А н я. Почему?
Б а б у ш к а. Потому что это… Это неправильно.
А н я. Что неправильно? Женщина хочет иметь ребенка – правильно?
Б а б у ш к а. Да, но…
А н я. А замуж не хочет, потому что имеет право выбрать или того, кто нравится, – или никого. Правильно?
Б а б у ш к а. Да, но…
А н я. Чего? Ты поступила абсолютно разумно. И я вот сижу перед тобой – результат твоего решения, между прочим.
Б а б у ш к а. Не знаю… То есть я рада, конечно… И, конечно, настоящий твой дедушка все-таки Алексей Сергеевич.
А н я. Понимаю. Ему сколько было тогда? Когда вы познакомились?
Б а б у ш к а. Семнадцатого года рождения, вот и считай. Сорок один было. Ровесник революции. Да и мне-то было уже двадцать девять, далеко не молоденькая… А он фронтовик, хоть и хромой, был в ремонтных частях, но и повоевал тоже. С медалями… После войны женился неудачно, ну, то есть… Не знаю, что-то у них не сошлось, не спрашивала. Она быстро за другого вышла, а он жил бобылем… Привык, наверно, в одиночку, он был замкнутый такой, суховатый… О себе ничего не рассказывал. Знаю только, что рос сиротой, родители рано померли, тоже был детдомовский… И больше ни родственников, никого. В одиночку как-то жил. Друзья были по работе, а чтобы домой позвать – никогда. Не любил. Ну, характер такой, что уж тут…
А н я. А как познакомились?
Б а б у ш к а. В одном доме жили. И работали в соседних цехах. Началось с того, что вместе с работы шли. Он идет, и я иду, получается, что вместе. Не сворачивать же. Я говорю: как интересно, и работаем рядом, и живем в одном доме. А он: угу. И больше ничего. И так несколько раз. Я молчу, и он молчит. Потом смотрю, он начал нарочно или раньше уходить, или позже. Понять можно: неловко как-то – вместе идти и молчать. А потом вдруг смотрю – дожидается. Опять вместе пошли. И он говорит: вот что, Екатерина, я знаю, ты одна живешь, без семьи, я тоже, может, скооперируемся?
А н я. Так и сказал?
Б а б у ш к а. Ну, примерно. Что помню – идем так быстро, будто куда-то опаздываем. И все быстрее.
Смех Ани.
Б а б у ш к а. Ну да, смешно: на бегу в любви признался. Да и не в любви, а… Предложение совместной жизни. Я говорю: это как, без загса? Он говорит: нет, с загсом, только без всяких свадеб. Сменяем две однокомнатные на трехкомнатную секцию…
А н я. Какую секцию?
Б а б у ш к а. Квартиры так называли. Трехкомнатная секция, двухкомнатная. Не знаю почему. Секция… Лестничная клетка… Зверинцем попахивает, да?
А н я. И сейчас у многих так же.
Б а б у ш к а. Да… В общем, сказал он это, и тут мы как раз к дому пришли, то есть прибежали, можно сказать, и он говорит: ты не торопись, подумай. А я понимаю, что надо сказать сразу и не откладывать. И все ему сказала. Что жду ребенка. Он говорит: ну, извини за беспокойство. Я думаю: ну, вот и всё. А он на следующий день…
Слышатся шаги, какие-то звуки. Мужской голос.
Т а г и р. Привет. Что-то срочное?
А н я. Знакомься, Тагир, моя бабушка Екатерина Николаевна.
Т а г и р. Очень приятно, Тагир.
А н я. Ты садись, мы тут кое-что… Говорим о всяких делах.
Т а г и р. Понятно. У меня не очень со временем.
А н я. Да ладно, полчаса есть?
Т а г и р. Если полчаса. Девушка!
А н я. И на следующий день – что?
Б а б у ш к а. Потом, может?
А н я. Да ладно, немного осталось. Это бабушка рассказывает, как с дедушкой познакомилась.
Т а г и р. Понятно.
Г о л о с о ф и ц и а н т к и. Слушаю.
Т а г и р. Сок, пожалуйста, яблочный, фреш. Пока все.
Б а б у ш к а. Ну… В общем, на следующий день он подошел и говорит: ладно, в жизни всякое бывает, это будет наш ребенок. А потом своего заведем.
А н я. Это она про то, как дедушка ее взял с ребенком. С моим отцом.
Б а б у ш к а. Аня, подробности никого не интересуют.
А н я. И ты согласилась?
Б а б у ш к а. Не сразу. Месяца два он меня… Уговаривал. И я как-то взвесила все – и… И согласилась.
А н я. А потом что?
Б а б у ш к а. Все, конец истории. В пятьдесят девятом родился твой папа, я всю остальную жизнь проработала на заводе, дедушка тоже… И… А потом приехала к твоему папе в Москву – перед твоим рождением как раз.
А н я. А дедушка почему так рано умер?
Б а б у ш к а. Не так уж и рано, шестьдесят шесть было. Или… В восемьдесят третьем, значит… Да, шестьдесят шесть.
Т а г и р. Немного, но в России и сейчас в среднем столько живут.
А н я. Сейчас посмотрю.
Постукивание пальцев.
А н я. Ничего себе! Мужчины – пятьдесят девять лет! Сто двадцать девятое место в мире у нас! У папуасов и то шестьдесят три. В Северной Корее – шестьдесят девять.
Т а г и р. А в Южной?
А н я. Сейчас… Восемьдесят!
Т а г и р. Вот и разница между капитализмом и социализмом. Извините.
Б а б у ш к а. Вы так передо мной извиняетесь, будто я представитель социализма.
Т а г и р. Вы жили в то время.
Б а б у ш к а. А вы разве нет? Судя по возрасту, захватили.
Т а г и р (смеется). Разоблачили! Да, меня даже в пионеры успели принять. А в комсомол уже нет, кончился комсомол. И в художественном училище уже после СССР учился. В девяностые.
Б а б у ш к а. Где, если не секрет?
Т а г и р. В Махачкале. Это Дагестан.
Б а б у ш к а. Я знаю.
Т а г и р. Извините, просто многие уточняют, спрашивают, где Махачкала. Многие думают почему-то, что это Азербайджан или Грузия. А некоторые считают, что и весь Дагестан тоже в Грузии.
Б а б у ш к а. Вы хорошо говорите по-русски.
Т а г и р. Мама русская. Для вас это легче?
Б а б у ш к а. Дорогой Тагир, не надо так агрессивно.
Т а г и р. Простите, если показалось, на самом деле я…
О ф и ц и а н т к а. Еще что-то?
Т а г и р. Нет, пока нет, спасибо.
Тишина. Вернее, музыка и голоса посетителей кафе.
Б а б у ш к а. А я вот Ане рассказывала… Эпизоды жизни. И знаете, что печально? Что о жизни до замужества я могу очень много рассказывать, а после – как бы ничего и не было. На самом деле было – и работа, и… Но как-то…
А н я. Это ты к тому, чтобы я замуж не спешила?
Б а б у ш к а. Нет. Понимаешь, Аня… Помнишь, я говорила про наше родовое проклятие? Мы не умеем отказывать, мы любим всем нравиться, мы хотим, чтобы нас хвалили. И я очень хотела… Пойти навстречу Алексею Сергеевичу. Потому что он меня любил, а я… Я себя уговорила, что тоже… И сломала ему жизнь в результате.
