«Причина этого, – рассуждал Борис, – абсолютное безразличие. Ведь проститутке все до большого фонаря. Главное деньги. Она безразличный манекен, выдающий синтетическую показную любовь. И только. Обычная работа. Ежедневная, до тошноты противная, тяжелая, опостылевшая, да еще и неспокойная. И постоянно мысли. А если клев пропадет, вдруг появится полиция, только бы не заразиться, ведь могут и убить…»
«Проститутка сгодится на вторичные испытания, – решил Борис. – Если такой холодный и профессионально безразличный к сексу организм возбудится, получим еще одно железное доказательство того, что установка работает. На первый сеанс клиентку надо искать среди сестричек нашей больницы. Пациентке нужно все популярно объяснить. И особенно то, что делается это во благо… и, конечно, небескорыстно. Ей надо платить и не жадничать».
Через день
Ниночка маленькая и худенькая. Про таких говорят хрупкая. У нее стройная фигурка. Она блондинка с большими все понимающими и, может быть, только чуть-чуть, но уже все повидавшими карими глазищами. И, конечно, со скрытым, но в приватной беседе иногда дающим о себе знать, желанием подзаработать. Ниночка из категории «мы не местные». Учится на третьем курсе мединститута и «на что жить» зарабатывает у Бориса в больнице. Подтвердила, что не возражает провести сеанс в обнаженном виде. Ничего не имеет против фотографирования эрогенных зон ее тела и, разумеется, знает, что это такое. Согласна рассказать, и даже подробно, о том, что будет чувствовать, когда кто-то станет из нее делать сексбомбу. У нее нет никакого смущения и по поводу того, что ей предстоит. Конечно, все обнажит, покажет и даже то, о чем сама может и не догадываться. Согласна получить заявленную за сеанс сумму денег. Правда, Ниночка не очень сначала поняла, для чего нужен Аполлон. Она, что ли, никогда голых мужиков не видела? Но потом все же согласилась. Если для чистоты и усиления эксперимента, пусть стоит.
Комната, в которой сейчас находится Ниночка, довольно большая и свободная от мебели. Только кушетка, на которой она лежит, и стул в углу комнаты. Кушетка застелена простыней. Под головой маленькая подушечка. Свою одежду Ниночка, раздеваясь, сложила на стул. Кушетка освещается мощным потолочным светильником и стоит в середине комнаты.
«Для облегчения будущих съемок», – понимает Ниночка.
В ногах кушетки торчит полуметровая статуя Аполлона, повернувшего голову, но смотрящего не на нее, а куда-то в сторону. Уже минут пять Ниночка лежит неподвижно, отрешенно рассматривая потолок, стены и этого голого болвана у нее в ногах.
Голых мужиков она, конечно, видит регулярно. Всетаки работает в больнице. И не только в больнице, а еще и в институте. «У Петьки Федотова мышцы живота накачаны не хуже. И размер плавок больше. Есть, что прикрывать. Не то, что под листочком болтается у этого истукана. На меня, гад, ведь даже и не смотрит».
В голове Ниночки от возникшей вдруг досады поползли в мыслях тягучие строчки старинного студенческого романса. Его, тоскуя по настоящей любви, пели девицы на первом курсе мединститута. «Обними меня за талию, поцелуй же мою грудь. Пред тобой лежу я голая, ну же, сделай что-нибудь».
«О черт, подействовало. А я все-таки ничего».
Повернув голову, на нее смотрел Аполлон. Его взгляд выражал нескрываемый сексуальный интерес к Ниночке – Аполлон разглядывал ее так, будто раздевал взглядом, хотя снимать уже было нечего.
Конечно, когда идешь по улице, особенно летом, да еще под платьем, кроме плавок, ничего нет, и все, что можно и нужно, просвечивает, взгляды падают от каждого встречного субъекта противоположного пола. Хотя, и сама реагируешь, если вдруг засмотришься на физиономию или филейную часть мужика. Остальное у него скрыто штанами и рубашкой. Из-под рубашки иногда выпирает такая гора сала, что смотреть противно. И совсем не хочется думать о нижней части этой горы. Там, как показывает жизнь, в основном одни только женские слезы. Здесь же мужик голый. Все при нем и соответствует стандартам, которые еще в школе проходили по анатомии.
«Размечталась, – пригорюнилась Ниночка. – Мужик ведь железный».
