– Было бы что возвращать, – усмехнулась Василиса.
– Кстати, а что там за камень, который добывают из печени Индрика? Что-то я не могу ничего про него найти. – Полина медленно перелистывала страницы.
– Аспилат, – Маргарита уверенно кивнула. – Я даже записала про него: он защищает от Огненной магии.
– И как он выглядит?
– Очень необычно. Сам розовый, но изнутри исходит голубоватое свечение. Поэтому его не спутать ни с каким другим камнем. А еще он как бы подпитывается от страха. Чем сильнее ты боишься Огненной магии, тем сильнее действие аспилата.
– Его почти не достать. Он очень редкий и дорогой, – подтвердила Василиса. – Из печени Индрика, подумать только! Сначала надо попробовать отыскать Индрика.
– Индрик, – протянула Маргарита. – Может, я спала, когда про него рассказывали? Я что-то совсем не помню, кто это.
– Существо, которое принято связывать с Огненной стихией, – сказал Слава. – Он похож на быка. Это настоящий огнедышащий монстр!
– Ах, ну да! Вспомнила, конечно, – вздохнула Маргарита. – О нем говорила Марья Кощеевна на Обрядах. Это ведь об аспилате шла речь, когда упоминалось, что только девственница может вынуть его из тела этого чудища?
– Да, о нем.
– Девочки! – Анисья влетела в Огненный чертог совсем внезапно, и на ее громкое восклицание обернулась добрая половина колдуний, сидевших за книгами. В руках она держала плащ, который даже не успела повесить в гардероб, потому что торопилась. – У меня очень хорошая новость!
На лице Анисьи играла торжествующая улыбка, полная искреннего восторга. Новость теперь, конечно, желали услышать все, кто заметил ее шумное появление, и поэтому Огненный чертог мгновенно притих.
– Что там у тебя? – спросила Маргарита.
– Да, говори скорее, хорошие новости нам просто необходимы, – произнесла Василиса. – А то наша подготовка к Шабашу застряла на мертвой точке. Ходят слухи, что в этот раз основную ставку Велес собирается сделать на магию камня.
– Я только что как раз была у Велес. – Раньше встречи с Верой Николаевной не вызывали у Анисьи столько радости, и поэтому девушки озадаченно переглянулись. – Нет, про Шабаш ничего не знаю. Но я убедила ее послать нас на Русалий круг в качестве наперсниц.
– Что? – Василиса моргнула.
– А то, что от Росеника нужно три наперсника, – вот, смотрите, это появилось в сегодняшнем «Тридесятом Вестнике». Едва я это прочла, столкнулась нос к носу с Верой Николаевной. Она сказала, что возьмет нас.
– Я обрадовалась бы больше, если бы знала, что значит быть наперсницей! – воскликнула Маргарита.
– Наперсники помогают окольникам. – Но, заметив вопросительный взгляд Огненной колдуньи, поспешно добавила: – Участникам Русальего круга.
– Какое удачное совпадение, что ты увидела Велес так вовремя.
– Эй, это же нечестно! Я тоже хочу быть наперсником, – подал голос Слава.
– Честно! – победно произнесла Анисья. – Раньше надо было действовать. Только вот еще что, – с лица Анисьи сползла улыбка, – Велес сказала, что Полине нельзя быть наперсницей. Она Водяная, и это будет несправедливо по отношению к другим командам.
– Что? Поля не едет? – Маргарита возмущенно сверкнула глазами. – При чем тут ее стихия? Мы же не собираемся участвовать.
– Да, но наперсники помогают своей команде, иногда окольники могут даже воспользоваться их магией.
– Давайте попробуем переубедить Велес.
– Не волнуйтесь. – Девушки перевели взгляды на Полину, которая сидела в глубоком кресле и улыбалась, наблюдая за их спором. – Я еду с вами. Я вас искала как раз для того, чтобы это сказать, но меня сбила с мысли Стефани и ваши вопросы про камни.
– Но Велес же сказала…
– Она прямо так и сказала, что я не могу с вами ехать?
– Она сказала, что Водяная не может быть наперсницей.
– Так я и не буду наперсницей. Я участвую в создании одного из испытаний.
– Что? И ты не рассказала нам?
– Я сама узнала час назад.
– И что за испытание? – спросил Слава.
– Пока не знаю, – ответила Полина. – И когда узнаю, не смогу рассказать. Но, по-моему, в его создании участвует еще и Александр Владимирович.
– Александр Владимирович? Македонов? – встрепенулась Маргарита.
– Нет, Александр Владимирович Маливиничок, – со смехом отозвалась Полина. – Ну конечно, Македонов. Хотя чем я смогу ему помочь, интересно?
– Если тебе доверили это, значит, верят, что ты способна. К тому же Македонов не так суров, как кажется.
* * *
– Ты отшил Стефани? Стефани Монье?! – спросил Митя, нагнав Севу по дороге в столовую.
– Что это ты так разволновался? – холодно улыбнулся Сева, замедляя шаг.
– Она опять к тебе заявилась?
– Да, и была настойчива. – Сева, как всегда, получал удовольствие от наблюдения за смятением друга: проявление бурных эмоций другими людьми вызывало у него любопытство.
– Тогда зачем ты так с ней поступил?
– То же самое ты спрашиваешь, когда я веду себя совсем наоборот. Ты уж определись. – Тут в Севу врезалась совсем юная колдунья, и ее подружки громко захихикали.
– Нет, это правда странно, – не унимался Митя. – Ну, согласись – Стефани! Да о ней все тут… мечтают.
– Все – это кто конкретно? – Сева засмеялся.
– Тем более, я же видел, как ты смотрел на нее, – продолжал Митя, игнорируя вопрос.
– Ты опять за старое? Не понимаю, как я смотрел на нее.
– Так, будто… будто она тебе нравится.
– Это глупо, Муромец, – отрезал Сева. – Она симпатичная, но я не собирался связываться с ней. Может, конечно, что-то бы и вышло, не будь она дочерью Монье.
– Какое это имеет значение?
– Как это, какое? В конце концов Стефани пожаловалась бы на меня своему отцу, а тот – моему. Я не хочу, чтобы отцу кто-то лишний раз напоминал обо мне. Тем более все они связаны с Водяной колдуньей, и никому тут не нужен скандал на почве моих отношений со Стефани Монье.
– Ах, то есть тебе просто жалко бедняжку Феншо?
– Ну, она вообще-то проклята. А целительский долг превыше всего!
– Как-то неубедительно, – недоверчиво покачал головой Муромец. – К тому же, можно было бы отшить Стефани с самого начала.
– Это не так-то просто. Тем более я был почти уверен, что дальше намеков и переглядываний у нас с ней дело не зайдет.
– Это почему же?
Сева снова улыбнулся и ответил не сразу, будто подбирая слова:
– Она постоянно думала… В общем, она считала, что у меня никогда не было девушки. И что я очень стеснительный и вообще… милый комнатный цветочек, а не мужчина, и уж тем более не нечисть.
