В день нашей встречи публика, пришедшая в кафе Sibylle, состоит в основном из прилично одетых господ в идеально наглаженных рубашках и хорошо причесанных дам. Христианские демократы высшей пробы. Вера снова демонстрирует свое декольте. Разумеется, она знает, что им это не по нраву, и, разумеется, ей на это наплевать.
Феминистки. Тенденция к обезличиванию мужчин
Открыто декларируя (даже когда их об этом не спрашивают), что они прекрасно обходятся без мужчин, эти вольные и самостоятельные цыпочки, жительницы Берлина, иногда наводят на меня ужас. Нужно видеть, до какой степени раздражения они доходят, когда случайный господин осмеливается переступить порог Frauencafé («Кафе для женщин»). Даже если это будет какой-нибудь несчастный поставщик продуктов. Мне уже доводилось видеть, с какой скоростью он скрывался за служебной дверью из страха быть облитым с ног до головы коктейлями «мохито»!
Мой друг Маттиас, смелый человек, занимающийся планеризмом и поднимающийся в небо чуть ли на десять тысяч лье, и сейчас еще не забыл о страшных минутах, проведенных им после вторжения на собрание феминисток факультета: «Они молчали, словно в рот воды набрали, тягостная тишина. Но по взглядам, которые они на меня бросали, я понимал, что внутри у них все кипело. Они то бледнели, то краснели… Я решил, что лекция уже началась, извинился и принялся собирать свои вещи. И тут вдруг они разошлись. Я получил сполна, за всех парней факультета сразу!» Но не думайте, что он потревожил их в тот момент, когда они обсуждали кризис, который постиг их ячейку, или это был чрезвычайный митинг в поддержку студентки, подвергшейся агрессии. Ничего подобного! И вообще, не слишком доверяйте этой таинственной атмосфере заговора, составленного по половому признаку. Двенадцать активисток собрались вместе только потому, что им захотелось побыть вместе, без мужчин. И Маттиасу просто не повезло: для своего появления среди них он выбрал самый неподходящий момент. Такая сцена весьма характерна для Freie Universität («Свободный университет»), бастиона свободы со дня основания. В двух других университетах, Humboldt и Technicshe Universitäten, студенты в меньшей степени вовлечены в общественную деятельность, хотя даже здесь всегда найдется какой-нибудь доброволец, который начнет обсуждение злободневных вопросов в нетопленных и заполненных до отказа амфитеатрах.
Бары для женщин исключением в Берлине не являются, более того, они встречаются чуть ли не на каждом шагу. «Банальность» – скажете вы. То же самое относится к женским центрам. И если каждый округ города насчитывает по крайней мере по одному центру, то в экологических и буржуазных кварталах бывшего Западного Берлина их довольно много, они широко известны и процветают, как, например, Schokofabrik, центр, расположенный на Марианненштрассе в Кройцберге. Это бывшая шоколадная фабрика, четверть века тому назад превращенная в бастион немецкого феминизма. Здесь быть женщиной означает быть против мужчин (не каждая цыпочка с этим согласится). В ремонтной мастерской по понедельникам и четвергам в промежутках между завываниями дрели изливают желчь в адрес мужского племени. Наклонившись над комодом, который она собирается покрывать лаком, Мария рассказывает, что муж предоставил в ее распоряжение полуподвал. «Но я предпочитаю трудиться здесь. А дома, по его мнению, я все неправильно делаю. Делай то, не делай этого, тебе тяжело, давай помогу… Не переношу этот патерналистский тон!» Работами в мастерской руководит женщина-краснодеревщик по имени Рози Кляйн, на плохо причесанной голове у нее полно серебряных нитей, а из-под мышек торчат волосы. Она на все лады расхваливает свой центр: «Здесь женщины расцветают, и, между нами говоря, здесь они не только приходят в себя. Здесь они развенчивают миф, будто бы нужна мужская сила, чтобы заниматься ремонтом, миф, созданный и поддерживаемый мужчинами, чтобы взвалить на наши плечи совсем другие заботы!» Рози часто советует своим последовательницам кричать что есть сил, когда они пытаются пробить дрелью стены старых и невероятно прочных берлинских домов (что и говорить, ведь эти дома пережили бомбардировки!). А вот еще один из вариантов знаменитых сеансов крика, которые уже с момента основания прославили «Шоколадную фабрику»: дюжина женщин, образовав круг и взявшись за руки, принимаются орать, давая выход своей агрессии (читай – ненависти) по отношению к мужчинам.
Феминизм – это сражение. В Германии, и в частности в Западном Берлине, колыбели боевой активности, женщины уже давно претворяют в жизнь его идеи, хотя и ценой того, что превратились в некое подобие амазонок, не терпящих при себе мужчин. Если ты цыпочка, то долой роскошь оперения, никаких украшательств! Только волосы, торчащие из-под мышек, сальная голова, волосатые ноги и пушок над губой. Видимо, право на жизнь здесь имеют исключительно такие волосатые существа, потерявшие всякое понятие о женственности. Но, к счастью, времена меняются. Ажурная ограда Schokofabrik уже приоткрывается и для мужчин, как и бар «Марианна», открытый в 2008 году, где каждое воскресенье предлагают к почти семейному просмотру очередную серию «Таторта» с непременным заключением пари о том, кто же является убийцей (см. раньше). Другой положительный признак, свидетельствующий об изменениях к лучшему: дальнейшая феминизация и без того женственных цыпочек. Стоит только провести несколько часов во влажном тепле хамама, в маслах и душистой мыльной пене, в бесконечных пилингах, массажах, масках для лица, чтобы понять, что именно здесь находится царство Шахерезад с татуировками и пирсингами (иногда как у панков), включая самые потаенные места и изгибы тела. Но даже если сквозь пар я ничего не вижу, я уверена в том, что у каждой из них нет ни единой волосинки на теле, потому что все они делают эпиляцию. Напротив меня дородная раста
[29] до такой степени выбрила венерин бугорок, что кажется, будто голубой дракон на нем только что вылупился из ее яйца. Хотя и своеобразное понимание кокетства, но все-таки кокетства.
Сильные женщины или безвольные мужчины?
На самом деле амазонки переехали. Решили и переехали. И даже если Schokofabrik больше не исповедует изначальные принципы деспотического гетто, вызывающие комплекс кастрации у мужчин, то у воительниц, развязавших войну полов, пока еще есть ресурсы. Они, например, приобрели обширную территорию на Эркеленцдамм, зеленой улице, соединяющей Канал с Ораниен-платц в центре Кройцберга. Под номерами с 51 по 57 они построили свой дворец – резиденцию, предназначенную исключительно для женщин, по образу и подобию средневекового монастыря бегинок, сообщества вдов и незамужних женщин, которые не хотели зависеть ни от мужчин, ни от Церкви. Это была первая феминистская радикальная авантюра, имевшая место в Голландии в XII веке. Короче говоря, абсолютно современное видение ситуации. И в Берлине, где проживают шестьсот тысяч незамужних женщин, эта идея оказалась настолько своевременной, что нашла небывалую поддержку: две тысячи женщин уже подали заявление на покупку жилья в одном из домов на Эркеленцдамм, и такой же проект сейчас находится на стадии строительства в соседнем квартале, во Фридрихсхайне.