А мужик шевельнулся, стал быстро увеличиваться в размерах и, раскрывая объятия, вдруг шагнул к ней. От взгляда до объятий обычно проходит достаточно большой промежуток времени. Ведь еще надо понять, что за человек тебе их раскрывает. А за словом «понять» скрывается очень много. Например, женится или просто так, можно ли с ним залететь или «я сама к этому готова». Ну и, если насчет полетов, как у летчиков, есть контакт или нет контакта. Правда, потом все равно происходит как у всех – от винта. Этот этап знакомства пронесся в голове Ниночки курьерским поездом. Даже и не вспомнилось самое главное. Наставление мамы на все случаи жизни: «Смотри, ты уже взрослая девочка».
Немного оторвавшись от своего ложа, Ниночка всем телом подалась к приближающемуся самцу. Внизу живота стало горячо.
Как Михаил с Борисом и задумали, позавчера с Ниночкой была проведена подготовка сексуальной сессии. Михаил сфотографировал некоторые эрогенные зоны тела Ниночки, на которые планировалось направлять излучение синтезатора. На фото были получены глаза Ниночки, уши, губы, грудь, живот, наружная и внутренняя поверхности бедер, а также имеющиеся в теле Ниночки три входа, через которые виртуальный мужчина мог вводить в ее тело свой не менее виртуальный аппарат. Сейчас обнаженная Ниночка лежала на кушетке в соседней комнате. Скульптура Аполлона – у нее в ногах. Борис и Михаил расположились с синтезатором за стенкой и по картинкам на мониторе компьютера приготовились наблюдать за процессом. Как всегда, вначале ничего не было. Потом Михаил стал ставить перед собой фотографии различных эрогенных участков тела Ниночки и по мысленному каналу направлять соответствующие импульсы от синтезатора к рассматриваемому участку тела, наблюдая, что происходит. Последовательность действий с телом решили скопировать с порядка, заложенного природой в организм человека на генетическом уровне. Согласно ему, сексуальный контакт мужчины и женщины проходит три этапа. Сначала зрительный и речевой контакты. Потом узнавание. Затем физическая близость. В такой последовательности Михаил и включал эрогенные зоны Ниночки.
Наконец, процесс пошел. Михаил с Борисом смотрели на монитор, наблюдая за тем, что разворачивается в соседней комнате. Неподвижно лежавшая на спине обнаженная девушка, до того безразлично рассматривающая стены и потолок комнаты, вдруг шевельнулась и повернула голову к статуе Аполлона, которая почему-то стала ей интересна. Ниночка внимательно рассматривала Аполлона. В ее глазах (а они сейчас были во весь экран монитора), до того ко всему в этой комнате абсолютно безразличных, пробудился неподдельный интерес. Наблюдателям по реакции девушки показалось, что со стороны статуи Аполлона она ощутила какое-то движение. Причем движение это было для нее вполне реальное. Затем началось кино – те самый сцены, из которых, по цензурным соображениям, вырезают кадры, вызывающие смущение, и показывают только лицо героини. На нем очень живо отражается все то, что происходит с героиней в другом ракурсе. Появились и картинки отдельных участков и всего тела девушки. Теперь уже крутилось не кино, а одновременно транслировались балет, цирк и пантомима, где герои свои чувства выражают посредством интенсивного сокращения мышц. И пошла порнография. Только не обычная, а какая-то однонаправленная. В обычном порно должно быть не меньше двух участников, которые активно направляют друг другу свои желания, должны быть две половины – мужская и женская. Сейчас же на мониторе было качественное порно в однонаправленном исполнении. Тело девушки на каждое движение виртуального мужчины отвечало таким же, но реактивным всплеском. Прикосновения несуществующего мужчины к отдающейся женщине удивительно зримо отпечатывались на ее теле. Вот он прикоснулся к этому месту губами. И сразу этот участок тела потянулся к целующим его губам, чтобы еще глубже почувствовать сладость поцелуя. От поцелуев в шею кружится голова и хочется, чтобы все, что женщина при этом чувствует, досталось не только коже под губами целующего мужчины, но и глубже. Для этого она наклоняет голову и подставляет под поцелуй выгнутую шею. Ее маленькие груди с торчащими сосками под тяжестью навалившегося сверху мужского фантома сначала упруго сжимаются, а потом деревенеют и в какие-то моменты мешают определенным движениям мужчины. Тело девушки принимало позы и генерировало движения, абсолютно точно копирующие процессы соития женщины с физическим мужчиной. Не был забыт ни один вход в тело девушки. Каждое такое вхождение чего-то огромного и бесконечно сладостного кончалось оглушительным оргазмом при нарастающих в динамике корчах истекающего от пота тела. Это был рык победительницы, доставляющей себе огромное удовольствие.
