Книга Проклятый род. Часть 2. За веру и отечество, страница 42. Автор книги Виталий Шипаков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Проклятый род. Часть 2. За веру и отечество»

Cтраница 42

Впрочем, недовольство его вскоре почти рассеялось. Война изрядно укротила строптивый нрав стрелецкого начальника. Подъехав к казакам, он первым протянул Ивану руку.

– Будь здоров, полковник. Что, к государю на поклон со своими орлами направляешься?

– Да нет, я пока князя Дмитрия сопровождаю, а там видно будет. Может, Грозный-государь и не захочет повидаться с нами, – сдержанно ответил Княжич.

– Захочет, куда ему деваться-то. У него, кроме вас да нас, стоящих бойцов совсем не осталось. Али позабыл, как Мурашкин со своим дворянским ополчением удирал?

Увидев Новосильцева, Барятинский приветливо махнул ему рукой:

– Здравствуй, Дмитрий Михайлович, – и тут же изумленно полушепотом спросил: – А кто это с ним рядом?

– Князева жена, – стараясь быть как можно более равнодушным, пояснил Иван.

– Где же он такую диву выискал?

– Князь Дмитрий не нам чета, человек шибко грамотный. Разные языки да обхождение иноземное знает, вот и сосватал шляхетскую княжну, – язвительно промолвил Ванька.

– Ну и дела, а я, по правде говоря, всегда считал его чуток пришибленным, – насмешливо признался Барятинский, с восторгом глядя на Еленку, однако вспомнив, что – Княжич с Новосильцевым друзья-приятели, согнал с лица усмешку и деловито предложил: – Ты проезжай вперед, а то мои переходом дальним истомлены, плетутся еле-еле.

Разобравшись по трое в ряд, хоперцы выехали на дорогу. Как-то так случилось, что Елена с мужем да Игнат, который был теперь при ней за стремянного и телохранителя, оказались впереди. Тут-то есаул впервые испытал муки ревности. Обычно грустная, задумчивая красавица на этот раз была не в меру весела. Ведя беседу то с сотником, то с мужем, она часто прерывала разговор звонким, словно колокольчик, заразительным смехом. Спутники отвечали ей тем же. Более того, вскоре Лихарь с Разгуляем, ехавшие с Княжичем в одном ряду, тоже стали строить счастливые усмешки.

«Вот дуреха, вчера рыдала, а теперь хохочет, как умалишенная. Ишь, два месяца она ждала, глаза повыплакала. Мама, вон, отцу до самой смерти верность хранила», – с обидой думал Ванька, видя пред собой точеный стан и роскошные волосы своей неверной, но по-прежнему до одури желанной возлюбленной.

Лебедь разделял неудовольствие хозяина. Каждый раз, когда порывы ветра кидали ему в морду Еленкины косы, он злобно фыркал, норовя ухватить их зубами. Жаль, что это ему не удалось, а то б красавице пришлось невольно оглянуться и чувственный Иван, конечно, смог бы разглядеть в ее очах умело скрытую, но от того не менее горькую печаль.

6

Свою вторую брачную ночь, в отличие от первой, Елена провела не в объятиях нелюбимого мужа, а в тягостных раздумьях. Хоть Княжич и сказал никто ни в чем не виноват, но получалось, что как раз она кругом во всем и виновата. Ну зачем было давать надежду Новосильцеву, которого ей никогда не полюбить. С Ванькой дело обстояло еще хуже. Что ни думай, что ни говори, но ведь не он женился, а Еленка вышла замуж. Добрая душа красавицы теперь желала только одного, чтоб всем вокруг нее было хорошо. Мысль о возрождении воинского братства, подобного тому, в котором выросла дочь отважного полковника, где все, как ей казалось, были счастливы, накрепко засела в ее сумасбродной головушке. Но без Ивана сии благие намерения теряли всякий смысл. Надо было его вернуть, влюбить в себя пуще прежнего.

«Лихостью тебя лишь можно покорить, – припомнила Елена признание есаула. – Ну что же, миленький, лихости мне сызмальства не занимать, а теперь от жизни эдакой еще больше прибавилось. Коли расстараюсь, так и тебя, бесстрашного, в трепет приведу», – решила гордая шляхтянка. Оттого и нарядилась атаманшей, потому и терзала Княжича ревностью.

7

Где-то через час Ваньке стало совсем невмоготу. Он уже три раза пожалел, что отправил Бегича с – дозором, а не поехал сам. Избавление от Еленкиной пытки, как ни странно, пришло от ненавистного Евлашки.

Когда вдали показалось небольшое поселение, к хоперцам подскакал стрелец на взмыленном коне. Взглядом отыскав Ивана, он воскликнул:

– Полковник, там наш сотник воров словил, подмоги требует.

– Каких воров?

– Да тех самых, о которых в грамоте прописано.

Верилось с трудом, что невезучий Бегич поймал Кольцо, но – Княжич, сам не зная почему, поверил. «Неужто побратим и впрямь решил царя убить», – взволнованно подумал есаул и помчался выручать друга-атамана.

Крайняя изба, по всем приметам служившая пристанищем для проезжающих, была окружена стрельцами. Уложив пищали на бердыши, они целились в окна и дверь.

– Толково обложили, – усмехнулся Ванька. – Не хватает только красного петуха под крышу пустить 10. Где ж он сам-то, сволочь завидущая. Хорошо еще, что этот гад не знает о Барятинском, а то бы не за мной, за ним послал.

Евлампий не заставил долго ждать себя. Выскочив изза соседней избы, он бросился к Ивану, на бегу размахивая каким-то свитком и вопя:

– Они самые, я для верности мужиков допросил, так все приметы сходятся.

– Так уж прямо и все, – искусно скрывая волнение, усмехнулся есаул. – Ты сам-то их видел?

Стрелецкий сотник слегка смутился, но уверенно ответил:

– А чего на них глядеть. Я вон, Федора послал, – кивнул он на десятника, который у колодца умывал разбитое лицо. – А они шибанули его дверью да говорят, катитесь, мол, отсель, покуда живы. Разве люди добрые, не воры, так со слугами царевыми поступят?

– Ну, если это действительно Кольцо, так он с твоим десятником еще по-божески обошелся, мог бы сразу на месте убить. Видно, шум им поднимать не хочется, – заключил Иван и строго приказал: – Стойте здесь, не мельтешите, я сам пойду посмотрю, что они за люди.

– Смотри, не смотри, меня теперь за поимку эдаких волков непременно полковником сделают, – радостно заверил Бегич .

«Сволочь ты, а не полковник. Сволочью родился, ею и помрешь, – подумал – Княжич, поднимаясь на крыльцо. У порога он остановился в легком замешательстве: Так вломиться или постучать. Брат ведь, он шальной, может рубануть не глядя».

Решив держаться золотой середины, он без стука, но с опаской потянул на себя дверь. В сенях было пусто, а другая дверь, что вела в горницу, оказалась распахнутой настежь. «Наверняка за ней стоят в засаде», – усмехнулся Ванька и смело шагнул через порог.

В горнице за колченогим столом сидел богатырского склада незнакомец с недлинной, но приметной курчавой бородой. Перед ним лежала сабля и пара уже запаленных пистолей. Раньше видеть Ермака Княжичу не доводилось, тем не менее он сразу же признал удалого атамана, о котором был наслышан сперва от побратима, потом от Сашки Маленького, и не по могучему размаху плеч, а по взгляду больших карих глаз, в которых отражались властность, незаурядный ум и отрешенность от мирских сует одновременно. Такое есаул видал лишь на иконах с изображением святых угодников.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация