Наумов посмотрел на Лену и забыл про всю поэзию на свете. Все же она оказывала на него магическое воздействие. Не поэзия, а эта маленькая, легкая женщина…
– Леночка, ну ты посмотри! – сокрушался он, медленно раскачиваясь в танце. – И это он – известный поэт?! Это что же, он такие стихи пишет? А кто их читает-то?!
– Арсений! Ну прекрати, – успокаивала его Лена, как могла. – Тебе какая разница? Ну устроился человек, пишет, как может, а ему платят, и чего?
– Да я… я тоже так могу! – возмущался Арсений.
– А ты не можешь! – топнула ногой Лена. – Потому что свое творение надо не только придумывать, но и уметь протолкнуть! А ты не умеешь! Вот потому ты без денег и без нормальной работы, а он весь… он весь богатый и известный. И потом… а мне и в самом деле понравилось! А что? Лошади, бабы, вечер… тебе не кажется, что все дышит покоем и… деревней, а? А ведь всего три строки!
– Ленка, да фиг с ними, со стихами… послушай, музыка какая, а? – вдруг проговорил Арсений, и его глаза оказались от Лены близко-близко. Он тихонько коснулся губами ее лба и проговорил: – Давай все бросим и уедем ко мне, а?
– Ты что! – так же тихо возмутилась Лена. – Варька, между прочим, обещала нам черепаховый суп!
– Какая гадость! Суп из этого несчастного пресмыкающегося, – скривился Наумов. – Лен, ты только подумай – а если они еще и черепаху возьмут старую, ты только вспомни – сколько они живут! А нам самую старую подадут! И будет ей триста девяносто семь лет! Ужас!
– Арсений! Ты не романтик! Суп не ешь, стихов не пишешь… – И Лена горько отвернулась. – В кои-то веки…
Теперь Наумов обиделся всерьез и замолчал надолго. Ни Варька, ни Лена, ни даже будущий родственник Мякиш не могли его расшевелить. И только в конце вечера Наумов сам попросил слова, вскочил со стула, нервно ослабил галстук и соизволил произнесть:
Огромный и толстый прекрасный жених.
Не сеет, не пашет, но жрет за троих.
Не композитор.
– Папа!!! – не выдержала Варька и выскочила из-за стола.
«Не композитор» насупился, долго-долго моргал, а потом сообщил:
– А вы знаете, не без искры, не без искры… – почмокал он толстыми губами и вдруг весело и пьяненько вздернул брови. – А про кого это вы так?
– Это он про… город! – быстро пояснила Лена и стала тащить Наумова к выходу. – Вы уж нас извините, пора нам… Ему еще завтра на работу… он у меня тоже… пописывает, так вот сейчас прямо… как приедем, так и за стол – пусть ваяет!
– Да сегодня-то можно и отдохнуть… – миролюбиво позволил Мякиш. – Чего уж вы мужа в таких ежовых рукавицах…
– Нет-нет! Муза, она дама капризная, ждать не будет! За стол! Сеня! За стол!
Сене, видимо, очень понравился эдакий семейный тандем, потому что он поддался на уговоры Лены очень легко и даже вполне дружелюбно помахал Мякишу рукой:
– Пора нам! Видишь, как меня жена… ценит, вот такушки!
В холле они столкнулись с расстроенной Варькой.
– Иди к своему, – быстро прошептала ей Лена. – Он ничего не понял, думает, что Наумов гимн городу написал. Варь, и чего он у тебя такой… недалекий, а?
– Зато знаешь, сколько у него денег? – тяжело вздохнула Варька. – Чтоб муж, да с такими деньгами, еще и тупым оказался – это большое счастье!
Лена тоже вздохнула – ей уже давненько ни денежных, ни умных, ни просто мужей не попадалось. Хотя… А вот Наумов помогал надевать Лене пальто и искренне недоумевал:
– Варя! Ты мне объясни! Как люди, у которых мозг с грецкий орех, как они добывают такой капитал? Ты мне скажи – ка-а-а-к?
