– Почему запрещены?
– Они губят любую творческую индивидуальность и сильно влияют на процесс духовной сообразительности, самобытности планетарной.
– Каким образом?
– Они опаснее наркотиков. Инопланетяне утверждают, что если б на сложные проекты они приглашали богатых людей с других планет, главное у которых – деньги, то есть моментальное вознаграждение за работу, независимо от качества, то их планета давно бы развалилась. Деньги, как они говорят, убивают дух человека, порождая в нем обывательщину, которая отравляет всех нас ядом поверхностного мышления, от которого звезды могут погаснуть, а любовь превратиться в потребительское клонирование себе подобных и безжалостное использование клонов в любом качестве. Обывателю трудно любить, потому что легче ненавидеть. Обыватель не создает мир большего пространства и глубоких жертвенных чувств. Он довольствуется равномерным, неторопливым движением своей фантазии и мысли. Он всегда ждет, что кто-то за него чего-то сделает. Он никогда не будет бороться за новые идеи. Не станет первооткрывателем. Поэтому деньги для него – самый главный Бог и наркотик, которым он отравляет не только себя, но и целеустремленных людей, способных в отличие от животных и прочих человекообразных, создавать мир красоты, гармонии, радости. Рынок и деньги – это нектар любого обывателя. Полистайте современные энциклопедические словари, Александр Тимофеевич, и слова «обыватель» вы не найдете. Теперь это слово не в формате социальной конъюнктуры российской политики. Может, поэтому все продается и все покупается. Так что, в любой магнитомерный квантовый центр вам дорога открыта.
– Ну что ж… это же хорошо. Давай по чуть-чуть.
– Я не против. Такого виски, наверное, на Одиссее нет.
– Может быть, Иван Петрович. Ведь это наше земное виски, секреты его изготовления уходят в века.
– Давайте выпьем, и вам придется кое-что записать.
– Я и так запомню.
– Нет-нет. Записать просто необходимо. Надо никогда не забывать, какое значение имеет кристалл. А сейчас, когда не стало родника, вопрос жизни и смерти Земли наверняка зашифрован в нем. У вас есть ручка?
– Безусловно, – Молчанов опять разлил по чуть-чуть и на этот раз, прежде чем съесть шоколад, долго смотрел на этикетку с изображением Авроры и о чем-то думал.
– Пишите. Фотон. Несколько раз напишите.
– Да-да. Написал. Фотон.
– Это микрочастица. Остальное можете запомнить. Если кристалл способен на дискретные скачки, во время полной луны, то атомы фотона должны поглощаться им. Или, наоборот, излучать его. Если это подтвердится, Земля спасена. Это значит, что кристалл способен на дискретные скачкообразные переходы, и его атомы под воздействием магнитных полей луны могут образовать корпускулы человеческих душ. Запишите, что проверять кристалл необходимо только при полной луне. Иначе зря убьете время. Записали?
– Записал.
– Ну, вот и все. Если мои предположения подтвердятся, то вы и в самом деле станете духовным отцом фантастического числа душ.
– А камень куда? После его изучения?
– Если будет выделение или поглощение фотонов, то его надо вернуть на прежнее место или хотя бы рядом с ним. Вон, видите, высокая лиственница?
– Вижу.
– Сейчас она затоплена водой, и к ней не подойдешь, но потом, когда вода уйдет, вы положите камень под ее комель и будете навещать его каждую полную луну. С ним вы будете счастливы! Вам станет известно то, чего не знает ни один человек на Земле. А самое главное, вы познакомитесь со звездными духами, создателями многих космических тел и духовных орбит космоса.
Иван Петрович был безмерно рад внезапному появлению Молчанова. В душе отшельника появилась реальная надежда на выживание той земли, на которой он вырос и стал космическим следопытом.
– Сегодня у меня праздник, дорогой Александр Тимофеевич. Но если б люди, которые сейчас гуляют, жируют в моем доме, знали, что у них тоже праздник, они бы все встали на колени и благодарили Господа долгими молитвами…
– За что?
– За то, что кристалл дает Земле надежду на спасение.
– Ты уверен в этом? – с улыбкой спросил Молчанов, позволивший себе еще больше расслабиться среди цветения черемухи и звуков разухабистой тальянки.
– По всем признакам кристалл просто обязан заменить родник, – тихо ответил Иван, тоже прислушиваясь к звукам тальянки. – Природа всегда исправляет ошибки людей. И мы благодарны ей. Мой друг «Айвазовский» каждый день встает на колени перед нею и ее Создателем. И моя любимая Верушка теперь будет тоже вставать на колени, и американец Майкл Сорез.
– Ты думаешь, они тоже предчувствуют катастрофу Земли?
– Да, Александр Тимофеевич, – на этот раз с болью и какой-то необъяснимой жалостью ответил Иван, и руки его потянулись опять за сигаретами. – Теперь только наивный, легкомысленный человек не чувствует катастрофу. Страдания облагораживают людей, посылают им мудрость, терпение. Но когда их переполненная чаша становится неподъемной, страдания оборачиваются такой ненавистью, такой агрессией, что никакой разум, никакая сила не могут остановить людей. Чаша наших страданий переполнилась. Мы должны покинуть Землю, потому что для нас наступил момент истины, Солнечной истины, мудрой, бескорыстной, без которой мы не сможем жить…Чаша наших страданий, по-видимому, настолько переполнилась, что нас трудно переубедить.
– Как раз я хотел поговорить с тобой об этом, – неожиданно оживился Молчанов. – У меня есть для тебя хорошее вакантное место.
– Не надо, Александр Тимофеевич, спасибо, не теребите душу. Пойдем лучше в дом, я вас угощу солеными груздями и сёмгой. Поймите, что я уже не здесь, а там, на другой планете. Там любая творческая мысль, связанная с душой человека, поощряется, поддерживается. А здесь не мысли нужны, не творцы, не таланты, а деньги да раболепство перед разбогатевшими господами. Я даже несколько стихов написал для местных изданий Одиссеи.
– Любопытно, очень любопытно.
– Подборку стихов я сделал под одним объединяющим названием.
– Каким?
– Бесы, – вдруг, словно топором, отрубил Иван и неожиданно мрачно посмотрел на Молчанова. – Держитесь подальше от них. Умоляю вас. Такие люди, как вы, застенчивого очарования и немалого практического интеллекта, нужны бесам. Вы и ахнуть не успеете, оказавшись в их железных сетях. Они теперь повсюду. Они ловят тех, у кого есть душа и совесть, и запутывают своей философией, не имеющей корней естественного земного разума, связанного с природой. Вы не представляете, сколько их сейчас на Земле! Они тщательно прячутся за оболочками руководящих, влиятельных господ, и каждый из них ползет к власти, как подраненный шатун к дармовой пище. Их теперь миллионы, но душ у них нет.
– Ты даже знаешь, примерно, сколько на Земле этих самых бесов?
– Не примерно, а точно. Но я хоть и отношусь к вам с большим уважением, Александр Тимофеевич, но, сколько их точно, все равно не скажу.
