– Ничего такого, с чем бы я не смогла справиться, – беззаботно произнесла она, но я почему-то не поверила.
Вместо того чтобы махнуть рукой и согласиться, я начала вслух рассуждать о том, о чем думала перед сном:
– Если мне удастся вытерпеть этот месяц, то можно больше не опасаться новых покушений. Подозреваю, что во снах мне придется с ним встречаться, но это малая плата за спокойную жизнь и отсутствие беспокойства за безопасность жизни Шерридана. К тому же мне можно будет не бояться пересудов из-за наличия у меня крыльев. Это укрепит империю, так как ирлинги будут нашими союзниками, с чьей стороны мы можем не ждать предательства. Веста, мне бы узнать, что думает обо всем этом Шерридан?
– Да с ума он сейчас сходит, а не думает! – призналась она. – Надо будет после нашего разговора его посетить и успокоить. Мне кажется, он считает, что ирлинг первым делом затащил тебя в постель, и теперь на стенку лезет от ревности.
– Он был недалек от истины. Крон планировал провести со мной ночь и завтра же объявить меня своей Кьяри.
– Удивляюсь, как тебе удалось заставить его пойти на это соглашение.
– Сама не пойму… Казалось, уже надеяться не на что и он меня сломал, как в самый последний момент он остановился и заговорил о том, что ему нужны я и надежда на взаимность.
– Я же говорю – любит, – вздохнула Веста. – Будь ему нужен лишь наследник, он бы не церемонился.
– Веста, от этого не легче! С ним я себя чувствую как канатоходец, боясь сделать неверный шаг. Да еще это ухаживание…
– Ты сможешь удержать его на расстоянии?
– А есть варианты? – невесело хмыкнула я. – Мне придется каким-то образом его убедить, что я вижу в нем мужчину, на чувства которого смогу в будущем ответить.
От всей этой ситуации было противно. Притворство не являлось моей сильной стороной, а уж в отношениях тем более. Мне понадобятся все мои моральные силы и выдержка, чтобы не сорваться и не озвучить правду. С другой стороны, почему я должна чувствовать себя обманщицей? Я борюсь за спокойную жизнь с Шерриданом. Почему мужчинам можно играть с нами, используя власть и не самые честные методы, а нам нельзя, что ли? В первую очередь буду думать о собственной семье и нашем будущем!
– Я справлюсь! – уже уверенно произнесла я. – Ты, главное, поговори с Шерриданом и скажи, что я его очень люблю.
Мы еще разговаривали с Вестой, когда я почувствовала, что меня утягивает. «Цирбис призвал духов из нижних миров… слишком много сил на связь… до встречи…» – донеслось до меня, и я провалилась в обычный сон без сновидений.
Глава 10
В эту ночь не только Шерридан, но и Марияна не могла уснуть, переполненная впечатлениями дня. Похищение невестки на ее глазах, слова сына и чувство, что жизнь кончена, сменились удивлением от поведения Сэмюэльсона и полной растерянностью.
Как вихрь он ворвался в ее жизнь, самовольно взяв на себя право распоряжаться ею, и она не знала, как к этому относиться. Когда она собрала вещи и была готова к отъезду, он сказал, чтобы она не брала с собой слуг, он сам проводит ее в поместье.
А как же сопровождение? Разве можно ей оставаться наедине с мужчиной, который не является ее родственником?! Как же ее репутация? Когда она озвучила свои мысли, то он лишь улыбнулся и сообщил, что если она переживает, что ее репутация пострадает, то он может хоть сейчас на ней жениться. И пока она хватала ртом воздух, не находя достойного ответа, он спокойно усадил ее в карету и сам сел следом. При этом у нее возникло стойкое ощущение, что ее похищают.
Поместье поразило ее как красотой архитектуры, так и красотой природы, но даже навскидку было заметно, что не хватает ухоженности. Чуть смутившись, Сэмюэльсон заметил, что редко здесь появляется, а потом коварно сообщил, что будет рад, если она поможет приструнить слуг и возьмет руководство ими в свои руки.
Не успела она хоть немного прийти в себя после такого заявления, как Сэмюэльсон оставил ее. Извинился за то, что ему надо разобраться с делами, и приказал слугам беспрекословно слушаться ее. Слуги и она проводили его одинаково растерянными взглядами.
Что ж, переодевшись, Марияна решила осмотреться и надолго пропала в комнате, оборудованной под студию, куда случайно забрела. Там был мольберт и краски. Когда-то давно она довольно хорошо рисовала, но с годами забросила былое увлечение. Сейчас же при виде мольберта у нее возникло чувство, как будто она встретила старого друга. Руки сами потянулись к краскам, и она потеряла счет времени. Это помогло ей выкинуть из головы тревожащие мысли и забыть обо всем.
К вечеру вернулся Сэмюэльсон, и они поужинали. Вдвоем. Наедине. Это было настолько непривычно, Марияна и не помнила, когда она в последний раз оставалась с мужчиной наедине. Это заставляло ее сосредоточиться на собеседнике, подмечать самые незначительные мелочи. Как появляется в его глазах задумчивый огонек, когда он рассказывает ей историю этого поместья, как неожиданно становится тепло от его улыбки, предназначенной ей. Его лицо притягивало ее. Глаза, в которых светились ум и сила, лучики морщин в уголках глаз, когда он улыбался, его губы…
Марияна поймала себя на том, что непозволительно долго рассматривает его губы и Сэмюэльсон уже некоторое время молчит.
– Я хочу нарисовать вас, – неожиданно произнесла она и тут же испугалась, что это не к месту прозвучало. Не в ее правилах забывать о манерах.
Она уже хотела взять свои слова обратно, когда прозвучало: «Буду счастлив». И что-то такое было в его глазах, что заставило ее смутиться и что не давало ей уснуть теперь. Она перебирала в памяти, как он провел ее до дверей комнаты, как поцеловал руку, задержав в своих теплых руках.
Она долго не могла понять поведения Сэмюэльсона, и лишь среди ночи ее озарило – он за ней ухаживает! Не проявляет уважение к ее статусу и положению, а ухаживает! Это было возмутительно, неожиданно и… волнующе. Марияна не знала, как на это реагировать и что делать с румянцем, что обжег ей щеки.
* * *
Была ночь, а Шерридан так и не смог заставить себя пойти отдыхать. Перейдя из кабинета в смежную комнату, он прилег там на диван, закинув под голову руку и устало вытянув ноги. Бросив взгляд на стол, за которым, казалось, совсем недавно они завтракали с женой, Шерридан с горечью прикрыл глаза. Это невыносимо! Он не выдержит еще раз потерять ее. Как будто сердце вырвали. Каждая мелочь напоминает о ней и об ее отсутствии.
Было бы легче, если бы требовалось собирать войска, готовить нападение… а он вынужден был провести прием делегации, делать вид, что все в порядке и ничего не произошло, и выслушивать донесения от службы безопасности. Это испытывало на прочность все душевные силы и выдержку. Сильнее всего убивало то, что в данный момент он ничего не в силах сделать, чтобы помочь Рие.
Стук в дверь отвлек его от невеселых мыслей, и охрана доложила, что к нему прибыл гость, которого он приказал привести к нему в любое время суток, как только он появится.
