Груди русалочки, несомненно, могли бы пробудить желание даже у глубокого старца. Не по-девичьи большие, но по-девичьи упруги, они были подобны райским яблокам и венчались нежно-розовыми маленькими сосками. К одному из них-то и припал губами окончательно утративший рассудок Волович.
Потревоженная чаровница тихо застонала во сне, сладко потянулась, сначала вытянув, а затем широко раскинув свои божественные ножки. То была последняя капля, переполнившая чашу терпения обуреваемого любовной страстью мужчины. Не в силах более сдерживать себя, князь набросился на русалочку.
Внезапность нападения предрешила исход их схватки. Когда девушка открыла большие синие глаза и, увидев насильника, поняла, что происходит, тот уже вторгался в ее еще не ведавшие соития, прикрытые венчиком невинности врата любви. Пытаясь сбросить нападающего, она, подобно необъезженной кобылке, ударила задом, чем лишь поспособствовала своему растлению. Жалобно вскрикнув, жертва княжьей похоти, не переставая сопротивляться, впилась жемчужно-белыми зубами в заросший жесткой щетиной подбородок обидчика, но это только сильнее распалило Станислава. Он так стиснул несчастную в объятиях, что та стала задыхаться и полузадушенная впала в забытье. Растлив девушку, Волович тотчас же излился, однако страсть его на этом вовсе не угасла. Не останавливаясь ни на миг, благородный муж продолжил зверски насиловать русалочку. Окропленная семенем и кровью ее девственно узкая пещерка стала расширяться, покорно принимая твердокаменную мужскую плоть. Подхлестнутый предчувствием новой волны блаженства, насильник со всей силой ворвался в свою жертву, погасив ее слабый стон запоздалым поцелуем. Когда любовный пыл немного поугас, Станислав, наконец, разжал объятия. Лежа рядом с растерзанной им девушкой, он по-прежнему не мог отвести от нее глаз. Изнасилованная, обесчещенная русалка оставалась все так же прекрасна. Тихо постанывая, она то подгибала ножки, прижимая бедра к животу, то судорожно вытягивала их. Синие глаза красавицы были закрыты, а с пушистых ресниц катились чистые, как бриллианты, слезы. И тут всесильный канцлер сердцем понял, что не в силах расстаться со своей нечаянной находкой. Словно волк овцу он схватил столь нежданно обретенную любимую и побежал к истомленному ожиданием коню.
6
Княжеская челядь была изрядно удивлена, когда увидела хозяина, на всем скаку влетевшего в ворота замка. Вид его был по меньшей мере странным – в разорванной рубахе, без сапог и пояса, он обеими руками прижимал к груди что-то большое, завернутое в плащ. Очертаниями сверток был похож на человеческое тело. Как бы в подтверждение догадки слуг, из-под драгоценной шелковой ткани выскользнули пряди белых волос. Не сказав ни слова, Станислав спрыгнул с седла, резво, словно юноша, взбежал по лестнице и скрылся в своих покоях.
Войдя в опочивальню, Волович бережно уложил похищенную на роскошную, укрытую мягким бархатом постель. Русалка тотчас же скинула с себя его плащ. В ее огромных синих, увлажненных слезами глазах вовсе не было страха. Колдовские очи раскрасавицы излучали столь горькую обиду и такое презрение к насильнику, что захлестнутый очередной волной неудержимой страсти князь на миг остановился.
– Прости, милая, я над собой не властен, – виновато промолвил он и начал целовать заплаканные глаза, лихорадочно горячие губы, тоненькую шейку, округлые плечи своей пленницы, окончательно пьянея от аромата полевых цветов ее необычайно нежной, позолоченной солнечным загаром кожи. Обесчещенная девушка не сопротивлялась. Ободренный покорностью русалочки Волович вновь вошел в нее, стараясь быть на этот раз как можно ласковее. Бедняжка только вздрогнула да прикрыла маленькой ладошкой зардевшееся от стыда лицо. Соитие их было чрезвычайно долгим, ощущая приближение извержения, Станислав останавливался, стремясь подольше продлить свое блаженство.
