– Не понял.
– Нельзя переживать и жалеть всех. Взять, к примеру, Радужную, ты сейчас ведь о ней переживаешь.
«От нее ничего нельзя скрыть», – усмехнулся Алексей и решил промолчать.
– Ты для нее делал все, обожал, любил, – уверенно продолжала Аня. – А как поступила она? – воскликнула. – Она просто променяла тебя на более практичного парня, прихватив с собой чужой клад. Но эта практичность, я уверена, выйдет ей боком. Поэтому, не мучайся, дорогой, никакими угрызениями совести, она сама выбрала свой путь. И думай о чем-нибудь приятном или полезном. Например, о том, где мы будем жить в Москве? Нам нужно свое гнездышко, жить у родителей и стеснять их, я считаю, аморально.
От всего услышанного от подруги, в общем-то правильного, у Алексея вовсе разболелась голова…
****
Нижний Новгород, больница № 55…
Получив необходимую помощь в медицинском заведении, Корней Карпов (Власов) позвонил заказчику и сообщил об обнаружении нательного креста Терентия Окского. Попросил помощи со стороны полиции и получил твердые заверения. Корней сообщил и о полученном огнестрельном ранении в ходе операции.
– Не жалейте средств на быстрейшее выздоровление, – отчеканил заказчик. – Вам остался один решительный шаг. По картине есть новости?
– Вас понял, – ответил Корней. – По картине новостей нет, в комиссионном магазине такая бюрократия.
– Желаю удачи, – строго напутствовал заказчик и отключился.
Сделав глоток ирландского виски из фляжки, Корней стал анализировать произошедшие события на речном вокзале:
«Это случайность или не случайность?.. Что с кладом?.. Поручить кому-то его получить на речном вокзале я не могу… Что с Радужной?..».
В палату зашел худощавый, высокий мужчина в форме полковника полиции. Широко улыбнулся, прошел к лежащему на койке мужчине и вымолвил:
– Здравствуйте, господин Власов. Я по просьбе ваших друзей прибыл из Москвы оказать вам поддержку и содействие. Моя фамилия Колотуша, имя и отчество – Феликс Львович.
«Столичный лощеный, паркетный гусь-полковник!» – воскликнул больной, изрек:
– Здравствуйте, Феликс Львович, очень рад. Не знаете, долго меня здесь продержат?
– Лечащий врач сказал, как минимум неделю. Рана должна как следует затянуться, дабы не возникло никаких последствий в будущем.
– А, черт! – воскликнул больной. – Не вовремя, не вовремя. Когда я смогу ходить?
– Дней через пять. Врач сказал, что если бы пуля вошла выше на 20 сантиметров и чуть правее, то вы, как минимум, остались бы инвалидом.
– Я тоже об этом думал. То ли стрелок оказался плох, то ли ему помешали. Думать, что именно так меня кто-то сознательно и изощренно хотел нейтрализовать на время, не хочется.
Полковник кивнул и спросил:
– Какая вам нужна помощь?
– Отдел полиции на водном транспорте завел уголовное дело по факту моего огнестрела. Меня уже допрашивал капитан Белкин, ведущий дело. Вы можете посмотреть материалы дела?
– Да.
– Я должен знать, кто в меня стрелял? Он сорвал мне завершающий этап операции. Понимаете?
– Да.
– Надо все выяснить про пулю, извлеченную из моей жо… – Корней осекся. – Вы понимаете меня?
– Да. Но что вы делали с Радужной на речном вокзале?
Больной улыбнулся, с усилием выдавил:
– Я вам уже сказал, в интересах проводимой мною операции. Кстати, – продолжил уже энергично, – надо найти эту девицу и держать ее в поле зрения.
– Поищем. Но вы явно что-то недоговариваете, – изрек полковник. – Поверьте мне, именно в интересах операции мне потребуются некоторые детали.
«Может, тебе, паркетному полковнику, еще шифр от ячейки с кладом сказать? – воскликнул Корней. – В детали своей операции я никого посвящать не буду. Тем более, продажного полковника. Как только смогу ходить, сам проеду на речной вокзал».
– Надеюсь, вы, господин Власов, меня правильно понимаете, – нажимал полковник.
– Все, что вам было необходимо знать, я сказал. Что касается остального, поинтересуйтесь в центре, – быстро выдавил больной, устало выдохнул. – Далее, надо установить четкое видеонаблюдение за залом, где стоят автоматические камеры хранения на речном вокзале. Вы должны изъять записи наблюдения за три предыдущих дня и дня покушения на меня. Диски с ноутбуком для их просмотра, пожалуйста, представьте мне, и как можно скорее.
– Сколько задач! – воскликнул посетитель.
– Да, – согласился Корней. – Извините, господин полковник, но я устал…
****
– Дорогой Алешенька, мы проехали большую часть пути до столицы, – вымолвила Аня. – Скоро будет город Владимир. Я предлагаю остановиться у хорошего ресторана и плотно покушать. Как мое предложение?
Алексей в это время, отгоняя неприятные мысли, слегка дремал.
– Хорошо, дорогая.
Через пятнадцать минут они входили в ресторан. Расположились за столиком, стали делать заказ.
– Дорогой, – изрекла Аня, когда они практически уже все заказали, – я за рулем и мне спиртное нельзя. Но ты закажи себе коньяка, – широко улыбнулась. – Снимешь с себя дорожное напряжение, – слегка рассмеялась, – и за меня тоже. Способ проверен.
Алексей так и сделал.
С аппетитом и хорошо покушав, они продолжили путь. После выпитого коньяка настроение у Алексея определенно поднялось, негативные мысли как-то незаметно отступили.
Аня, глядя на него и широко улыбаясь, весело бросила:
– Милый, я рада, что после обеда ты хорошо себя чувствуешь.
– Я тоже.
– Я подумала, может, ты позвонишь своей маме, предупредишь о нашем приезде?
Алексей уже думал, что нужно бы позвонить домой, сообщить о разрыве с Наташей и встрече с Аней. Но все как-то не решался. Вот теперь после слов девушки он набрался мужества и позвонил.
– Здравствуй, мама! Как вы там?
– Здравствуй, сынок! У нас все по-прежнему, я дома, отец работает, сейчас он в командировке. Как вы отдыхаете?
– Мама, я хотел тебе сказать, что мы расстались с Наташей.
– Как? – воскликнул абонент.
Алексей две-три секунды выждал, затем изрек:
– Она ушла к другому парню.
– Ничего не понимаю. Она оставила тебя и ушла к другому?
– Именно так. А я встретил другую девушку, Аню.
– Ты не пьян?
– Я трезв как никогда. Мы скоро приедем.
– Как? Куда?
– Домой в Москву, готовь ужин.
– Ничего не понимаю. У вас все нормально? Ты не болеешь?
