Домиций решительно встряхнул головой, упрямо отказываясь признать свою неправоту, и презрительно скривил губы.
– Я трибун легиона! – взорвался он. – Это безоговорочно наделяет меня правом командовать тобой, простым ауксиларием! Все остальное просто…
Не обращая внимания на ярость Беллетора, Скавр демонстративно повернулся к нему спиной и, грохоча сапогами по каменному полу и разглядывая на ходу фрески, зашагал прочь. Ответил он, не поворачивая головы, причем голос его был исполнен иронии.
– Трибун легиона? Я тоже был трибуном легиона много лет назад, когда мы воевали с квадами. Я отлично знаю, Домиций Беллетор, какой властью располагает трибун с широкой полосой на тоге, зажатый между легатом легиона и более опытными трибунами и старшими центурионами с узкими полосами. Все они как один считают своим долгом тебя поучать. Последние десять лет я сражался за империю то в одной провинции, то в другой, за что вторично удостоился звания трибуна. Я добился его вот этим. – Он похлопал по рукоятке меча. – Так что я вовсе не твой подчиненный, трибун, и считаю себя в худшем случае равным тебе. Что касается моих командирских умений и способностей, моей личной подготовки и боевого опыта, то здесь я, несомненно, превосхожу тебя. Можешь сколько угодно строить из себя большого человека перед местными чиновниками, чтобы потешить тщеславие. Возможно, тебе хватает ума держать своих солдат за этими толстыми стенами, подальше от любых бед. Но если ты шевельнешь хотя бы пальцем, чтобы как-то помешать мне, когда я буду вычищать эту провинцию от всякой нечисти, считай, что в моем лице ты нажил опасного врага. Выбор за тобой.
В ответ на просьбу Юлия Сергий кивнул и, прежде чем продолжить разговор, отправил одного из офицеров договориться о размещении тунгрийских когорт в стенах города. Двое гражданских держались особняком, стоя в углу прихожей. Тот, что был выше ростом, крепко сложенный мужчина с надменным лицом, о чем-то сосредоточенно разговаривал со своим собеседником, человеком не столь внушительного вида, но, судя по всему, обладающего острым умом.
– Боюсь, у нашего начальника тяжелый характер.
Сочувственная улыбка Сергия выдала его истинные чувства. Юлий поймал себя на мысли о том, что этот офицер ему нравится.
– Вообще-то, у нашего тоже, хотя он редко его показывает.
Сергий усмехнулся и тихо, чтобы его не услышали те, кто стоял у двери, добавил:
– И потому вы обращаете внимание, когда он все же его показывает? Мы же давно привыкли к бесконечным приступам ярости трибуна Беллетора. Скажу больше, наша когорта уже воспринимает их как повод для смеха.
Юлий нахмурился:
– Тогда что он здесь делает?
– А ты еще не понял? У папаши трибуна Беллетора хорошие связи и куча денег. Иначе как, по-твоему, этот парень стал трибуном легиона и почему наш легат вынужден его терпеть? Или ты думаешь, вашу когорту перебросили сюда просто так? Если бы! Теперь легат на какое-то время избавлен от головной боли.
Юлий насупил брови:
– Но почему седьмая когорта? Наверняка это не дело для новобранцев?
– Согласен, но вот легат вряд ли согласится с такой точкой зрения. Первый легион Минервы все еще не укомплектован. Немало воинов умерло во время мора, новобранцев же им на замену все равно не хватает. Что тоже понятно, если учесть, какое количество народу унес мор. А после того как какой-то идиот ухитрился потерять в Британии лучшую часть легиона, мы были вынуждены отправить три когорты для укрепления тамошних сил… – Заметив выражение лица Юлия, он прервал поток своего красноречия. – В чем дело?
– Это были мы, примипил. Там нам пришлось не сладко.
Сергий пожал плечами.
– А где сладко? Я был зеленым центурионом, когда началась последняя война с хавками. У меня ушло меньше года на то, чтобы перестать рваться в бой. Теперь мне не нужны мертвые варвары. Куда важнее для меня не видеть, как умирают мои собственные солдаты. В любом случае, три когорты, переброшенные в Британию, плюс две когорты – на побережье, в помощь «строчилам», чтобы держать сапог на горле хавков…
– «Строчилам»? Кто это?
– Тридцатый легион Ульпии Победоносной. Наш братский легион в этой провинции. Стоит раздаться призыву заняться физическим трудом, как его тотчас перенаправляют нам, тогда как они сидят на месте, читают и пишут. А если канцелярии наместника понадобится два десятка писцов, как будто там больше некому от безделья чесать задницы, так их сразу же выделяет тридцатый легион. Но лесу нарубить – это к нам. Они называют нас «тяжеловозами», а мы их «строчилами». Так давно уже повелось, сколько помню себя на службе. Так что нас тут пять когорт, не считая тех, что сторожат крепость и находятся в отпуске, а также длинного списка симулянтов. Из чего следует, что наша когорта единственная, какую мог выделить легат. Даже с такой малой потерей личного состава легион будет по уши в дерьме, если волосатые варвары, что живут на другом берегу Ренуса, решат наведаться к нам в гости. Он отправил нас, кучу зеленых новобранцев, и, готов поспорить, был рад спровадить. В том числе и Беллетора.
Юлий кивнул.
– Понятно. Но ведь даже пять сотен ваших солдат все равно могут нагнать страху на разбойников, чтобы те снова забились в свои норы?
Посмотрев на собратьев-офицеров, Сергий криво усмехнулся.
– Мы тоже так считали, когда прибыли сюда шесть недель назад. Мол, отправим пару центурий нести дозор на дорогах, и бандиты тотчас побоятся даже высунуть нос, но…
Двери распахнулись и, отодвинув занавес, к ним вышел Скавр.
– Господа, пойдемте размещать на ночь наших солдат. – Прежде чем шагнуть на холодный воздух, он остановился, чтобы застегнуть на плече плащ, и обратился к двум гражданским: – Приношу извинения, что ухожу так быстро, но, похоже, все имеющиеся казармы заняты солдатами легиона. Поэтому я должен найти место внутри стен вашего города, чтобы поставить палатки для наших когорт. Я вернусь сюда завтра рано утром, и тогда мы обсудим, что делать со здешними бандитами, которые в последние месяцы мешают вам жить. А также могу ли я рассчитывать на пищу и крышу над головой для четырнадцати сотен солдат.
– Как долго мы сможем держать людей в таких условиях? В такую погоду?
Лицо примипила Фронтиния приняло задумчивое выражение.
– Несколько дней. От силы неделю. Палатки уже и без того изрядно поизносились, и если такая сырость будет держаться и дальше, они рано или поздно начнут рваться. Нам нужно разместить людей в нормальных казармах, предпочтительно сложенных из камня, но за неимением таковых сойдут и деревянные. Может, легион поможет? Не зря же они носят свое гордое имя? Пусть трибун не подарок, но офицеры, похоже, довольно опытные, если верить тому, что рассказал мне Юлий.