– Да он и не добывал, – отмахнулась Варька. – Неделю назад ему от родителей досталось целое состояние. А он… он просто не успел его до конца спустить. И мой священный долг – приумножить эти богатства и перетянуть их на себя, любимую!
– Если что, знай, что у тебя есть верная подруга, – ответственно насупилась Лена и даже прерывисто всхлипнула от избытка чувств. – Варенька! Завтра мы тебя ждем! У нас… на ужин… Сеня! Ну скажи же, что мы завтра устраиваем у тебя ответный ужин. Надо же обаять жениха по всем правилам! И в конце концов, ввести его в наш дом… Кстати, ужин будем устраивать на твоей территории.
Наумов счастливо кивнул:
– С тобой – хоть ужин, хоть обед, хоть файв-о-клок! – счастливо воскликнул он, прижал к себе Лену и чмокнул ее в щеку.
– Н-нет… – перекосилась Варька, наблюдая эти телячьи нежности. – Леночка, тебе нужен совсем другой мужчина. Тебе нужен добытчик, вот!!!
– Кто-о-о-о?! – ошалело вытаращился на дочь Наумов, но Лена уже тащила его вон из ресторана.
– Арсений! Пойдем скорее, нам еще машину ловить…
Поздно ночью, когда они с Маринкой уже обсудили все ресторанные подробности, когда Лена уже описала ей жениха Варьки с дотошностью криминалиста и когда уже дочка посапывала в своей кровати, Лена сидела на кухне одна, крепко обхватив большую кружку с чаем, и счастливо улыбалась.
С ума сойти. Вот еще совсем недавно в ее жизни не было никакого Наумова, никакой Варьки и вообще – ничего интересного. Она приходила домой, что-то варила, стирала, шила на заказ какие-то тряпки и ничего светлого, волнующего вообще не ожидала. И вот оно вдруг нежданно нахлынуло! Закружило! Захватило! И оказалось, что она – королева! Ну а кто ж еще? Нет, ну пусть не для всех, но для Наумова-то точно! И пусть он ее любит. Сама она еще не знает, как к нему относится, но он… он буквально плавится от любви! Ой, ну как же здорово! Хотя иногда это напрягает. Ну вот сегодня! С чего, спрашивается, он написал на этого Мякиша такой пасквиль? А Лене потом думай – изворачивайся! И опять же, за какие шанежки? И вот еще – завтра ужин устраивать… Нет, она предложила это сама, но… но просто потому, что надо же было что-то делать! И деньги упускать не хочется. Может, каким-то боком и ее коснется, а то так надоело уже каждую копейку в орла целовать… Да и потом – на безрыбье и рак рыба, а этот Наумов еще ничего себе рак… симпатичный.
Утром Лену разбудил телефонный звонок. Ничего не соображая спросонья, она поплелась к трубке и вяло пробормотала:
– Алло, вы позвонили не вовремя, это я – автоответчик вам говорю. Повторите свой вызов часов через пять, – и поняв, что на другом конце трубку бросать не собираются, она удивилась, но прилежно продолжила. – Пи-пи-пи-пи…
– Какое «пи-пи»! – рванулся в ухо голос Анфисы. – Ты говорила, что к тебе в восемь можно!
– А-а, это я лукавила, нельзя ко мне, Анфиска, – потихоньку начала просыпаться Лена. – Ты лучше… ты знаешь, а давай ты завтра придешь, а?
– А сегодня чего? – даже здесь было слышно, как недовольно пыхтит Анфиска.
– А сегодня… Анфиса, сегодня у нас званый ужин. Мы с женихом знакомимся, все дела… короче – сегодня никак не получится. Ну ты ж понимаешь…
А потом Лена на несколько минут оглохла – так верещала в трубку возмущенная подруженька.
