– Вот она где!
Ленивец забрался следом и кинулся хозяйке на шею, весь дрожа. Ореола перебралась на ветку, взяла его в лапы и стала гладить, успокаивая.
– Это, по-твоему, честно? – скривилась она, глядя на королеву. – Пугать безобидного Пушистика, чтобы выиграть? – Судя по взглядам и перешёптываниям зрителей, они были согласны. Ленивцев здесь обожали все.
– Ничего, выживет, – хмыкнула Роскошь. – Самое главное, я выиграла.
Ореола с упавшим сердцем взглянула на Красавчика. Он с убитым видом развёл крыльями.
– Королева права, в этом виде состязаний она победила.
Глава 32
– Смотрите, они возвращаются! – Роскошь кивнула на верхушки деревьев, где блестели на солнце машущие крылья. – Сборщики фруктов!
Она перелетела на середину ристалища и схватила со стола второй орех. Два-один.
– Ну разве не плутовство? – горестно спросила Солнышко, когда Ореола вернулась к своей команде.
Кинкажу смотрела сердито, сверкая алыми полосами. Джамбу пребывал в серо-голубом унынии. Похоже, у братца имелось в запасе лишь два вида настроения на все случаи жизни.
Цунами кипела от бешенства.
– А что, по-твоему, если не плутовство? – прорычала она. – Ей это даром не пройдёт! Мерзавка!
Роскошь нахмурилась.
– Успокой их, – бросила она старику-распорядителю.
Красавчик распростёр крылья и обвёл взглядом зрителей.
– Правила не запрещают того, что сделала её величество, – объявил он, откашлявшись. – Она победила… по букве правил, если не по духу, – добавил он мрачно, потупившись под холодным взглядом королевы.
Сама Ореола ещё не настолько пришла в себя, чтобы спорить. Кроме того, уловка Роскоши ничем, по существу, не отличалась от её собственной, когда она изучала взгляды зрителей? Проигрыш есть проигрыш, что тут говорить.
Она даже не особо следила за подсчётом фруктов, принесённых сборщиками. Мангр и Гламур высыпали на лиственную подстилку каждый свою кучку. Красавчик разбирал добычу, что-то бормоча себе под нос.
Не будь команды, всё бы уже закончилось, думала Ореола. В поединке один на один выиграла действующая королева. Теперь всё решат сами радужные. Тамарин уже сделала своё дело, остались Мангр и Кинкажу.
Радужная малышка следила за подсчётом не отрываясь. Хвост её нервно дёргался, когти на лапах загибались один за другим.
Распорядитель взял из кучи последний плод, тёмно-синий колючий шар в его лапах брызнул ярко-зелёным соком. Красавчик довольно кивнул и положил фрукт назад на кучку Мангра. Сияющая Кинкажу подмигнула Ореоле.
– Семнадцать против шестнадцати! – громко объявил старый дракон. – Победил Мангр!
– Что-о? – завопила Роскошь. Развернувшись, она впилась взглядом в Гламур. Та стояла в недоумении с пастью, перепачканной зелёным соком. – Ты их сожрала, гадина? Там было девятнадцать! Девятнадцать!
– Извини, – смущённо пробормотала Гламур. – Я думала, шестнадцати хватит, и…
– Плохо думала! – прошипела королева.
– Прошу прощения, ваше величество, – нахмурился распорядитель. – Вы сказали, было девятнадцать? Где было?
Повисло неловкое молчание. Две королевы переглянулись. Роскошь щёлкнула хвостом и надменно фыркнула, обернувшись к старику:
– Ты меня в чём-то обвиняешь?
– Я обвиняю! – выкрикнула Кинкажу. – Ты давно собрала все фрукты и спрятала!
– Это просто смешно, – фыркнула королева, вспыхнув красными пятнами, – и невозможно доказать.
Понятно было теперь, зачем Роскоши сегодня понадобилась такая яркая чешуя. Она хорошо скрывала чувство вины. Что ж, разумно. Ореола со вздохом глянула на себя. Медово-жёлтая окраска успела поблёкнуть, а на спине и кончиках крыльев уже собирались серые облачка уныния.
– Какая разница, – обернулась Гламур к радужной малышке, – всё равно вы победили.
Кинкажу радостно толкнула Ореолу хвостом. Ещё есть шанс! Пока ничья – два-два.
– Разница есть, – настаивала она, – вы можете снова обмануть!
– Этого не потребуется, – произнесла старая королева, выдвигаясь вперёд.
Её кости скрипели, как древесные стволы, а серебристая чешуя, казалось, отражала лунный свет вместо солнечного. Не похожая на других правительниц, она не походила и на любого другого дракона в деревне. Ореола вдруг подумала, что старушка Грация – единственная из радужных, кто говорит, выглядит и ведёт себя по-королевски.
Изогнув шею, Грация глянула сверху на соперницу.
– С тобой я сама справлюсь, без всякого обмана.
– Это мы ещё посмотрим! – Кинкажу храбрилась, но зелёные пятна так и мерцали на её гребне.
Ореола вздохнула. Не слишком ли большую ношу взвалила она на радужную малышку? Размерами старая королева превосходила Кинкажу вдвое и была бесконечно опытнее во всём. Ночные похитители даже не удосужились сковать малютке пасть, почти не опасаясь её яда. Где уж ей сегодня победить?
Красавчик вывел двух участниц на середину ристалища.
– Правила состязания по стрельбе ядом стандартные, – объявил он. – Будьте предельно осторожны, чтобы не повредить ни одному живому существу. Соревнования пройдут на дальность и точность. Кто выступит первый?
– Я начну, – сказала Грация, глядя, как помощники распорядителя выкатывают на ристалище широкую свежевыструганную планку длиной шагов в двадцать, отполированную до блеска и покрытую делениями, и укладывают концом к её лапам.
Вытянув морщинистую шею, она ждала, пока они разбегутся в стороны.
– Итак, можешь… – начал Красавчик.
Не успел он закончить, как пасть старой королевы распахнулась, выпустив струю чёрного яда. Капельки жидкости упали на гладкое дерево почти у дальнего конца планки и зашипели, растворяя и прожигая дерево насквозь. Драконы по сторонам ристалища восхищённо зааплодировали.
– Впечатляет, – кивнула Ореола, оглянувшись на Мангра и получив в ответ лишь тяжёлый вздох.
Грация отступила в сторону и поманила крылом Кинкажу. Малышка робко подошла, раскрыла пасть как могла шире и плюнула. Струйка яда получилась тоненькая, едва заметная, и пролетела не более четверти длины доски.
У Ореолы упало сердце. Мангр с унылым стоном уткнул голову в передние лапы. Кинкажу обернулась и виновато пожала крыльями.
– Ничего, впереди ещё соревнование на точность, – жизнерадостно промолвил Джамбу, хлопнув её по крылу. Помощники уже убирали планку и устанавливали широкий деревянный щит с нарисованными белыми и жёлтыми кругами.
– Если я проиграю, – пробормотала Кинкажжу в отчаянии, – то наши… Мы их никогда больше не увидим, и всё из-за меня… Ты никогда не станешь королевой!
