– Приснилл, – кивнула Ореола. На картинке в свитке был точно такой же. – Я читала, что какой-то дракомант создал три таких камня тысячу лет назад… но думала, последний пропал вместе с сокровищами королевы Оазис, которые унёс убийца.
– Как видишь, не пропал.
– Значит, ты выжила…
– Ты как будто не очень разочарована.
Ореола покачала хвостом.
– Мне не нужна твоя смерть. Просто не хочу, чтобы ты убила нас.
– Тебя – никогда не пыталась. Ты мне понравилась, мы могли бы отлично ужиться. – Королева поднялась и шагнула вперёд, оказавшись с радужной почти нос к носу. – Кстати, ты мне напомнила – ну-ка, что получится… – Когтистая лапа рассекла воздух… и прошла насквозь, оставив лишь ощущение ледяных брызг на чешуе. Зажмурившись, Ореола напомнила себе, что это всего лишь призрак.
Ещё удар – снова холодные мурашки. Сейчас королева небесных была не опаснее любого другого сна. Зашипев от досады, она отпрянула. Дым из ноздрей завивался кольцами вокруг рогов, чёрные уродливые шрамы вновь на миг проступили на морде, а позади мелькнули очертания комнаты.
– Где ты? – спросила Ореола.
– Если скажу, освободишь меня?
– Не знаю, дай подумать… Нет, ни за что!
– Ты передо мной в долгу! – Пурпур в ярости хлестнула хвостом.
Ореола насмешливо прищурилась.
– За что это?
– За то, что сделала со мной! Я была великолепна, я владела всем!
– В том числе хорошенькой радужной на мраморном дереве… Помню-помню.
– Если не поможешь, – снова зашипела королева, – я выберусь сама, и тогда берегись!
– Сдаётся мне, – хмыкнула Ореола, – что беречься предстоит при любом раскладе.
Алая дракониха испустила свирепый рык, из её пасти вырвался сноп пламени.
Ореола вновь зажмурилась. «Спокойно, огонь не настоящий, здесь только деревья, цветы и чистое небо».
– А кто тебя держит в плену? Не ночные ли, часом?
Вопрос остался без ответа.
– Если не освободишь ты, найду других! – прошипела Пурпур.
С этими словами она растворилась в воздухе, оставив за собой лишь облачко дыма.
Вот так дела! Пурпур жива и вынашивает злобные планы.
Ковёр из листьев мелко дрожал, и Ореола не сразу поняла, что это дрожит она сама. Кинкажу беспокойно заворочалась во сне, как будто тоже ощутила эту дрожь. Затем прижалась теснее, обдав теплом пропитанного солнцем тела.
Тяжело вздохнув, Ореола закрыла глаза, проваливаясь из сна в сон.
Разбудил её Пушистик, потеребив за нос с тревожным ворчанием. Рядом потягивались, просыпаясь, остальные.
– Ну как, хорошо отдохнула? – спросила Кинкажу.
– Пожалуй, – кивнула Ореола. Если это можно назвать отдыхом, подумала она.
– Тогда полетаем наперегонки! – просияла малышка.
– Самое время, – согласился Мангр.
Ореола не возражала – ей было не до того. Интересно, что сказала бы Пурпур, узнав о её претензиях на трон? Впрочем, какая разница, опасность ничуть бы не уменьшилась.
Солнышко с Глином весело махали с нижних ветвей. Сказать им? Вообще-то надо… но лучше потом. Первым делом – обсудить со Звездокрылом. Он должен помнить о присниллах и может сообразить, что за комната виднелась позади призрака. Ночной дракончик – голова.
Взлетая следом за радужными в сопровождении невидимой толпы зевак, Ореола всё думала о правительнице небесных. Рано или поздно с королевой Пурпур придётся столкнуться. Где, когда?
Глава 29
Ристалище оказалось в самом центре посёлка радужных. Ветви с лианами тесно переплетались высоко над землёй, образуя широкое поле под открытым небом, окружённое многочисленными жилищами, мостиками и гамаками. Кое-где в плетёных палатках торговали фруктами и цветочными гирляндами. Медно-оранжевые и синие птицы проносились в листве, окликая друг друга и переговариваясь, словно зрители в зале перед спектаклем.
Густые заросли по краям просторной круглой сцены могли вместить население всей деревни, и, похоже, всё оно здесь и собралось. Гул драконьих голосов смешивался с бормотанием ленивцев и отдавался дрожью в переплетённых лианах под лапами Ореолы, которая с интересом осматривала зелёную арену. В памяти неприятно кольнуло – перед глазами невольно возникла другая арена, где драконятам пришлось драться насмерть с взрослыми противниками для увеселения небесных и их повелительницы Пурпур. Ореола заметила, как брезгливо дёрнула хвостом Цунами – видимо, ощущала то же самое.
– Так нечестно, – пробурчала она. – Достаточно тебе выиграть…
– И придётся меня называть «ваше величество», – усмехнулась Ореола. – Вот смеху-то будет.
– Р-р-р… и сможешь вечно надо мной посмеиваться! – ещё больше нахмурилась морская принцесса. – Не вздумай, укушу!
– Тогда мои стражи бросят тебя в темницу. – Радужная величественно взмахнула лапой.
– У радужных темниц не бывает, – хихикнула Кинкажу.
– А зря, прикажу одну построить – специально для лучшей подруги.
Цунами фыркнула.
– Лучше бы я Звездокрыла подменила, в тюрьму как-то неохота.
Ночной с земляным по очереди присматривали за магическим туннелем. Пока оттуда никто не показывался, даже драконьим дымком не тянуло. Это и пугало, и внушало надежду. Если ночные побаиваются радужных, неожиданная атака имеет больше шансов на успех.
Надо всё-таки поговорить со Звездокрылом, когда он появится. Нет, сразу после состязаний. Весть о появлении Пурпур отвлечёт его от моральных терзаний по поводу предстоящей драки с соплеменниками.
А пока – хватит думать о правительнице небесных, хватает и своих королевских дел.
– Туннель могла бы посторожить и я, – заметила Солнышко обиженно. – Почему меня вечно отодвигают в сторону?
– Ты здесь нужнее, – улыбнулась Ореола, – никто не подбодрит меня лучше, чем ты.
– А ни на что другое не гожусь? – Золотистая крошка поворошила лиственную подстилку ристалища кончиком своего безобидного хвоста. – Ладно уж, поболею за тебя… Вообще-то, я нисколько не волнуюсь, ты непременно победишь!
На самом деле, основания для волнения были. Не говоря уже о том, что противник за прошедшую ночь успел сильно размножиться.
Роскошь красовалась в центре ристалища – алая с головы до пят, и каждая чешуйка обведена зубчатой золотой каймой. Ореола и не подозревала, что можно так разукраситься. Цветочные ожерелья королева сняла, заменив единственным венком из лилий на воротнике, похожим на белую кружевную корону.
Рядом с Роскошью ждали ещё четыре драконихи внушительных размеров, причём очень недовольные, судя по их окраске.
