– Если все так, следующим буду я, – поежился Михаил. – Но второй вариант более щадящий. Установка, когда я ее запущу, признает меня своим хозяином. Тогда я могу с ней делать все, что захочу. Хотя и этот вариант может оказаться со смертельным исходом, когда установка, сначала признав во мне хозяина, позже убедится, что я совсем не тот. Все, хватит дрожать, – взял себя в руки Михаил. – Бориса вызываю на два часа. Первый старт пробуем сделать вдвоем. Будем смотреть, как установка среагирует и на меня, и на окружающих. Окружающим будет Борис. Его посажу за стенку в другую комнату.
К двум часам, когда Борис приехал и уселся напротив в кресло, Михаил в сбруе из проводов и датчиков, связывающих его с компьютерными блоками установки, был полностью на старте.
– Договариваемся следующим образом, – повернулся Михаил к Борису. – Ты посидишь рядом со мной. Я нажму вот эту кнопку. Установка включится. Ты будешь смотреть, что произойдет после нажатия кнопки. Если тебе покажется, что что-то пошло не так, я вдруг начну вести себя неадекватно, если тебе покажется, что я начинаю умирать, повернешь этот рубильник. Все прекратится. Но рубильник – это крайняя мера. Вообще-то, теоретически ничего не должно случиться. Немцы проектировали установку так, чтобы она вместе с оператором работала в безопасном режиме. Ладно, хватит об этом. Но до окончания эксперимента, сколько бы он ни продолжался, из комнаты не уходи. Понял?
Борис кивнул.
– Тогда начали.
Михаил поудобней уселся в кресле, стоящем перед низким столом, уставленным аппаратурой, надел наушники и с помощью кучи датчиков подключился к «синтезатору». Для того чтобы один из датчиков закрепить на голове, он даже до блеска выбрил на затылке часть своей шевелюры. Окутанный проводами немного волновался. Эту штуковину страшно запускать. Ведь если он что-то напутал, электромагнитное облучение может убить и его, и Борьку. Сейчас он должен протянуть руку и нажать кнопку «Пуск». Будет ли это движение в его жизни последним или последует продолжение?
Все вопросы без ответов, страхи и дрожь в пальцах Михаил неимоверным усилием постарался заглушить в себе и потянулся к пусковой кнопке.
– От таких мыслей лучше сразу застрелиться, – вздохнул он и нажал кнопку «Пуск».
Раздалось чуть слышное гудение вентилятора, охлаждающего приборный отсек установки.
– А ведь заработала, – еще успел подумать Михаил. Перед глазами поплыло. На какое-то мгновение он оказался в полной отключке. Потом в голове стало немного проясняться, хотя и не сразу. С такой постепенностью обычно наводят резкость в фотокамере. Сначала изображение нечеткое, но постепенно картинка оказывается в фокусе и становится контрастной. Он живой, кажется, здоровый, и продолжает сидеть за столом с приборным блоком установки. Только в ушах появился какой-то слабый монотонный звук и на пульте управления стали мигать лампочки. Они сигнализировали, что установка заработала. И это уже при первом включении.
«Заработала, – немного вышел из напряженного состояния Михаил. – Борис во все глаза на меня смотрит и ничего странного в моем внешнем виде не находит. Установка включилась и уже о чем-то думает. Надо активизировать процесс», – решил Михаил и повернул тумблер управляющих сигналов, увеличивая объем и силу поступающей в его мозг информации.
Сразу появился результат. Михаил ощутил, что в мозгу вместе с его собственным «Я» появился кто-то другой. Теперь в голове было две личности. Он, Михаил, собственной персоной, и тот, кто появился. Почему-то Михаил сразу решил, что при определенных условиях он может оставаться и тем, кем был до включения установки, – Михаилом, и в то же время переместиться в другую личность. А еще он как будто чего-то ждал. Ждал дальнейших указаний, определяющих: кто он в настоящее время в штатной иерархии; назначение и дальнейшую программу действий изделия; многое другое, что было включено в мозг заработавшего сейчас компьютера и что должно скопироваться в его мозг. Михаил стал догадываться, что информация о том, что делать дальше, должна поступить из его памяти, как только компьютер отработает проверку идентичности заложенных и полученных в реальной работе параметрических показателей изделия. Похоже, этап пуска завершался. Стрелки приборов и разноцветные индикаторы успокаивались. И дальше… Дальше его мозг загрузился информацией, выданной компьютером.
