— Очень смутно. Помню, как в больнице лежала, и ты пришел, и я так радовалась…
— Так и было. Ты попала в больницу. Я прилетел и стал дожидаться твоего выздоровления. Олег к тому времени уже исчез, наворотив всяких дел. Мама сказала, что на нее словно какое-то затмение нашло, но теперь пелена спала, когда она поняла, что может потерять… Семья для нее самое главное, как оказалось. И потом у нас дочь, у которой здоровье не самое крепкое… И я остался, правда, слетал в Ростов, чтобы объяснить другой женщине, с которой прожил почти все это время, что у меня есть дочь, бросить которую я не могу не только из соображений порядочности. И та женщина все поняла. Она даже сама попросила меня вернуться к Вале и Варе…
— Так все-таки и у тебя кто-то был?
— Моя университетская подруга. С которой мы еще в годы учебы начали было встречаться, но до серьезных отношений тогда не дошло. А потом, когда я от вас сбежал, я вспомнил, что она живет именно в Ростове, мы встретились, вспомнили былое, стали часто встречаться, и я перебрался к ней.
— Теперь понятно, откуда у меня сестра.
— Тогда та женщина сама попросила меня вернуться в семью, но она еще не знала, что ждет ребенка. А я потом, уже лет через пять или шесть, случайно узнал. Естественно, начал им помогать. Настя даже в Англии училась, в той же самой школе, которую окончила ты…
— Мама все знала?
— Ни о чем даже не догадывалась, однако мир, как говорится, не без добрых людей. Но я все объяснил, сказал, что никуда уходить не собираюсь. А потом все тяжелее и тяжелее стало притворяться рядовым гражданином, пришлось выбираться из подполья… Мама успокоилась.
— Так успокоилась, что попросила тебя убрать из съемочной группы твою дочь. Неужели она и в самом деле считает, что ты можешь как-то влиять на подбор актеров?
— Она так не считает, но надеется, что я смогу как-то надавить. Я и в самом деле мог бы. Ведь я владелец «Одеона». То есть официально основной акционер — это ты.
— Я? — удивилась Варя.
— Ну да. «Крона» и «Одеон» — твои главные активы. Должен же я как-то обеспечить твое будущее на случай, если со мной что-то случится!
Отец, разговаривая с ней, неспешно ходил по комнате, потом остановился возле кресла, но садиться не стал. Посмотрел на дочь:
— Сколько ты уже знакома с Андреем?
— Месяц почти. Даже больше…
Владимир Викторович еще раз кивнул:
— С замужеством пока не спеши. Не то что я против, но все равно дождись, когда все тут утрясется и мы с мамой вернемся из Италии.
— Тебе не нравится Андрей? — удивилась Варя.
— Совсем нет. Просто ты мне очень дорога.
Потом, уже ночью, лежа в постели и даже не пытаясь заснуть, Варя вспоминала разговор с отцом и то, как ей сделал предложение Андрей. Немного неуклюже, не в тот момент, но сделал. Смущался, а все-таки сделал. Теперь она размышляла о том, что ждет ее в самом ближайшем будущем, в котором не должно быть ничего, кроме вечного счастья. И еще думала, что как-то незаметно прошел месяц с того дня, как она побывала у предсказательницы судьбы, пообещавшей ей любовь, которая тут же и случилась. Прошел месяц — не медовый, может быть, но вполне сладостный, он и остался бы таким в памяти, если бы не привкус внезапной горечи последнего дня.
Глава 8
Следующая неделя была раздавлена непереносимой тяжестью произошедшей трагедии. Расплющенные дни были плоскими, бессмысленными и прогорклыми, как блины, приготовленные неумелой хозяйкой. Варя почти все время проводила в доме Бедриков. Светлана, облаченная во все черное, была немногословна. Она показывала Варе и Валентине Николаевне фотографии, на которых были запечатлены самые счастливые моменты ее жизни с Ильей Семеновичем.
— …Это мы в Калифорнии, на пляже, это в Диснейленде, тоже в Калифорнии, в городе Анахайме, а это в Нью-Йорке, в ювелирном магазине «Голден фламинго»… Это в Париже… Это вам смотреть не надо — мистер Бедрик решил сделать эротическое фото… Мое тело всегда восхищало его…
Фотографии она показывала не по одному разу. Старшая Синицына не могла долго выдерживать и уходила, оставляя вместо себя дочь. И как раз тогда вдова переставала перебирать снимки и пыталась говорить о чем-то другом.
— Я себе никогда не прощу! — сказала она в один из таких моментов. — Ведь если бы я не стала общаться со своим бывшим, а сразу сообщила Илье, то все бы закончилось хорошо. А ведь я испугалась: Виктор говорил, что отомстит американцу за то, что я ушла к нему…
— Ваш бывший знакомый ни при чем, — поспешила успокоить ее Варя. — Михеев сообщил отцу, что Виктора взяли, и он рассказал, как вас шантажировал… Деньги требовал, вы отдавали всю наличку, которая была при вас, с карточек снимали и даже продали какой-то браслет.
Миссис Бедрик кивнула и спросила:
— Илья знал об этом?
— Знал и переживал, но не из-за денег, а из-за той ситуации, в которой вы оказались. Он даже просил Михеева поговорить с вашим бывшим… Но это случилось уже в самый последний момент. Михеев просто не успел, но это ничего бы не изменило, потому что уже проверили все контакты Виктора, все его звонки… А когда пришли в квартиру, где он жил, то застали с женщиной, он познакомился с ней по переписке — у них вроде как и в самом деле любовь, по крайней мере, так показалось Михееву. Эта женщина рассказала очень многое: она пытается помочь, уверенная, что он не убивал и не мог убить, потому что у них все хорошо.
— Да-а? — не поверила миссис Бедрик. — А я-то, дура, так боялась! Но кто тогда мог это сделать?
Варя пожала плечами. Может быть, отец догадывался или Михееву удалось что-то разузнать, но с ней они ничем не делились. А про Виктора отец просто случайно проговорился. Впрочем, может быть, и не случайно — надеялся, что дочь передаст его слова Светлане, и та не будет себя винить.
Вдова решила похоронить Илью Семеновича в России, потому что на этот случай мистер Бедрик не оставил никаких распоряжений. А еще она была уверена, что муж не хотел бы пышных похорон, большого количества народа, зевак и вообще присутствия людей, которых он знал мало. А потому на кладбище поехали лишь соседи по поселку и несколько человек из руководства «Кроны». Андрей с Варей тоже присутствовали. Потом все отправились в дом Бедриков, чтобы помянуть покойного.
Поминали тихо, по-домашнему, сослуживцы сидели за столами недолго — скорее всего Михеев предупредил их, чтобы не задерживались. Да и им самим, вероятно, было не по себе, ведь Илья Семенович умер не своей смертью. А те, кто остался, жили рядом, встречались постоянно и мистера Бедрика знали прекрасно. И вспоминали теперь о нем только хорошее…
Походило это все на обычную встречу соседей. Со стороны могло даже показаться, что люди собрались, чтобы побеседовать о чем-то привычном, понятном всем, о чем не нужно спорить.
Валентина Николаевна сидела рядом с дочерью, внимательно слушала, а потом решила и сама что-нибудь сказать.
