«Видишь ли, даже находясь здесь, я испытываю тяжелейшее чувство вины, – говорит Диана, в то время как преподаватель йоги просит нас принять позу треугольника. – Я никак не могу отделаться от этого чувства, потому что оставила сына одного с новой няней. И я также ощущаю свою вину перед ним, когда последней забираю его из детского сада, когда по выходным сбегаю от него в парикмахерскую, когда надеваю на него одноразовые памперсы, содержащие вредные химические вещества, когда кормлю детскими консервами вместо того, чтобы самой приготовить ему еду. Моя жизнь – это постоянное чувство вины!»
«А в результате я с полной серьезностью задаю себе вопрос: стоит ли вообще связываться с материнством? – признается Сесиль, 30-летняя француженка, вышедшая замуж за немца. – Во Франции спрашивают себя, сколько детей мы планируем иметь. А в Германии задаются вопросом: а стоит ли вообще их заводить».
Среди немецких женщин, получивших диплом о высшем образовании, 42 процента предпочитают не создавать семьи. В Берлине, этом городе гедонистов, где каждый живет в том ритме, который ему больше по душе, они слишком боятся потерять свою драгоценную свободу. Они также боятся пожертвовать своим холеным оперением, до блеска начищенным в саунах или на солнечных террасах кафе в компании с «Бионадом», пожертвовать ради неприглядных перьев матери-кукушки, то есть матери, которая работает.
Когда цыпочка становится кукушкой
В немецком языке нет слова, которым бы называли мать, чрезмерно любящую своего ребенка. Мы бы ее назвали наседкой. Но зато они выбрали птицу, с которой ассоциируют нерадивую мать, и эта птица – кукушка. Невзрачное оперение, как дешевая одежда с блошиных рынков, нахохлившийся вид, как будто она опоздала на последний поезд в метро, назойливый и громкий голос. Короче говоря, мать-кукушка – это мать, которая работает, а следовательно, плохая мать.
И даже если вы кормите грудью на протяжении многих месяцев (здесь это распространенный обычай, и 92 процента женщин поступают именно так), храните сцеженное молоко в холодильнике (вы особо ощущаете одиночество, когда остаетесь наедине со стерильными бутылочками и молокоотсосом) и покупаете одежду для вашего малыша только из биохлопка, – как только вы возобновляете работу, темные силы сразу ополчаются на вас.
«Когда дочери исполнился год, я вернулась на работу, и за полтора месяца стала изгоем в своем квартале, законченной эгоисткой, бросившей ребенка на произвол судьбы ради карьеры. На меня только не указывали пальцем и с удовольствием плюнули бы вслед». Даже через тринадцать лет у моей соседки Талины выступают слезы на глазах, когда она об этом рассказывает. Сейчас ей уже под пятьдесят, но у нее все еще множество проектов в голове (написать книгу кулинарных рецептов, туристический справочник по Стамбулу, закончить диссертацию, создать свое собственное предприятие по производству бижутерии…). До этого ни один из ее планов так и не реализовался, потому что уйти с головой в активную жизнь ей не удавалось. «На работе я продержалась несколько месяцев, испытывая на себе невероятное давление. Женщины, которые решили не обзаводиться семьей, все время вставляли мне палки в колеса. Они считали, что я захватила их место, в то время как мое место – дома. Они мне говорили: “Тебе же не нужно зарабатывать деньги, ведь у тебя теперь есть муж!”».
Посвятить свою жизнь семье или зарабатывать на жизнь – другой альтернативы нет! А как же с расцветом собственной личности, с удовольствием, которое получаешь от работы, когда чувствуешь себя нужной, когда включена в общественную жизнь? В конце концов, это необходимо для того, чтобы время от времени выбираться из своего квартала. О боже, сколько ненужных претензий! Теперь ты только мать, о чем тебе почти ежедневно напоминают, это твой выбор, так реализуй же его!
С большим сожалением Талин постепенно скатилась до роли «общей мамы» нашего дома, которая готовит для всех; она стала движущей силой организации барбекю во дворе и общих чаепитий с пирожными. Узнав, что я ищу место в яслях для своей дочери, она пригласила меня к себе выпить по чашечке кофе по-турецки. Это был решающий момент для меня. Предстояло обсудить разработанную мною стратегию обороны, которая должна определить мое существование на ближайшие годы. По сравнению с этим моим визитом заседания Генерального штаба прусских войск перед наступлением Наполеона на Берлин могли показаться веселыми вечеринками. «Главное – представить аргументы по интеграции в общество. Твоя дочь должна как можно раньше начать изучать немецкий язык, в противном случае она рискует не влиться в школьную жизнь. И тогда у нее не будет никаких оправданий». Я предупреждена, а значит, вооружена, но я, возможно, не говорю по-немецки как должно и умоляю ее помочь ребенку!
Следует отметить, что на протяжении последних лет настроение в обществе меняется. И даже злобные дамы из социальных служб, а точнее из Департамента по защите детства и юношества, устали сопротивляться. Если десятилетия назад они принимали в штыки любую, кто намеревался еще до достижения ребенком трех лет отправиться на работу (чтобы избавиться от ребенка, с их точки зрения), то теперь они более или менее терпимо относятся к женщинам, возобновляющим работу, как только ребенку исполнится год. Терпимо – это именно то слово. Потому что визиты этих зловредных существ в роддома заканчивались иногда психологической травмой. И когда они наклоняются над колыбелью наших младенцев, когда копаются в нашей личной жизни, мучения нам обеспечены. «Ну, что же, вы собираетесь на работу в этом же году? А отец уйдет с работы? Нет? У вас есть на примете девушка на почасовую работу вам в помощь? Нет? Собираетесь отдавать ребенка в ясли? А вам известно, что психологи советуют воспитывать ребенка дома минимум до трехлетнего возраста? Ну, как хотите! В конце концов, это ваше дело…» «Если бы я могла встать, я бы запустила файлом ей прямо в голову, – с раздражением говорит моя подруга Анна, крупная брюнетка, которая может за себя постоять и за словом в карман не лезет, но даже она признается: – Я плакала от бешенства и унижения!»
В круг обязанностей этих дам входит оказание помощи роженицам при заполнении ими бланков документов на получение пособия на ребенка, которое в течение нескольких месяцев выплачивается родителям. Это пособие, свидетельствующее о прекращении на время трудовой деятельности, составляет 65 процентов от последней зарплаты «чистыми». Реформа вступила в силу в 2002 году и буквально произвела революцию в семейных отношениях в Германии, так как подразумевается – и это неслыханно! – что мама в один прекрасный день отправится на работу и что папа теперь также сможет внести свою лепту в воспитание детей. И наконец, мы не вступаем в противоречие с законом, ограничивающим возраст ребенка 14 месяцами, поскольку оставление ребенка в годовалом возрасте на попечении няни или ясель не является криминалом. Благословит Господь твои дни, дорогая Урсула! Урсула фон дер Ляйен – министр по делам семьи в первом правительстве Меркель и мать семерых детей. И хочу тебе сказать, Урсула, что за все это я прощаю тебе твою прическу, как на первое причастие, в духе пятидесятых.
