозрение. Это есть неплохо спланированная и выполненная акция! Я так считаю.
– А кем спланированная и выполненная? И почему – против Саши?
– Саня крепко поссорился с Лозовым из-за тебя, это многие знали. А кто спланировал? Понятно кто. Наши шантажисты. Но кто эти люди, мы не знаем. Ясно, что свиньи. Известно лишь, что в шайку входят двое громил, что скрутили тебя, да интеллигент в костюме. И некая девица на подхвате у них имеется. Но кое-кто знает про данную компанию побольше, я полагаю. А именно – Солидол. Во всяком случае, он имеет представление о том, что эти мерзавцы хотели от его отца. Того же самого они хотели и от Сидорова! Сидоров мне проговорился. Правда, на этом он запнулся и больше ничего не выдал… Но, как я понял, уходить с должности его никто не заставляет. Тебе мозги пудрили, думая, что ты на ректора обижена. От него хотят чего-то другого…
