– Это не счастье, а прозябание.
– Ты не прав.
Силантий наклонился и поцеловал Сусанну вдохновенно и взволнованно, а у неё будто оборвалось сердце от счастья. Она готова была кинуться за ним куда угодно, в любую сторону. Но тут же вспомнила о маме. Предать её? И защемило сердце болью и роковой безисходностью.
Как соединить две разных любви? Святой к маме и сердечной к молодому мужчине? Что за испытания вдруг обрушились на неё? Внезапный ужас урагана, но помогшему встретится им в бурном море и родившимся сильным и нежным чувствам, а предстоящая навеки разлука с мамой огорчало всё хорошее.
– Но я не могу оставить тебя?
– И я.
– Что же станем делать?
– Любить друг друга.
– А будущее?
– Его ещё нет, оно пока плавает в волнах.
– Тогда остаётся ждать прекрасного ответа!
– Будем надеяться.
Пятый день «Нежность» и «Наивность» плескались в открытом море. Летняя жара плавила и обжигала всё подряд: резину, волны, обнажённые телеса, даже воздух был раскалённый и не веял морской прохладой. Молодожёнов спасало частое купание, но питьевая вода закончилась, а продуктовый запас Силантия тоже подходил к концу. Наступали тяжкие испытания, как влюблённые выдержат суровые мучения, уготованные им судьбой? Но они были беспечны и благодушно настроены. Хотя ближе к вечеру оба почувствовали щемящее беспокойство. Хотелось пить, жажда сухостью склеивала рот. Пожевали остатки сухарей и ещё больше слизь и крошки связали потрескавшиеся языки и полости. Омыли морской водой, но горькая соленость совсем скрутила рты. Отчаяние, как чёрная птица, закружилась над счастливейшими мореплавателями. Какие страдания ещё уготованы им? Конечно, голод уже скрежетал измором, сжимая желудки сосущей болью.
У Сусанны закружилась голова в беспамятстве. Горячие галлюцинации прошили мозг у Силантия, но он мужественно шептал:
– Ради светлого будущего держись, Сусанна! Мы должны выдержать все испытания, уготованные нашей любви!
– За что мы получаем такие муки?
– Но их можно терпеть, это ведь не пытки!
– Всё равно они невыносимы.
– Ненастье выбросило нас в море и познакомило, а теперь мы должны пройти ужас голода и не сдаваться!
– Может, поймаешь рыбу, и съедим её сырую?
– Попробую.
Силантий стал возиться с закидушкой, привязывая к леске острые блестящие крючки, запас которых захватил с собой.
И всё же удача сопутствовала влюблённым, и Силантий вскоре выловил серебристую кефаль. Он осторожно выпотрошил ещё живую рыбу, разрезал на маленькие ломтики и на ладони преподнёс возлюбленной. Она слишком охотно схватила два кусочка и сунула в рот. Сначала скривилась от отвращения, но потом медленно и упорно сжевала сытные и противные комочки.
– Ну, как?
– Если бы присыпать солью, то терпимая еда.
– Остаётся запить морской водой и это надо делать, чтобы не наступило обезвоживание организма.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Сусанна пыталась даже улыбнуться, но вышла слишком горькая усмешка, ведь оба чувствовали гнёт грядущего, ещё полностью не осознанного и неизвестного, но в неотвратимой близости.
– После штиля всегда приходит буря, – точно успокоил он подругу или высказал предположение.
Теперь на бамбуковой мачте, точно пиратский флаг или сигнал терпящих бедствие, развевалось для просушки и вяления несколько выловленных рыбёшек.
Вечер засиял полной луной, как античный кованный серебряный щит олимпийского героя. Свет яркий, задумчивый, будто зовущий в небеса. Взлететь бы на недосягаемую высоту, и окинуть взглядом мерцающий простор моря, где там спасительный берег с мигающим маяком или проплывающий мимо теплоход с весёлой иллюминацией?
Голова Сусанны лежала на коленях Силантия, он гладил её просолившиеся волосы, но по-прежнему пышные, пронизанные синими искрами – статичным электричеством. В голубых глазах суженой словно отражалась звёздная россыпь. Говорить не хотелось, но обоюдное молчание будто давило какой-то новой бедой. В перламутровое море падали блистающие кометы, словно приходили неизвестные и непонятные сигналы из Вселенной.
– Как прочитать нашу будущую судьбу? – прошептала несчастная девчонка, попавшая в хорошую погодную передрягу, но безумно счастливую пришедшей долгожданной любовью.
– А ты сказочно мечтай и она превратиться в действительность!
– Хочу, чтобы у нас родились два очаровательных малыша?
– А где будем жить?
– Конечно, в Москве!
– Тогда кто отец твоим малышам?
– Ты.
– Но я направляюсь в Париж.
– Хорошо, поедем во Францию.
– Ты согласна?
– Я – да, а вот что скажет «Белый орёл»?
– Он остался на Ай-Петри. А мы подплываем к мысу Бозтепе.
– Где он стоит?
– У города Синопа.
– Ты видишь его?
– Пока нет, но он приснился мне сегодня днём.
Прозрачный призрак легкого тумана восходил из фосфорической водной глубины, окутывая волшебной фатой влюблённую парочку, сидящую на резиновой «скамейке» среди цветущей морской ночи.
– А какой он на вид мыс Бозтепе?
– Похож на нашу Медведь-гору, но больше и помощнее.
– Как глыба замерзающего мамонта?
– Целый отряд, замерший на берегу моря.
– Они хотели плыть к нам, в Крым.
– Скорее наоборот убегали от ледников, кативших с Севера.
Ночь текла, повинуясь воздушным течениям, которые медленно и мягко толкали белую луну, обмывали звёзды и они блестели ярче, смахивали пыль с Млечного пути, и он серебрился сверкающим полотном, по которому стучали копыта Пегаса.
Влюблённые, завернувшись во все вещи Силантия, предусмотрительно захваченные им в побег-плавание, крепко прижавшись друг к другу, спали сладким сном и прекрасные видения приходили древнегреческими легендами. Тихо едет по небу в колеснице, запряжённые черными конями, богиня Ночь – Нюкта. Но вот восходит на небо богиня Луна – Селена. Круторогие быки везут её колесницу. Но ближе и ближе утро. Ярко загорелся на востоке предвестник зари Эос – Форос – утренняя звезда. Шепнул легкий ветерок, и открыла розоперстая богиня Заря-Эос ворота, откуда выедет лучезарный бог Солнце-Гелиос. В ярко-шафранной одежде, расправив розовые крылья, взлетает богиня Заря и льёт из золотого сосуда на землю росу. Благоухает всё вокруг.
Силантий проснулся от алмазных капель , выпавшей ему на волевое лицо. Открыл глаза и опешил. Перед ним возвышался горный силуэт Ай-Петри. Неужели их принесло обратно? Скорее, ведь пограничный катер может подойти в любую минуту. Он тут же стал набирать воду в пустую резиновую грелку, где у него был запас муската. Получился тяжёлый якорь и к нему он стал привязывать все так тщательно подобранные припасы.
