Всего пятеро? Не так уж и страшно. Ореола глянула наверх, но признаков тревоги и других солдат не заметила.
– Не очень-то они забеспокоились, – хмуро проронила она.
– Зато я очень беспокоюсь, – вздохнула Кинкажу.
– Эй, ты! – Ореола толкнула раненого хвостом. – Лететь сможешь?
Он в страхе отшатнулся.
– Нет! У меня всё болит!
Выглядел он, однако, на удивление неплохо. От яда больше всего пострадала спина, и то лишь с одной стороны.
– Заболит ещё больше, если не перенесёшь меня на тот берег! Или, если сможешь, разрежь верёвки. – Радужная свирепо обнажила клыки. Ночной в панике прижался к стене и заслонился крыльями.
– У меня есть другое предложение, – прервал беседу новый голос.
Ореола резко обернулась. С неба спускался чёрный дракон.
– Привет, давно не виделись, – с ухмылкой произнёс Потрошитель.
Глава 23
– Всё скалишься? – хмыкнула Ореола. – Видел бы ты свою самодовольную морду.
– Она не самодовольная, а героическая, – возразил чёрный дракон. – Нет, ну разве не смешно? Сначала я был у тебя в плену, теперь ты у меня.
– Ты не слыхал, что бывает с драконами, которые собираются держать меня в плену?
– Эй, хватит! Не ссорьтесь. – Рядом с Потрошителем приземлился… земляной дракончик.
– Глин! Ты-то здесь откуда? – Ореола не верила своим глазам.
– Мы прилетели тебя спасать, – объяснил он, гладя её крылом. – Разве ты не рада?
– Да я уже сама почти справилась… – Она с усилием вернула чешуе чёрный цвет, едва не став ещё земляничнее своего лесного братца. – Так что спасибо, в другой раз.
– Не слушайте её! – возмутилась радужная малышка. – Спасайте нас, спасайте!
– Как ты вообще тут оказался? – недоумевала Ореола. – Откуда узнал, где я?
Земляной дракончик кивнул на Потрошителя, который лениво помахивал кончиком хвоста, умудряясь выглядеть ещё самодовольнее.
– Он уговорил. Когда ты пропала, сказал, что знает, где тебя искать, и обещал помочь, если я его отпущу.
– Что-то мне это не очень… – Она окинула ночного подозрительным взглядом. Похоже на ловушку. С какой стати этому убийце предавать своих соплеменников?
– Давайте скорее уберёмся отсюда! – перебила Кинкажу, расправляя крылышки. – Вопросы можно задать потом.
– Вот! – поднял коготь Потрошитель. – Люблю разумных драконят. – К добродушному самодовольству в его взгляде, брошенном на Ореолу, примешивалось беспокойство. – Свою неиссякаемую благодарность можешь выразить позже, я подожду.
– Жди-жди, авось дождёшься.
– Тогда вперёд. – Земляной дракончик опустил крылья, чтобы Ореола смогла вскарабкаться на него.
На мгновение она заколебалась. Можно освободить крылья и улететь одной, зачем ей эта подозрительная помощь? С другой стороны, Глину уж точно можно доверять, а времени совсем не осталось. Она забралась на его широкую спину, сжимая в одной лапе копьё.
Земляной взмыл в воздух, когда она ещё не успела ухватиться за его шею. Ореола чуть не соскользнула, Глин покачнулся и зашипел от боли, задев хвостом булькающий раскалённый поток.
– Ничего страшного, – успокоил он, – на мне быстро заживёт.
Огнеупорная чешуя в этих краях – просто находка, подумала Ореола. Она обернулась, вглядываясь в отверстия других пещер, но других узников не заметила.
– Надо спасти других радужных, – крикнула она Глину в ухо, щурясь от жаркого встречного ветра. – Их нельзя тут оставлять.
– Что, прямо сейчас? – Он покачал головой. – Нам самим бы выбраться.
– Я обещала Мангру! Он ждёт Орхидею.
– И дождётся. Теперь мы знаем, где она, и вернёмся с подмогой. – Дракончик бросил взгляд назад и замахал крыльями чаще. – С очень большой подмогой.
Ореола тоже оглянулась. На высоком уступе скалы выстроился целый отряд ночных. Предводитель указывал им на беглецов и что-то выкрикивал. Чёрные головы высовывались из пещер по всему склону гигантского вулкана.
Кинкажу летела позади. Она старалась не отставать, изо всех сил работая крыльями.
А вот всезнающего шутника, обладателя опасной профессии, видно нигде не было.
– Потрошитель сбежал! – крикнула Ореола.
– Ну, разумеется, – спокойно ответил Глин, снижаясь и поворачивая направо между парой покосившихся каменных колонн. – Никто не должен знать, что он нам помог.
Она вспомнила раненого, который остался в пещере. Он видел Потрошителя и слышал весь разговор. Впрочем, это проблемы самого Потрошителя.
– Что вдруг на него нашло? – спросила она. – Ты же помнишь, он хотел убить нас!
Земляной пожал мощными плечами.
– Расхотел, наверное.
Подозрительно, очень подозрительно. Ужасно подозрительно, как выразилась бы Кинкажу. И вообще, как-то странно – даже не попрощался!
Ореола снова обернулась – нет Потрошителя. Ладно, может, ещё явится когда-нибудь её убивать.
Земляной дракончик спускался к полосе чёрного песка, окружавшей остров с вулканом. На крутых склонах, словно кости, торчали голые искривлённые деревца. На чёрный пляж с рёвом накатывали пенистые валы, а дальше простирался до горизонта угрюмый серый океан.
– Эй, Глин! – забеспокоилась Ореола. – Надеюсь, мы не полетим в дождевой лес через море?
– Увы, не получится, – буркнул дракончик. – Я даже не знаю, в какой стороне остальная Пиррия и как далеко. А ты?
– Откуда? Не зря они тут поселились – на островке, которого нет ни на одной карте. Хотя могли бы подобрать местечко гостеприимнее. Просто жуть какая-то. – Она чихнула. Похоже, эта тухлая вонь останется в глотке до конца жизни.
Пролетев немного вдоль пляжа, Глин кивнул на крутой утёс, в котором темнело отверстие пещеры.
– Там проход в дождевой лес, готовьтесь к драке. – Мы всегда готовы! – пискнула Кинкажу. Ореола втянула ноздрями дымный воздух. Внизу на пляже стражников не наблюдалось.
– На эту сторону тоже пришлось пробиваться? – спросила она.
– Нет, Потрошитель летел впереди и отвлёк их, но теперь они уже вернулись.
– Ещё сзади! – крикнула запыхавшаяся Кинкажу. – Много!
Что их не мало, можно было угадать по шуму крыльев. Ореола даже не стала оглядываться. Она покрепче сжала трезубец, мечтая вонзить его в глотку Провидцу.
Зев пещеры распахнулся впереди, и Глин влетел туда на полном ходу, едва не чиркнув крылом по камню. Ореола поморгала, привыкая к сумраку, и разглядела впереди огонь костра.
Четверо ночных стражников с копьями сидели вокруг огня. За ними в каменной стене зияло идеально круглое отверстие, от которого исходило то самое жутковатое ощущение, что и от дыры в валуне.
