–Ну что ж, – продолжил мэр, – тогда по порядку. Господин начальник ФСБ, вам слово.
Со стула тяжко поднялся толстый краснолицый начальник ФСБ.
–А что тут говорить. Нет у нас никаких пехотинцев. Если когда-то и были, в советские времена, то уж давно отпустили, или в Москву переправили. Вообще, бред какой-то. Если разведчики – это понятно. Разведывать у нас есть чего. А эти? Что они, захватить нас хотели? Боеголовки наши украсть? Ничего я об этом не знаю, а значит, ничего и нет!
–А что скажет наш уважаемый военный?
–А что сказать. Разведчиков к нам давно уже не посылают. У них со спутника все видно. А спецназовцев сюда посылать – американцы тоже не дураки. Если бы им было надо разбомбить нашу базу, они бы ракетой шмальнули.
–Ой, я кажись, вспомнила! – все уставились на Мариванну, настолько взволнованную, что даже не заметившую упавшее на пол вязание. – Вспомнила! Как сейчас помню. В 54-годе приходил ко мне один. Темно уже было. Постучал, значит в дверь. Открыла я ему, вдруг думаю, случилось чего! А он стоит такой весь грязный, лохматый, поддатенький. Говорит, разведчик я. Гонются за ним, значит, по пятам, милиционеры. Срочно надо ему, значит, укрыться и водки.
–И что же вы, Мариванна, пустили? Не выдали его милиции?
–Жалко мне его стало. Думаю, пусть прячется.
–А утром он ушел?
–Да две недели у меня жил. Все сбережения мои, гад, пропил. А когда уходил, еще и будильник спер.
–И больше вы его никогда не видели?
–Как же не видеть. Он потом долго в соседнем магазине грузчиком работал. Потом за пьянство его уволили. Потом исчез куда-то, в Америку свою, наверно, уехал.
–Этот тоже не пойдет, – задумчиво сказал мэр, – правый заместитель, что вы думаете?
Мэр посмотрел направо, но ответили ему слева.
–Может, так ей и скажем, что нет никаких спецназовцев?
–А почему вы слева?
–А я вчера подстыл, у меня левое ухо заложило, вот я и пересел.
–Понятно, значит, ты будешь теперь левым заместителем. А предложение твое – глупость. Она решит, что мы от нее что-то скрываем. Ты, что думаешь, правый заместитель?
Молчание.
–Я не слышу.
После долгой паузы.
–А у вас теперь нет правого заместителя. Оба левые.
–Понятно. Так, я запутался. Короче, теперь ты будешь глухой заместитель, а ты – слепой заместитель.
–Но я не слепой, у меня замечательное зрение.
–Слушай, мы тут собрались важные проблемы решать, а не обсуждать твое зрение. Если хочешь, будешь тупым заместителем.
–Лучше слепым.
–Отлично, хоть на этом сошлись.
–Итак, у кого есть идеи?
–У меня! – со стула поднялся седой старичок в старом, обветшалом костюме и с бабочкой.
–Кто это? Кто пустил? – шепнул мер слепому заместителю.
–Директор местного драмтеатра. Сам приперся, никто не звал.
–У нас в городе есть театр?
–Если еще не развалился.
–Пожалуйста, продолжайте! – обратился мэр к директору театра.
–Итак, как я понял, по какому-то недоразумению, представители западного мира считают, что в нашем скромном городе томятся не весть откуда взявшиеся американские военные. Все мы понимаем, что это полная чепуха, но мы не сможем объяснить это иностранной представительнице.
–Мы об этом говорим уже два дня – раздраженно перебил его мэр. – Как нам выкрутиться из этой ситуации?
–А очень просто! Она хочет американских военнопленных? Она их получит!
–И откуда же мы их возьмем?
–Воспитаем в своих рядах!
–???
–В нашем театре много замечательных молодых актеров. Возьмем в реквизите подходящую форму, переоденем их, и, пожалуйста! Готовые солдаты!
Во взгляде мэра промелькнуло недоверие. Точнее, не промелькнуло. Оно сияло в его глазах подобно июльскому солнцу.
–Да, но она в миг их раскусит. Мы ведь даже не знаем, когда они могли к нам попасть, как их зовут, сколько им лет.
–Ну и что. Я же сказал, что артисты у меня в труппе очень талантливые. А великий Станиславский первым делом чему обучал актера? Чтобы ему верили. Вот и мои ребята будут играть так, что им поверят. Не смотря ни на что!
Мэр долго сидел, задумчиво глядя в бесконечность, которая, видимо, находилась в этот момент где-то в верхнем углу стоящего у двери шкафа. Наконец, он сказал:
–Что ж, я не уверен, что это получится. Но на данный момент – это лучшая идея. Более того – это единственная идея. В крайнем случае, если она нас раскусит, скажем ей, что это был простой розыгрыш. Скажем, что просто сегодня у нас в городе традиционный день розыгрышей. И позовем опять в баню. А если выгорит, тогда… тогда культура станет главной статьей бюджета нашего города. А всем участникам я выпишу по премии. И вам тоже. А вашему этому Станиславскому – премию в двойном размере.
Директор театра слегка покраснел от смущения, но промолчал.
–Времени мало! Пора действовать! Заканчиваем заседание и по коням! – закончил мэр.
Петров как обычно возвращался домой со службы. В голове его роились обычные мысли о повседневных заботах: жене, детях, работе, о том, как дожить до следующей зарплаты. Но в этот день все эти тревоги надолго забылись и померкли: у входа в подъезд дорогу ему перегородила молодая девушка. Увидев ее, он остановился и замер от удивления. Все внимание его привлекла необычная ее одежда: девушка была в шлепанцах, шортах и коротенькой маечке с тонкими брительками. Очень необычно для самого начала весны, когда еще не высоко поднимающееся над горизонтом солнце с напряжением, достойным штангиста, идущего на рекорд, вытягивает у зимы градус за градусом и только в районе полудня достигает заветной нулевой отметки. Но подняв глаза повыше, Петров обомлел еще сильнее: в легко одетой девушке он узнал Хельгу.
–Здравствуйте, Сергей! – произнесла она приветливо.
–Здравствуйте! Какими судьбами? Я считал, что вы занимаетесь культурным обменом между крупными городами. А в нашем захолустье культуры днем с огнем не сыщешь!
–Да ладно, хватит нам уже притворяться. Конечно, я приехала в Россию не для культурного обмена. Но и вы были в Москве не просто так! Вы что-то знаете, и я должна знать, что именно!
–Я не понимаю вас. И вообще, пропустите меня. Я очень устал после службы и очень хочу домой! Я не хочу с вами разговаривать!
–Ну что ж. Я думала, что до этого не дойдет, но вы сами напросились. У меня тут есть кое-какие фотографии. С камер видеонаблюдения магазина женского белья.
Хельга полезла в сумочку. Петров густо покраснел.
–Я же объяснил вам, что мерил лифчики для жены!
