– А как ты думал, Ваня? Нам терять нечего, потому что мы берем на Одиссею только свои души да мозги.
– Ты имеешь в виду наши души, которые еще не вылетели из оболочки?
– Ну да.
– А если вылетят, то не на свалку, а на орбиту человеческих душ?
– Конечно!
– Тогда приступаем к делу, – Иван с тревогой посмотрел на светлеющее небо, где уже стали исчезать звезды, тяжело вздохнул. – Сколько в общей сложности у нас тротила заложено?
– Пятьдесят шесть килограмм.
– Наверное, все черные дыры проверил?
– И брошенные геологами стоянки в том числе. В одной даже порох обнаружил.
– Дымный?
– Конечно, нет. Дымный порох теперь дефицит.
– Используй его весь из старых запасов, чтобы никакой вертолет, никакие мошенники нас не обнаружили.
– Весь порох уже приготовлен для взрывов, так же, как и тротил. С чего начинать будем, Иван Петрович?
– С бассейна. Надо сделать все возможное, чтобы родниковая вода ушла в таежную речку, растворилась в ней.
– Я так и понял. Согласно письму инопланетян это очень правильное решение.
– Они тоже не хотят рисковать, а нам, Федор Понтелеймонович, ни в коем случае рисковать нельзя. Они-то могут улететь, если ищейки-наемники все-таки обнаружат брусничное суземье. А мы куда улетим?
– Обратно в зону..
– То-то и оно. Верушку жалко. За пособничество рецидивистам ей тоже дадут срок, а за связь с элитным домом добавят.
– Ты прав, Ваня. Нынче, если ты попался, наматывают срок за каждую провинность, потому что безработица. За висяки звания не дают и жалование не повышают. А мы с тобой два железных висяка. За нами будут гоняться днем и ночью. Веру жаль…
– Не надо меня жалеть! – не выдержала Вера. – Хватит рассуждать! Вы будете взрывать родник или нет?! Уже светает!
– Пора, Иван Петрович, – поддержал ее «Айвазовский». – Придется всем спрятаться за выступ утеса, который ближе к реке, и оттуда нажимать гашетку.
– Подождите! Подождите! Я хочу попрощаться с ним.
Иван неожиданно забрался в родниковую воду по колено и, постояв несколько секунд в каком-то необъяснимом оцепенении, вдруг громко завсхлипывал.
– Святая вечность моя, духи мои любимые, если вы сейчас есть в водоеме, простите меня за мой страшный грех. – неожиданно обратился он к роднику. – И их тоже простите, – указал он на «Айвазовского» и Веру. – За мерзость, на которую они отважились. Прости меня, Платон, и Сократ, прости, и дорогой мой Эммануил Кант… Простите за то, что ваши души, если они сейчас находятся на земле, я лишаю связи с космосом. А если вы сейчас находитесь в космосе, на орбите человеческих душ, то вы никогда теперь не попадете на землю. Простите меня. Я, Иван Кузнецов, вместе со своими друзьями решил сам покинуть эту раздавленную враждой планету! И потому я со своими друзьями разрушаю ось Земли и превращаю Землю в скопище грызущих друг друга животных. Еще раз простите меня, души мои дорогие, – Иван собрал в кулак все слезы, которые были на его лице и стряхнул их в безмолвный родник. Выйдя из воды, он, словно пьяный, какими-то судорожными движениями рук, обнял Веру и Федора, и они молча пошли в укрытие.
Когда Федор Понтелеймонович нажал на первый рычаг радиоуправляемого взрывного устройства, Иван Петрович заткнул уши, но слезы продолжали обжигать его воспаленное лицо и оледеневшие от растерянности ладони Веры, которая сразу обняла Ивана и положила его голову на свою дрожащую грудь.
– Все будет хорошо, мой милый. все образуется и станет таким, как должно быть, – шептала она, чувствуя отчаянье и какой-то тревожный гул в его сердце, похожий на стон ветра. – Лишь бы нам не оторваться от солнца… его жизнедающей милости…
Нажимая на рычаг саперного радиопульта, «Айвазовский» безбожно матерился и то и дело поправлял свою пластмассовую каску, которая от взрывной волны постоянно крутилась на его голове. В конце концов он снял ее и продолжил подрывные работы в шапке-ушанке.
Камни, смешанные с илом и песком, разлетались в разные стороны. Но водоем родника никак не хотел выходить из своих цветущих берегов. Он ждал какого-то необъяснимого мгновения. Он словно затаился, как старый, измученный скитаниями северный волк перед спасительным прыжком. Прыжок мог оказаться последним, и поэтому он не торопился.
– Давай, давай, Федор Понтелеймонович! – подбадривала «Айвазовского» Вера. – Любая вода, даже святая, ищет свое русло.
– Не все так просто. Ведь этот родник. один Бог знает, с чем связан, – строго отвечал «Айвазовский». – Я не удивлюсь, если из него выскочит черт с рогами.
– Сам ты черт с рогами, – перебил его Иван Петрович. – Эта вода наполнена мудрыми бессмертными душами. Другое дело, что сейчас они находятся совсем в другом месте.
Иван пристально вглядывался в берега родникового бассейна и пожимал плечами. Как ни странно, но уже пятый, довольно мощный взрыв содрогал родниковую воду и выбрасывал из нее камни разной величины, но удивительно – вода в заколдованном месте оставалась на прежнем уровне.
– Сколько ты тротила заложил в перешеек между рекой и родником? – с тревогой спросил Иван.
– Двадцать два килограмма, – недоумевая, отвечал «Айвазовский». – На глубину больше метра зарядил. Со стороны реки я еще пороху сыпанул больше шести килограмм. Понять не могу, почему вода из родника не заходит в речку.
– Сколько еще будет взрывов?
– Еще три. В самом центре источника – два и на перешейке – один, рядом с рекой.
– Давай, Федя, шевельнем самую ось родника. Может, это что-нибудь изменит, – лицо Ивана, только что перекошенное слезами и раскаяньем, теперь покрылось потом, и он растерянно вглядывался в чешуйчатую от отраженных звезд воду. – Неужели и в ущербную луну духи присутствуют в роднике?! Если это так, то все наши взрывные устройства бессмысленны. Только расщепление атомов звездной плазмы, из которой состоят прилетевшие из космоса души, может изменить поведение родника. А для этого нужна термореакция, атомно-молекулярное изменение всей структуры живой воды, несущей в себе космические соединения животворящих атомов… то есть атомов бессмертных человеческих душ. А для этого, чтобы создать большую температуру, нужно расщеплять не тротил, а атомы звездной плазмы. Здесь нужна.
– Атомная бомба! – неожиданно озлобленно почти выдавил «Айвазовский» и почему-то тут же закрыл свой губастый рот.
– Может быть, и атомная бомба, – с грустью покачал головой Иван. – Но атомная бомба порождает такие соединения, которых нет в природе, и поэтому, кроме беды, от нее нечего ждать. Я думаю, что мы обойдемся без бомбы, тем более, что это оружие тоже австралопитеков.
– Перестаньте ломать голову, таежные самоучки, – Вера тоже была в растерянности, но ее чуткое сердце подсказывало, что с появлением письма инопланетян ее любимый Иван и «Айвазовский» теперь не одни, потому что где-то там, в звездном пространстве, может быть, совсем рядом находятся люди, которые могут протянуть руку помощи. Тем более эти заоблачные друзья со дня на день ждут их сигнала. «В любом случае они появятся, потому что им нужна ось земли», – размышляла она.