Ему – начальнику и генеральному руководителю программы «Зигфрид» и входящего в нее сверхсекретного диверсионного комплекса «Кинжал» – присвоен кодированный шифр «Заказчик-1». Сокращенное название «ЗАК1».
«Вот, кто стал моим вторым ˮЯˮ», – еще успел подумать Михаил.
Набор информации продолжался.
«ЗАК-1» приказывалось. Первое. Реанимировать и привести в боевую готовность штатное сопровождение диверсионного комплекса «Кинжал». Второе. По опытным сценариям, заложенным программой «Зигфрид», провести пробные пуски установки с оценкой эффективности ее действия. Третье. Произвести компьютерную оценку эффективности сценарного исполнения пробных пусков и принять решения об упреждающих ударах по целям, сформулированным программой «Зигфрид». Четвертое. Комплексу «Кинжал» обеспечить маскировочный камуфляж работы согласно разработанной программе прикрытия. Пятое. Персональным прикрытием «ЗАК-1» назначается второе «Я» его личности. Шифр прикрытия «Михаил». В него он при необходимости должен трансформироваться, используя возможности работающей установки.
Условные коды личностей – «Реальная личность», «Компьютерная личность». Установке присваивается код прикрытия «Синтезатор эмоций».
Теперь, когда первичная руководящая информация поступила в полном объеме, работу своего прикрытия «ЗАК1» должен проверить под кодом «Михаил».
«Такая переброска возможна сейчас только с помощью синтезатора», – стал думать «ЗАК-1». А как быть с перемещением в обратную сторону? Как перебросить личность Михаила в личность компьютерного «ЗАК-1»? Ведь без установки Михаил не будет знать, что еще есть и личность «ЗАК-1».
«Разберемся по ходу дела, – решил “ЗАК-1”. – Сейчас надо трансформироваться в личность моего прикрытия “Михаила”. Пусть он проверяет, как работает установка, и делает с ней все, что задумал. О том, как “Михаилу” без помощи установки стать “ЗАК-1”, компьютер сообщит мне, вероятно, позже».
«ЗАК-1» повернул тумблер в положение, которое в голове Михаила перебросило одно его «Я» в другое.
– Так, – откинулся в кресле Михаил. – Все, слава богу, включилось. И я не умер. В голову автоматом ввели инструкцию, как пользоваться установкой. Правда, если мощность сигналов от установки увеличить сверх определенного предела, начинает что-то происходить. И к этому «что-то» пока нет доступа. Посмотрим дальше. Теперь, Борька, – повернулся Михаил к Борису, – я, как договаривались, готов провести эксперимент с «алкашом», то есть с тобой. Если все сработает, найдем другого, уже профессионального любителя и повторим опыт с ним. Что сидишь? Давай в другую комнату к своей бутылке и жди, что будет.
Перед собой Михаил поставил фотографию Бориса и нажал кнопку «Пуск». Михаил не мог видеть цель, так сказать, живьем. Перед ним была только фотография цели. Но все равно. Он мысленно был там с ней, с целью, перед не раскупоренной бутылкой французского коньяка и в ожидании чего-то кошмарного. Например, бутылка от ненависти к ней взорвется. За стенкой пока было тихо. Перед сеансом договорились, что, если во время эксперимента произойдет что-то необычное, Борька дернет за веревочку, проложенную между комнатами. Веревочка и не думала двигаться. Как понимал Михаил, после того как в мозг клиента будет введена специальная информация о вреде алкоголя, тот должен не просто не хотеть открывать бутылку, она должна стать ему противной. От одной мысли о том, что содержимое бутылки нужно принять внутрь, у клиента должен возникнуть рвотный рефлекс. И теоретически рвотное отторжение у него должно закрепиться навсегда. За стенкой пока ничего не происходило, во всяком случае из того, что можно уловить слухом. Установка продолжала гудеть, стрелки на приборах, отмечающих частоту и мощность излучения, находились уже где-то на середине шкал.