Как только оно закончилась, жертва, одарив мучителя преисполненным холодной ненавистью взглядом, впервые заговорила.
– Довольно, сударь, мучить меня, лучше сразу убейте, так для нас обоих проще будет.
Пораженный гордым звучанием голоса русалки, а также несвойственной для простолюдинки манерой речи, Станислав, наконец, почуял неладное. Один из первых вельмож королевства, он не считал поступок свой какимто тяжким преступлением. Эка невидаль для Речи Посполитой – князь изнасиловал простолюдинку. В том, что его пленница была таковой, Волович нисколько не сомневался. Разве может благородная девица одна бродить в глухом лесу, да еще босой, в простом холщовом платье. Движимый искренней нежностью, всемогущий канцлер обнял свою прекрасную находку и успокаивающе зашептал в маленькое розовое ушко:
– Не сердись, моя милая. Людской молвы да гнева родителей не бойся. Я так тебя вознагражу, что рта раскрыть никто не посмеет, а коль скажет кто о нас хоть одно худое слово, так навек умолкнет. Я ведь не какой-нибудь обычный шляхтич, а светлейший князь, повелитель всей Литвы Станислав Волович. Вот увидишь – все вокруг тебе завидовать станут.
Услышав имя своего похитителя, русалка вырвалась из княжеских объятий, прикрыв маленькими ладошками роскошную грудь, при этом в колдовских глазах ее полыхнула уже поистине бойцовская ненависть.
Разомлевший от любви Станислав не заметил этого и начал целовать ей низ живота, ставшего теперь хранилищем его благородного семени, ласково приговаривая:
– Поживи у меня, ежели отяжелеешь, так не имей сомнений – нашего ребеночка я с радостью приму.
– Спасибо, ваша милость, за оказанную честь. Вижу, вы всерьез решили байстрюком
19 обзавестись, коль сподобились девок по лесам ловить да насиловать. Но неужели у повелителя Литвы ни жены, ни полюбовницы достойной нет, – с презрением спросила новоявленная женщина.
Крайне изумленный этими словами, вполне уместными для зрелой дамы, но слетевшими с прекрасных уст совсем еще юного создания, Волович неожиданно для самого себя пожаловался:
– Никого у меня, милая, нет. Дети, те, что дал господь, все в младенчестве померли, жены любимой почитай уж год, как не стало, совсем один на белом свете я остался. Людей-то много вокруг вертится, но какой с них прок. По нынешним недобрым временам не только преданных друзей, а даже слуг хороших трудно найти.
Взглянув в глаза потерявшей по его прихоти невинность девушке, он заметил в них если не сочувствие, то, по крайней мере, участие. Пожилому одинокому мужчине захотелось не только ее телесной, но и душевной близости. Не особо искушенный в науке обольщения канцлер решил пойти по самому короткому, но верному пути. Встав с постели, он подошел к столу, взял красного дерева ларец и, вернувшись на греховное ложе, положил к ногам своей пленницы. Открывая крышку, Станислав самодовольно улыбался, он уже представил, какую радость доставит сей подарок его строптивой любовнице.
То, что приключилось далее, жестоко опровергло все княжьи ожидания. Обесчещенная юная красавица посмотрела на дарованные ей сокровища, за десятую долю которых можно было бы купить любовь любой столичной прелестницы, горько усмехнулась да ударила ножкой по ларцу с такой силой, что драгоценности, лежавшие в нем, радужным фонтаном брызнули в лицо ее совратителя. Гордо распрямив точеный стан, она села, стыдливо прижимая к животу плотно сомкнутые бедра. Опираясь одной рукой на бархат покрывала, а другой указывая на разбросанные алмазы, рубины да сапфиры русалочка, дрожа от гнева и обиды, заявила:
