Предыдущий период жизни показал мне, что во многих людях есть двойное дно, которое не сразу удается увидеть. Тысячу раз прав товарищ Сталин: Чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее они будут идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последние средства обреченных. В тыл советского государства буржуазные государства должны посылать вдвое, втрое больше шпионов, вредителей, диверсантов, убийц. Вредительская и диверсионная шпионажная работа агентов иностранных государств задела в той или иной степени все или почти все наши организации как хозяйственные, так и административные
[41].
Это и есть теперь мое руководство к действию.
И неправда, что советская власть действует не глядя, исходя только из происхождения человека или, тем более, из национальности. Я наполовину немец, мой отец осужден, но мне доверили очень ответственную работу, выдвинули кандидатом в ВКП(б). И я этим горжусь. И если даже бывают отдельные ошибки (не исключаю, что так произошло с моим отцом), то при таком масштабе и объеме работы они практически неизбежны.
8.4.1941
Зверски устаю, товарищ Павел, работаю и днем и ночью. Но иначе нельзя.
Вчера имел беседу со священником-пастором из дальнего немецкого села. Он притворялся, что почти совсем не знает русского языка. И ничем не интересуется, кроме своей религии. Я предоставил ему записи его проповедей на немецком. И спросил:
«Может, вы этого не говорили?»
Он прочитал и сказал, что говорил, но не так.
«Как – не так? Молиться за невинно убитых, за несчастных, покинувших свой дом не по своей воле, вы так говорили?»
«Примерно так».
«И что вы имели в виду?»
Он начал бормотать, что невинно убитые – от рук разбойников. В разное время.
На этом я его подловил:
«Какие разбойники, в какое разное время? Давайте по фактам: из вашего села было схвачено и уличено в антисоветской пропаганде и деятельности, а потом расстреляно четыре человека. Кто это сделал? Это сделано именем Советской власти. Значит, вы считаете, что Советская власть – разбойники?»
Он понял, что проболтался, начал оправдываться, но я его тут же добил:
«А покинувшие свой дом, как я понимаю, это сосланные кулаки и контрреволюционеры? Вы их называете несчастными?»
Он понял, что вилять бесполезно, и заявил:
«Да, они несчастные, потому что им не дали возможности оправдаться и исправиться! Наказание должно соответствовать деянию».
А потом понес уже откровенно антисоветскую ахинею, я едва успевал записывать.
И полностью во всем сознался.
Это уже третий признавшийся за неделю. Даже новый наш нарком ВНС
[42] заглянул ко мне в кабинет и лично поблагодарил.
У нас бывают и другие методы. Мне не нравится, как работает Ю.Ш.
[43] Он с самого начала кричит, а потом применяет физическое воздействие, в том числе опасное для здоровья. Я считаю, что во всем должна соблюдаться законность: если мы преследуем людей за нарушение советских законов, то первые должны соблюдать их во всем. Одно дело работа агентурного характера, там бывают всякие ситуации, в том числе когда невозможно обойтись без физического воздействия и даже уничтожения вероятного врага, другое – когда ты официальное лицо, в официальной обстановке.
Надо поднять этот вопрос на совещании у ВНС.
10.4.
Вопрос поднял. ВНС поддержал меня. Ю.Ш. раздраженно сказал, что у него выше процент раскрываемости. ВНС обратил его внимание на то, что его подследственные потом начинают писать апелляции и жалобы, а у Смирнова (то есть у меня) не пишут.
«Пусть пишут!» – ответил Ю.Ш.
К сожалению, разговор ничем не кончился.
Меня это не удовлетворило, я подошел к Ю.Ш. и сказал, что теперь, пользуясь поддержкой ВНС, буду контролировать его действия.
Он ответил нецензурно. Послал меня. И сказал, что никакой поддержки не было.
Я удивился:
«Разве ты не слышал, как ВНС поддержал меня?»
Ю.Ш. сказал:
«Он не поддержал, он не стал спорить. Потому что все знают – ты дурачок. А с дурачками не спорят».
Ю.Ш. хотел меня обидеть, нарываться на ссору, но я не стал углублять конфликт.
Завтра едем по районам.
23.4.
Почти две недели мотались по районам.
Порадовало, что очень много здоровой молодежи. Верят в новую жизнь, презирают старую, охотно рассказывают о тех, кто живет с отсталыми настроениями.
Большую роль, как я понял, в поддержании этих отсталых настроений играют служители культа. Хотя атеистическая пропаганда везде развернута, есть кружки, настенная печать, агитация, культовые сооружения переделаны в клубы и тоже служат рассадником атеизма, но люди старшего поколения все втайне соблюдают обряды.
Есть и секты, они и раньше обходились без церквей, а теперь совсем ушли в подполье. Но оттуда тянут свои щупальца к молодежи.
Я становлюсь специалистом по религиозной тематике.
Попросил найти для меня библию, только с новой орфографией. Сказали, что с новой нет, кому она нужна? Нашли церковнославянскую, ее разбирать трудно. Тогда я взял немецкую. И с самого начала начал спотыкаться.
Вот написано:
Am Anfang schuf Gott Himmel und Erde.
Und die Erde war wüst und leer, und es war finster auf der Tiefe; und der Geist Gottes schwebte auf dem Wasser
[44].
Если ничего не было, над какой водой носился дух?
Идем дальше. Бог создал свет и отделил ночь от дня. Потом создал твердь. Но потом началась какая-то ерунда: зачем-то еще раз создал землю, потом светила. А без светил откуда свет-то брался?
Читаю дальше.
Und Gott schuf den Menschen ihm zum Bilde, zum Bilde Gottes schuf er ihn; und schuf sie einen Mann und ein Weib.
