В итоге получил два высших образования, в КБ «Скороход» занимался экранопланами. Потом биология перетянула. Учась на биофаке, с будущей женой познакомился. Но интерес остался. Короче, он скорешился с одним чуваком из нашего водного института с кафедры гидродинамики. Въедливый такой чувак, как я понял. Гладырев фамилия. И вместе они стали тему эту разрабатывать. Дело пошло. У дяди Яши идей громадье было! Потом дядя Яша заболел. А Гладырева с их темой из института в конструкторское бюро «Скороход» перевели. Работу, как я сказал, засекретили, Гладырев стал сливки снимать, а дядя Яша, который все придумал, – по больницам.
На Гладырева дядя Яша обиделся. Тот все заслуги себе присвоил. Мол, дяде Яше все одно в этой жизни уж ничего не надо. Представляешь, каково? Да только бог не фраер, все видит, как говорится. На каком-то этапе работа у Гладырева застопорилась. В КБ, видно, стали его подбадривать, мол, ты чего, чувак? Зарплату тебе платят – дай бог каждому, а где результат? Тут он вспомнил снова про Якова Аароновича. Стал на поклон приезжать. Но дядя Яша тоже не лыком шит. «Мне, – сказал ему, – деньги на лекарства нужны. Хочешь информации – раскошеливайся!» Стал Гладыреву свои наработки по частям продавать. А тот только рад был! И коньяк этот дагестанский тоже он привез, целый ящик. Дядя Яша меня угощал.
Потом дядя Яша умер, и все. Думаю, работа у Гладырева встала. Ни хрена он без дяди Яши не сможет!
– Почему ты думаешь, что работа встала? – спросила Нина.
– Потому что Гладырев приезжал потом. Просил разрешения посмотреть бумаги дяди Яши.
– У тебя просил? Почему у тебя?
– Я же говорю, потому что мы с дядей Яшей друзья были. У меня ключ от его квартиры. Пока дядя Яша в больнице был, я цветы у него поливал, рыбок кормил… А теперь эта квартира… моя!
Я был уже достаточно хорош, потому признался своим новым друзьям. Хотелось еще на Нину впечатление произвести.
– Как твоя?! – удивилась Света. Да и Нина с Вовочкой смотрели на меня во все глаза.
– Дядя Яша незадолго до смерти прописал к себе мою мать. Они заключили фиктивный брак. На тот случай прописал, если сын его вернется. Но сын не вернется. Он врач, хорошо зарабатывает, положение имеет. Там у него семья… Работы, видно, настолько много, что даже на похороны приехать не смог. Хотя я этого не понимаю.
Помолчали, потом Вовочка сказал:
– Да, хороший подарок вам сосед сделал!
– Мы с ним очень сдружились. Особенно в последнее время. Он – один, и я – один.
– А ты почему один? – удивилась Света. Я понял, что проговорился. Сказал «а», придется говорить «б».
– У меня мать в экспедиции. Руду в Сибири ищет или золото – не знаю. До этого в НИИ «Гипрогеология» работала, бумажки перекладывала. А тут решила денег заработать и умотала в тайгу.
– А отец твой? – спросила Света, понизив голос, осознавая, очевидно, что уже чересчур любопытствует. Отцы – это такая тонкая, хрупка материя! Один запьет, другой загуляет, третий просто так сбежит. Не считая тех случаев, когда папа просто не установлен. Бывает в жизни и такое… Но я не обиделся:
– Отец? Он у матери начальник экспедиции. Правда, они десять лет как в разводе. Но теперь не удивлюсь, если снова сойдутся…
Вечер подходил к той точке, на которой встает вопрос, что дальше? Света, как связующее звено нашей маленькой компашки, посмотрев на Нину, спросила:
– Нам пора, наверное?
Больше всего мне понравилось слово «наверное», выражающее сомнение, в ее вопросе.
– Какой смысл вам уезжать?! – возопил я голосом радушного хозяина. – Завтра суббота. В доме запасено достаточно постельного белья. Горячая вода, слава богу и жэку, имеется. Оставайтесь! Три комнаты.
– Это новый поворот сюжета, – откликнулась Света. Нина помалкивала. Помалкивала!
– Я должна тетю предупредить, – сказала Светуля. Я сделал комически широкий жест в сторону журнального столика, на котором стоял телефон.
– Тетя Вера, – постаралась Света сделать голос серьезным и трезвым, набрав номер. – Мы тут с Ниной… Ты звонить не будешь? – улыбнулась она нам и Нине, доложившись тете.
– Куда? В наш родной Даугавпилс? – развеселилась Нина…
Приняв душ последним, я оглядел опустевшую гостиную, свой диван. К девушкам соваться не стал, но Вовочку проведать, как тот устроился, счел себя обязанным. Войдя, увидел, однако, рядом с наглой рыжей мордой Вождя Краснокожих улыбающуюся физиономию Светочки!
– Сюда нельзя, здесь кролики! – засмеялась она.
Блин! Я поскорее вышел! Этот гад все же совратил невинное дитя! Что мне было делать? В той комнате, где большая двуспальная кровать, пребывала сейчас Нефертити. Идти к ней было самонадеянно и страшно, остаться же на диване, в гостиной, не попытав удачу, – глупо. Я взял гитару и робко шагнул в комнату к Царице Египетской. Боялся, что увижу сейчас ее спящей, отвернувшейся лицом к стене, но нет! Она лежала, укрывшись легким одеялом. Черные волосы разметались по белой подушке, прекрасные глаза смотрели на меня.
– Серенада на ночь! – Я осторожно присел на краешек кровати.
Она приподнялась на локте, придержав другой рукой одеяло на груди. Показала, что готова слушать.
Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю,
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
Что-то воздуху мне мало – ветер пью, туман глотаю, —
Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!
Трудно сказать, с чего это я вдруг запел песню Высоцкого, да еще именно эту?.. Нина слушала странно – серьезно и внимательно, прикрыв глаза. А когда я закончил петь, открыла глаза и прошептала:
– Иди сюда…
К моему стыду, она очень быстро определила мою неопытность в постели, несмотря на обширные, как у всякого подростка, теоретические познания. К моему счастью – взяла инициативу в свои руки…
Утром, проснувшись, я почувствовал, что душа висит на ниточке после вчерашней попойки. Но воспоминание о том, что случилось ночью, мгновенно подняло до небес. Нина отвернулась от стенки и, не открывая глаз, обняла меня. Я стал гладить ее руку, плечо. Она подняла подбородок, подставив губы, я стал целовать ее, сжал в объятиях. Опыта со вчерашнего вечера у меня прибавилось…
Как буря миновала, она, полежав пару минут, не подавая признаков жизни, спросила:
– Хочешь, я принесу кофе в постель?
– Правда? Это будет чудесно! – ответил я безо всяких эмоций в голосе.
Нина поднялась, завернувшись в полотенце. Я услышал, что за стенкой возятся Вовочка со Светкой. Увел-таки у меня девчонку! Но я, ей-богу, не внакладе. Еще бы! Тогда я и не думал…
– Эй, греховодники! – постучала, я услышал, Нина им в дверь. – Сейчас прилетит фея и принесет всем кофе!
