Майкл Мардахаевич Сорез был при полном параде. Несмотря на бессонные ночи и сильные ранения, профессор старался улыбаться и так же, как все обитатели лесного капища, ждал прилета инопланетян. В доме он навел чистоту: все законсервированные органы примата вынес в чулан, где лежал скелет наемника, помыл посуду и даже протер иконостас и божницу специальным спиртовым раствором, который всегда имел с собой на случай трансплантаций и прочих хирургических вмешательств в органы млекопитающих.
– Русскую печь топи, заморский Ломоносов, – громко сказал Иван, войдя в горницу и положив карабин под божницу. – Чуешь, как тепло уходит в сломанную дверь… И не таращи на меня глаза. Я и так знаю, что ты умный, хваткий мужик, умеющий одним поворотом скальпеля ошеломить человеческий разум. Чем ты хуже Ломоносова или этих Петровичей – Павлова или Боткина? Но все они любили сидеть у русской печки или камина, очага, придуманного человеком задолго до того, как он научился обманывать и убивать себе подобных. Верушка, ты умеешь печь рыбники? – неожиданно спросил он.
– Нет, Ваня.
– А стряпать калитки или шаньги с грибами?
– Нет, родной.
– А рыбу запечь так, чтобы все косточки, как семена одуванчиков, стали мягкими?
– Нет, Ванечка, таежник мой ненаглядный. Жизнь меня столкнула с одуванчиками совсем другого качества и наслаждений. По-моему, я вовремя убежала от них и надеюсь, что они не догонят меня.
– Если мы улетим на нашу сказочную планету, то нас никто не догонит, даже Амон – египетский Бог Солнца, странствующий по Земле в образе барана. Но от живущего нашего родного Солнца нам никогда не уйти. «Айвазовский»! Топим русскую печь, стряпаем рыбники, калитки, шаньги с грибами и будем встречать все вместе восход нашего светила. Верушка, распахни окно. Видишь, там, далеко за низким лесом, где растут непролазные камышники, светится золотистым ореолом наше великое светило.
– Ваня, а с планеты Одиссея его видно?
– Конечно, наверняка… Но, даже если мы его не увидим там, оно все равно знает, где мы и что с нами происходит, потому что мы его дети.
Иван Петрович достал из-за печки берестяной короб с ржаной мукой и, замесив в большом вагане тесто, положил в него горсть дрожжей.
– Пусть побродит, не все нам бродить. пока топится печь. Я знаю, что профессор очень хочет есть. Он все время работает и совсем не отдыхает. Но я заметил, когда он ест, то ухитряется тут же спать, а если не удается уснуть, то он считает деньги, спрятанные по всему миру в офшорных банках и даже в своей лысине. Не так ли, профессор?
– Это правда, Иван Петрович. Моя все время считает деньги. Они мне нужны для новых опытов, открытий, которые не только увеличивают мой бизнес, но и дают людям свободу мысли. Моя сожалеет, что свободная независимая мысль в окружении человекообразных имеет страшные последствия и очень мрачный кутузка. Если инопланетяне узнают, что современная земная цивилизация находится в руках австралопитеков и других приматов, то они остановят ее развитие.
– Ты думаешь, они сумеют?
– По-моему, они уже это сделали при помощи твоего необыкновенного родника. Теперь им надо только убедиться в ожидаемых результатах. Эффект результата – он и на Марсе эффект.
– Ты думаешь, сколько им времени понадобится?..
– Моя считает – не меньше десяти лет. Они на практике должны убедиться, что животные инстинкты взяли верх над нашими гоминидами и окончательно превратили их в человеческий обезьян. Если это произойдет, то все то, о чем мечтал Циолковский и его русские космисты, действительно окажется утопией. Видимо, совсем скоро стада современных горилл не смогут постигать космос, упиваясь саморазрушением от нечеловеческого бизнеса и дикой привязанности к наркота. Разумный человек – это, прежде всего, тот, кто облагораживает, укрепляет то, что уже создано Вселенной, ее животворящей тайной, ее негой любви, пропитавшей космическое пространство, солнце, звезды и, конечно, человека. Это понимают инопланетяне. Они внимательно следят за всеми биологическими и духовными процессами на земле… Но, по-моему, Земля стала для них головной болью. Потому что ее аномалии выходят за пределы любой рамка. Женщина благодаря преступной хирургии может стать мужчиной, а идиот с первобытным разумом разбойника и убийцы – богатым и очень влиятельным. Инопланетяне не могут понять этого и многого другого, что происходит на Земле.
– Потому что они пользуются той энергией, которую создал космос, и не придумывают ничего нового, – на этот раз строго сказал Иван Петрович, поддержав американского профессора. – Благодаря ее умелому использованию они свободно преодолевают миллиарды километров космического пространства. А мы создаем энергию гадости и подлости, не только отрицательно влияющую на физиологию человека, но и на его дух. Нашим землянам нужна роскошь, супербогатство на бытовом уровне, чтобы компьютер заменял ему и телефонную, и почтовую связь, и находил любовь согласно абстрактному и вымышленному образу. Они ищут не блаженства растущего в поле цветка, не его целебные свойства, творящие жизнь, не радость очарования, а его припендеж, отходящее от закономерности его мимолетное фуфло, заумь. Скажу вам с полной уверенностью: если люди точно будут превращаться в животных и обезьян, лишившись родника разума, то возглавит человечество тоже какое-нибудь мерзкое фуфло.
– Что такое фуфло? Моя плохо понимаю? – поинтересовался профессор.
– Фуфло – это виртуальный мир. Гнилая фантазия гнилых людей, способных очень быстро перевертываться и хитрить, потому что у них нет внутри той плазмы духа, которой космос пропитывал человека тысячелетиями. У них есть возможности только с ограниченной ответственностью. Воображаемый мир, созданный компьютерщиками, основанный не на истинных ценностях добра и зла, а на очень криминальном быстродействующем цифровом шаблоне. Компьютерные игры, созданные определенными людьми, настолько далеки от тех умопомрачительных игр, которые сейчас происходят на вертикалях власти, и в самом деле только для детей.
Майкл Мардахаевич пристально вглядывался в лицо Ивана Петровича и был восхищен его выразительной убедительностью и его естественной строгостью. Ему, вероятно, хотелось, может, даже зудело где-то внутри, изучить досконально этого солнечного, почти сумасшедшего философа, совсем не похожего на современных людей. Как ему казалось, человека будущего. И ради этого он готов был выделить определенную сумму денег, чтобы только докопаться до сути таежника.
– Россия – это моя вечный тайна, – неожиданно почти прошептал он и открыл графин, который оказался пустым. – Моя не Ломоносов и не Пушкин… Моя всего-навсего профессор с металлический голова и цифровой сердца. Моя этолог, влюбленный в компьютерные игры и силовой запрограммированный секс. Моя любит много женщина, но плохо знает, что делать с ней, кроме как раскачивать ее на воздушный пальма и глотать ее сладкий запах силикона и лаванда. Моя хочет пить за Россия, за родник разума, который возник на ее территория.
– Но родника разума больше нет, профессор, опомнись. Его пропитанная космическим духом вода смешалась с обычной питьевой и сильно загрязненной водой, – оборвал его размышления «Айвазовский». – С этого дня на Землю не будут поступать человеческие души в виде космической плазмы и ее сложных структур. Трудно представить, что будет дальше!
