– Да, брат. Береги себя. Ты нам всем еще понадобишься, – произнес его кузен с техасским выговором.
Сидя на скамейке, он смотрел, как его команда совершает одну успешную атаку на ворота соперника за другой. Игроки действовали слаженно, словно читали мысли друг друга. Все они были сосредоточены на игре и настроены на победу.
Чем дольше Генри наблюдал за товарищами по команде, тем сильнее убеждался в том, что Демпси принял правильное решение, заменив его. Для него победа в этом сезоне имеет большое значение, поэтому он выпускает на поле тех, кого считает наиболее полезным для команды в данный момент. Сегодня Генри плохо играл. Похоже, он действительно хотел получить травму, чтобы почувствовать хоть что-то, кроме душевного оцепенения.
Ему нужно поскорее собраться с мыслями и приступить к действиям. Потому что в борьбе за спасение его брака с Фионой его некому заменить. Пока он близок к поражению, но ему следует помнить о том, что награда за победу будет бесценной. Ведь речь идет о женщине, которую он любит, и о счастье их обоих.
Фиону переполняло чувство вины.
Ей следовало полететь на матч «Харрикейнс» хотя бы для того, чтобы отблагодарить Генри за помощь во время благотворительного приема в клинике. Чем дольше она сидела одна в саду с миской мороженого, тем больше в этом убеждалась.
Тишину нарушило жужжание ее мобильного телефона, лежащего на столике перед ней. Взяв его, она провела пальцем по экрану, и на нем появилось фото, сделанное во дворе клиники. На снимке была больная девочка в шутовском колпаке вместе со своими родителями. Все трое широко улыбались. Текст под фотографией гласил:
«Мы сами создаем наши воспоминания. Спасибо за чудесный вечер!»
На втором фото девочка была с Генри и Жан-Пьером. Под ним было написано:
«Встреча с футбольными кумирами лучший подарок. Она разослала это фото всем своим друзьям. Еще раз спасибо».
Радость на лицах ребенка и родителей потрясла Фиону до глубины души. Они улыбались вовсе не для того, чтобы себя подбодрить, а искренне наслаждались каждым мгновением радости.
Делали то, что никогда не удавалось ее семье.
Что никогда не удавалось ей самой.
Она ушла от Генри, потому что не знала, сможет ли справиться со страхами Генри. Но пыталась ли она когда-нибудь справиться со своими собственными? Сможет ли она жить в согласии с самой собой, если порвет с Генри, даже не попытавшись обуздать эти страхи?
Проведя пальцем по улыбающимся лицам на фото, Фиона подумала о том, что сама до сих пор не научилась радоваться мелочам. Она постоянно говорила Генри, что по-настоящему сильная, но, возможно, была все-таки недостаточно сильна для того, чтобы жить без оглядки.
Ей пора перестать бояться того, что она повторит судьбу своей матери, а Генри будет убит горем так же, как ее отец.
Сделав профилактические операции, она выбрала для себя другой путь. Это путь надежды. Если она перестанет себя накручивать и решать проблемы по мере их поступления, у нее есть все шансы стать счастливой.
Схватив телефон и сумочку, Фиона помчалась в аэропорт. По дороге она позвонила Джерве и спросила его, может ли она воспользоваться самолетом, принадлежащим Рейно. Он не только разрешил ей это сделать, но и распорядился, чтобы самолет немедленно подготовили к вылету.
Глядя в иллюминатор на удаляющиеся огни взлетной полосы, она думала о том, что большая дружная семья – это лучший подарок судьбы, и не понимала, почему все это время она упрямо отказывалась от помощи родных Генри.
* * *
Когда самолет Рейно приземлился в аэропорту Индианаполиса, нервы Фионы были на пределе. Во время полета она смотрела по телевизору оставшуюся часть матча.
Несмотря на то что Генри самостоятельно поднялся после того, как его сбил с ног мощный соперник, его отправили на скамейку запасных. Комментатор сказал, что лидер команды получил небольшое сотрясение мозга, но, скорее всего, тренерский штаб распространил ложную информацию, чтобы скрыть от прессы тот факт, что Генри Рейно плохо играл.
«Харрикейнс» одержала волевую победу благодаря правильной замене, после которой игра команды стала более слаженной. Фиона подозревала, что после своей неудачи Генри пребывает не в лучшем настроении и вряд ли захочет обсуждать ее проблемы, но она не собиралась идти на попятную.
Пилот подвел самолет к концу полосы, рядом с которой находилась парковка для автотранспорта.
«Только бы я успела», – подумала она, посмотрев в иллюминатор. Но если бы команда уже улетела, Джерве сообщил бы об этом пилоту Рейно.
Только она собралась позвонить Джерве, как увидела автобус, подъезжающий к одному из самолетов. Этот автобус был похож на те, на которых команда обычно перемещалась от аэропорта до стадиона и обратно.
Ее пульс участился. Еще немного, и они бы разминулись. Конечно, они могли бы встретиться в Новом Орлеане, но ей не терпелось с ним поговорить. Она и так слишком долго лишала их обоих счастья.
Когда она спускалась по трапу, дверь автобуса открылась, и из нее один за другим начали выходить игроки и представители тренерского штаба «Харрикейнс».
Демпси. Джокер. Товарняк.
Где Генри?
Когда он наконец появился, ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Несмотря на то что уже наступила ночь, его глаза закрывали темные очки.
Чуть не упав с последних ступенек трапа, она побежала к нему, радуясь, что надела балетки, а не туфли на каблуках.
– Генри! Генри! – прокричала она, ускорившись.
Обернувшись, он поднял бровь. Демпси сделал знак сотрудникам службы безопасности, и те подпустили Фиону к команде.
Отойдя в сторону, Генри расставил руки, и Фиона бросилась в его объятия. Это было так естественно. Ведь она принадлежала ему, а он ей.
– Демпси, у меня есть несколько минут?
– Он еще спрашивает, – рассмеялся его сводный брат.
Генри взял Фиону под локоть и повел к самолету Рейно. Когда они поднялись в салон, он спросил:
– Зачем ты сюда прилетела? Нет, подожди. Какая, к черту, разница? Главное, что ты здесь.
Он снова заключил ее в объятия и поцеловал в губы.
– Я здесь для того, чтобы попросить у тебя прощения, – произнесла Фиона некоторое время спустя. – Если ты простишь меня за мою трусость, я постараюсь преодолеть свои страхи и радоваться каждому дню, проведенному вместе с тобой.
– Я так тебя люб…
Фиона прижала пальцы к его губам:
– Я знаю. Ты мне это доказывал много раз своим терпением и заботой. Я люблю тебя, Генри, и хочу провести с тобой остаток жизни, сколько бы он ни продлился. Надеюсь, ты понимаешь, что я переживала не только за себя, но и за тебя. Я думала, что, расставшись с тобой, защищу тебя от страха и боли.
