Княжич поначалу решил, что побратим прислал к нему барыгу за товаром. Такое прежде случалось и не раз, а сегодня это было б очень кстати. Надо же кому-то лошадей, в бою добытых, продать, да казачков деньгами порадовать. Пусть еще раз убедятся, что не только грабежом, но и службой воинской отечеству можно хлеб насущный добывать.
– Коней куплю, однако у меня не столько в них, сколько в людях нужда имеется, – ответил Строганов.
– Не туда приехал ты, дальше, в Крым, к татарам поезжай, а мы, казаки, душами людскими не торгуем, даже басурманскими, – язвительно заверил атаман.
– Ты меня не так понял. Мне рабы-холопы не требуются, мне воины отважные нужны. И не столько даже воины, бойцы у нас найдутся, – купец кивнул на Семена, – сколько воинские начальники.
– Зачем? – бесстрастно поинтересовался Иван, искусно скрывая изумление, выдавал которое лишь легкий румянец, заигравший на его бледных, обескровленных щеках.
– Я об этом только с глазу на глаз сказать могу, так Кольцо распорядился.
Меж казаков прокатился недовольный ропот, и наступило напряженное молчание, которое нарушил Лиходей:
– Пойдем ко мне догуливать, станичники. Опять Ванька-старший что-то намутил, про его дела чем меньше знаешь, тем дольше проживешь, – полушутя-полусерьезно заявил Лука, направляясь к выходу, остальные потянулись вслед за ним.
– Митяй, Андрей и ты, Максим, останьтесь, – окликнул Княжич своих верных друзей. Польщенные доверием атамана, Разгуляй с Лунем и Бешененок вновь уселись за стол.
– У меня от них секретов нету, говори, – потребовал Иван.
Строганов с опаской покосился на лежавшую в постели женщину, видать, она его смущала гораздо больше, чем атамановы сподвижники, но перечить не посмел.
– О том, что прошлой осенью Ермак с Кольцо в Сибирь ушли, вы знаете? – вкрадчиво спросил купец.
– Знаем. Ты нам пыль в глаза-то не пущай, толком сказывай, зачем приехал? Чай, не для того за сотни верст тащился, чтоб поклон мне от Ивана передать, – с угрозой в голосе сказал Иван.
Однако Строганов в ответ лишь добродушно улыбнулся. Он уже понял, что нашел слабину в дерзком нраве удалого атамана. «Ишь, не захотел товарищей обидеть недоверием, это хорошо. Стало быть, на верность твою в дружбе надобно давить», – подумал он, а вслух ответил:
– Коли знаете, тогда и говорить особо не о чем. Как ранней осенью ушли, с тех пор о них ни слуху и ни духу, а сибирцы зверствуют по-прежнему. Их царевич Маметкул едва столицу нашу, Сольвычегодск, не взял, еле отбились.
– Столицу? – недоверчиво переспросил Иван. – Так у вас что, своя держава?
– Ну, держава-не держава, а царю, как и вы, казаки, постольку-поскольку подчиняемся, – не без гордости пояснил Максим Яковлевич. – Вот мы и надумали подмогу Ермаку послать, да оказалось, некого. Воины пешие имеются. Семка, вон, – кивнул он вновь на юношу, – птицу на лету с пищали бьет, но наездников лихих и пушкарей совсем мало. А что касаемо начальников, всяким хитростям воинским обученных, да способных за собой людей на смерть вести, таких и вовсе нет.
– К царю-то обращались? – полюбопытствовал Митяй.
– Обращались, – безнадежно махнул рукой купец.
– Отказал нам в войске государь, даже попрекнул за то, что Ермака в Сибирь послали. Дескать, нечего татар зазря злобить. А как прикажешь поступить, когда совсем житья от нехристей не стало?
– Эта дело нам известное, – вздохнул Иван. – От нас-то чего хочешь?
Вопрос был задан как бы между прочим, но Строганов смекнул – сейчас-то все и решится.
Придав лицу печально-изумленный вид, он растерянно промолвил:
– Извиняй, атаман, видно, я чего-то напутал. Только мне Кольцо при расставании сказал, «ежели до весны от нас вестей не будет, подмогу высылай. Езжай на Дон, разыщи там побратима моего Ивана Княжича». Так и сказал, мол, Ванька сам скорей помрет, чем друга в беде оставит.
Строганов хитрил, верней, бесстыже врал. Ни о каком походе нового казачьего отряда в Сибирь не могло быть речи, дай бог свои владения отстоять. Но слова его достигли цели.
Отчаянно сверкнув очами, Ванька обратился к сподвижникам:
– Ну как? Что вы на это скажете?
– Вообще-то и своих делов невпроворот, – пожал плечами Лунь.
– Как скажешь, атаман. Мне что крымских, что сибирских татар рубить – без разницы, – беспечно усмехнулся Разгуляй.
– А ты как думаешь? – спросил Иван Максимку.
– Полагаю, в Сибирь надо идти. Ты ж теперича спокойно жить не сможешь, на говно весь изведешься, если не пойдешь Кольцо на выручку. Уж я-то тебя знаю. А здесь и Лиходей управится. Ордынцев по степи гонять, ума большого не надобно, – как всегда уверенно и даже нагло заявил Бешененок.
– Вот видишь, купец. Нет среди моих старшин единства, – развел руками Княжич. – Стало быть, подумать надо. Завтра дам тебе ответ.
– Оно, конечно, утро вечера мудреней, – с трудом скрывая радость, согласился Строганов. Он уже был полностью уверен, что не зря проделал столь длинный и опасный путь.
– А что, гости дорогие, не надоели ли вам хозяева? – насмешливо поинтересовался Митька, поднимаясь из-за стола. – Атаману надо отдохнуть, день-то у него нелегкий выдался.
Глянув на Марию, Разгуляй не удержался и спросил:
– Ты, девка, раны-то лечить умеешь?
– Я все умею, такое даже, что тебе не снилось, – строго вымолвила женщина.
– Ну и ладненько, пошли тогда, казаки.
Строганов замешкался, не зная, как поступить – остаться у Ивана иль пойти со станичниками. Сомнения купца развеял Бешененок. Положив ему руку на плечо, Максим распорядился:
– Ко мне пойдешь, только к Лиходею по пути заглянем, девок у него заберем. Ты как, не возражаешь против девок?
– А чего же возражать, али я не мужик, – встрепенулся купец. Ему невольно захотелось быть похожим на этих отчаянных людей.
5
Как только казаки ушли, Мария робко предложила:
– Давай хотя бы малость в горнице приберу.
– Я уже сказал тебе, поступай, как знаешь, – напомнил Иван и, наполнив кубок, тут же осушил его до дна.
«Сейчас напьется, лапать начнет», – подумала женщина. Решив проверить, насколько верны ее опасения, она, убирая посуду, коснулась задом Ванькина плеча, однако тот и бровью не повел.
Хозяйкой Маша оказалась справной – в одночасье навела порядок в холостяцком жилище атамана, даже вымела изрядно затоптанный пол. Княжич между тем попрежнему сидел за столом и молча пил.
– Хватит зелье-то хлебать, сопьешься же. Такие, как ты, часто спиваются, – попыталась образумить его гостья.
– Это какие такие? – поинтересовался Ванька.
– Да неприкаянные. Ложись-ка лучше, я сейчас Сергуньку заберу.
