– Ну вы дайте сказать-то, а то я запутаюсь! – прервала ее Карина и старательно закатила глазки. – Значит, так. Надо, чтоб она усиливалась ароматом трав, то есть идти в бывшую налоговую и сесть под иву, там есть такая здоровенная. Причем все проделать, когда день встретится с ночью. Короче, в двенадцать часов. И выпить все залпом. Вот так, теперь все.
– А тогда точно помолодеешь? – переспросила Клавдия, которой ну совсем не улыбалось переться в заросший садик возле бывшей налоговой ночью.
– Не, ну я вас умоля-я-яю! Бабушка всегда так делала.
И это решило все. Бывшую налоговую знали все – здание находилось совсем недалеко от дома Клавдии. Сначала там располагался веселенький детский садик «Одуванчик», утопавший в зелени многочисленных старых деревьев. Но потом все детские учреждения стали щедро продавать, и строение выбрала себе налоговая инспекция из-за буйной растительности, его окружавшей. Здание реконструировали, а вот двор так и остался нетронутым – новые хозяева очень любили иллюзию заброшенного сада. Однако вскоре налоговики перебрались в огроменный дом где-то в центре, а прежний остался дожидаться новых хозяев. Двор облюбовала собачья свора, и потому никто на территорию «Одуванчика» ступать не решался, даже местные бомжи.
– А если меня собака съест? – вспомнила про четвероногих друзей человека Клавдия.
Девчонка посмотрела на нее с искренним возмущением.
– Вы что, совсем? Когда бабушка туда ходила пить настойку, ее все собаки стороной обходили. Они ж понимают, что мешать нельзя!
Клавдия согласно помотала головой. Однако по дороге домой купила на всякий случай пакетик «Чаппи».
Возвращаться на «дежурство» смысла не было, и Клавдия перезвонила своим отважным друзьям:
– Жора? Каку дай... Кака? Я пока не могу приехать. У меня все нормально, даже замечательно. Сегодня в полночь иду в старую налоговую волшебную настойку пить. Нет, Кака, я одна пойду, а не с нашим соседом-пьяницей. И опять нет, настойка вовсе даже не на спирту. И вообще, там такой маленький флакончик, что даже если и на спирту... Ну почему я дурью маюсь? Бабушка Карины от такой дури на тридцать лет моложе выглядела. Как неправда? У Жоры спроси! Спросил? Ну все. Давайте там сами, без меня... Да-да, я всегда на связи.
Как она отважилась в полночь сунуться в тот садик, Клавдия до сих пор не понимает. Единственное, что женщина для себя решила, что, если на нее тявкнет хоть одна псина, она тут же поворачивает назад – значит, никакого волшебства нет и в помине. Однако псины не тявкали. Они вообще отсутствовали.
– Ну, значит, все идет как надо, – вздохнула Клавдия, огляделась по сторонам и уселась под ивой.
И если кто-нибудь через час заглянул бы под иву, он бы увидел совершенно неподвижную женщину, которая сидела под деревом прямо на земле, с беспомощно повисшими руками. А в голове у несчастной вспыхивали только фразы: «Жена противилась, и ее парализовало, мать парня противилась, и даже речи лишилась...»
И как же она раньше не поняла? Так нет же, прозрение пришло лишь теперь. Бабушка Карины и в самом деле была отличной травницей. Да еще большой любительницей мужского пола. И ничего она не напускала на своих недругов – просто подсовывала им настойку из трав, которые приводили к парализации. Уж сколько таких растений на Руси, и не перечесть. А получалось, будто бы колдовство. А что привораживала мужчин... Господи, да чего их не приворожить? Обычная русская настойка под названием самогон, а если еще и дурманящее какое растение добавить, да миску с мясом, да такую красавицу-умелицу бабушку под бок, то и последний дурак приворожится. Только... Как же ей удавалось сохранить красоту?!
Вдалеке замигали фары машины.
– Ну вот и все. И конец... – промелькнула мысль у Клавдии, и она ощутила тот ужас, что чувствует лишь беспомощный, парализованный человек.
Акакий Игоревич с Жорой играли в подкидного дурака. Честно говоря, сначала они к игре относились ровно, чтобы время скоротать. Сидели, пялились в окно и между делом перебрасывались картами. Но после того как Акакий семь раз оставил Жору дураком и предложил сыграть на деньги, азарта заметно прибавилось.
– А все потому, что вы мухлюете! – кричал Георгий, проиграв в двадцать восьмой раз. Он уже продул Акакию очень кругленькую сумму и стал смутно подозревать, что тот играет нечестно. – Как это вы козырным тузом бились, если я его из рук не выпускаю с самого начала?
– Друг мой, – едва сдерживая бурную радость, возражал Акакий, напуская грусть в глаза, – ты достаточно невнимателен. Твой туз был козырем в прошлый раз.
– В прошлый раз были пики в козырях, а у меня туз бубновый!
– Пики были в позапрошлый раз.
– А в позапрошлый раз... Да там вообще козырей не было! – кипятился «дурак». – То есть были какие-то, но, наверное, черви.
– Вот видишь, друг мой, ты не помнишь. Следить надо за игрой...
– Нам, между прочим, не за игрой следить надо! – вспылил Жора и демонстративно уставился в окно. – Ох, ё-моё! Акакий Игрич, глянь! Он уже удирает!
Стыдно сказать, но в карточном азарте детективы проглядели самое важное – того, кто приходил за пистолетом. Сейчас они видели только, что от черемухи быстрыми шагами удаляется человек, но с такого расстояния разглядеть его не было никакой возможности.
– Он к стоянке топает, – первым сообразил Акакий. – Бежим!
Горе-караульщики домчались до автостоянки, когда маленькая черная иномарка выезжала за ворота.
– Акакий Игрич! Прыгаем в машину!
Джип завелся мгновенно. Они уже висели почти на хвосте у ночного беглеца и непременно догнали бы черную «божью коровку», если бы не силы свыше. Наверняка именно они послали на одну из пустынных улиц города нарядного гаишника – в белом светящемся жилете и с полосатым жезлом. Он-то и преградил путь сыщикам.
– Жор, чего он под колеса бросается? – наивно спросил Акакий. – Может, время спросить хочет?
– Денег он спросить хочет... – буркнул Жора, сбавляя скорость.
Гаишник никаких денег брать не собирался, зато Жоре пришлось выслушать целую лекцию на тему «Превышение скорости вредит вашему здоровью. Да и хрен бы с ним, с вашим здоровьем, но ГИБДД предупреждает...».
Выслушав сотрудника автоинспекции и с благодарностью приняв квитанцию на штраф, нарушители молчком захлопнули двери.
– Ну и что теперь Клавдии скажем? – совсем уж безнадежно проговорил Жора. – Может, соврем, что он и вовсе не приходил?
Акакий молчал как-то странно. Его глаза все больше таращились, губы синели, а по рукам пробегала дрожь.
– Жора... – просипел он вдруг. – Срочно... прямо на всех скоростях, какие есть, лети в детский садик...
– Ну, знаете... Я и в детстве-то в ясли... – хотел было обидеться Жора, но вдруг и сам сообразил: – Клавдия Сидрна? Вот черт!
Они все же нашли ту машину. Она стояла возле ворот «Одуванчика» и внутри ее никого не было. Детективы догадались оставить джип в темном месте и за ограду пошли медленно и осторожно, стараясь двигаться бесшумно как тени. У Жоры получалось плохо, под его ногами то и дело что-то хрустело, и Акакий Игоревич долбил его сухоньким кулачком. Друзья на некоторое время замирали, а потом снова двигались, стараясь не шуметь.
