Зюгма, расстроенно оглядел место катастрофы.
– Ц-царица…
– Да?
– Т-ты м-меня… у-уважаешь?
– Уважаю, – автоматически отозвалась Серафима.
– Н-налей?… П-пажа… луста…
– Беспременно.
Колдун отпил полкружки, икнул и, недоуменно глянув на Серафиму, поинтересовался:
– О ч-чем это… я?…
– О Пламени, – мгновенно подсказала та.
– Д-да. П-пламя, – согласно кивнул он головой. – Я г-гов-врю… м-мест в-выхода… т-такого Пламени… к п-поврех… поврех… порверхности… н-на всем Белом С-свете – р-раз – и об-бчелся!.. Т-только в одном м-месте… Точка!.. Н-нашел ее – и т-ты ц-царь!.. Оно исп-пользуется… для самого с-страшного… с-самого крепкого… к-колдовства!.. Н-нич-что не м-может… ему портиво… потриво… протриво… противно… помешать.
«Я сам сделал его пятьдесят лет назад… В этом самом замке… В сердце моей магии… В Заклятой башне. Чернь называет ее Проклятой…» – тут же назойливым утопленником всплыли в памяти Серафимы слова Костея.
Так вот о чем он говорил вчера в Пауке… Камень из Пламени Сердца Земли. Хм… Новости анатомии на мою голову… Обычно-то самодельные камни бывают в почках…
– …и ОН… – Зюгма в это время не переставал говорить, и сейчас снова зыркнул по сторонам, не появился ли часом кто незваный, и продолжил еще тише, на грани слышимости, зажевывая и проглатывая слова: – …и ОН сп-провадил… с-старого… ц-царя… на тот с-свет… от г-горя… он с-сам угас… д-даже т-травить… не п-пришлось… и стал бес… смертным… п-после того… к-как… к-как это П-пламя… об-бнаруж-жил…
– Да-а?… – протянула Серафима тоном, явно показывающим даже пьяному в балахон магу, как потрясающе интересно ей все то, что он говорил, говорит и когда-либо еще будет говорить. – Да-а?…
– Д-да, – уронил он голову на залитую вином грудь. – А ещ-ще… а ещ-ще он д-держит там… с-свое… й-яй… цо…
– Что?! – вытаращила глаза царевна.
– Йяйц-цо, – колдун для особо сообразительных изобразил в воздухе обеими руками упомянутую только что фигуру. – Йяй-ц-цо. Ч-что не п-понят… но?… К-которое ук-крал… у З-змеи… В с-сундуке… Н-над П-пламм… Плам-менем… Чтоб в-вылупилось… к-когда н-надо. И она теперь у н-него… н-на п-побегуш-шках… К-как в с-каз-зке… Йяйц-цо – в с-сундуке… С-сундук – н-на цепях… Ц-цепи – н-над Плам-менем… Он… х-хитрый… как д-демон… З-заставил ее… себе… себя… себю… любить… себя… Если что… с ним… с-случится… с-сказал он ей… или она его обсп… осп… обс… слушается… этот с-сундук в Пламя – юх!.. и нету… А это – п-последнее… Остальные он ещ-ще… раньше… в п-пропасть… юх! – и нету… А Зем… Земеи… несутся раз в ж-жиж… з-зиж… жизни!.. Г-ром-мадного ума… ч-челов-вечищ-ще!.. – поспешно и громко, как будто и через пьяный угар до него дошло, что говорит он слишком много и не то, что надо, добавил Зюгма, пытаясь одновременно оглянуться по всем сторонам и не сползти при этом под стол.
– А что с ним может случиться-то? Он же бессмертный! – нетерпеливо подалась к колдуну Серафима, но тот только захихикал и медленно отвалился на спинку стула.
– С-спроси… с-сама… – посоветовал он. – Мне… н-не г-говорит… Хи-хи-хи… Хи-хи-хи… Хи-хи-хи… Х-х-х… Х-х-хр-р-р-р… Хр-р-р-р…
Царевна критически оглядела советника и пришла к неутешительному выводу, что он больше абсолютно никому не кабельный. Но оставалось сделать еще одну, последнюю, но самую важную вещь.
Она потрясла, потыкала, постукала Зюгму, но ввиду отсутствия видимых результатов, в конце концов пришлось прибегнуть к испытанной кружке.
– Ой, – озадаченно потряс колдун отшибленными пальцами и открыл изумленные очи. – К-кто это?… Ч-чего надо?…
– Это я, царица твоя Елена Прекрасная, – любезно напомнила Серафима.
– Йя… с-слуш-шаю?… – колдун отважно попытался собрать глаза в кучу и сфокусировать их на собеседнице.
– А как вы думаете, господин советник, какая завтра будет погода? – пристально глядя на Зюгму, поинтересовалась Серафима. – А то все пасмурно да пасмурно. А солнца надо бы хоть чуть-чуть. И ветер слишком прохладный. А дождь ни к чему.
Она с детства знала, что в разговоре запоминается последняя фраза. И теперь, если колдуна спросят, о чем он говорил с пленницей, он ответит «О погоде».
– У-г-гу… – промычал Зюгма. – Прхлдный… Дждь…
И снова поспешил вернуться в царство сна.
Царевна почесала в затылке. В кои-то веки ей был предоставлен карт-бланш в смысле перемещения по территории замка. Если удастся выбраться из подвала незаметно. Если там, наверху, еще есть, кому замечать.
Куда пойти?
Инстинкт толкал к воротам. Недоверие – к Проклятой башне. Здравый смысл – к своим покоям.
Серафима поскребла в затылке и решила было начать по списку, но у выхода из подвала все и завершилось, не успев начаться.
– Нам приказано охранять вас, – сделал к ней шаг и почтительно отдал честь один из трех умрунов, сменивших на посту своих предшественников из собачьей стражи – видимо, старший.
– Мы должны проводить вас до вашей башни, – присоединился к нему второй.
– Спасибо, не надо, все свободны, – сделала обреченную на провал попытку Серафима.
– Это приказ, – вступил третий, с факелом.
– Чей?
– Штандарт-полковника Кирдыка.
– А я – ваша царица. И по званию старше вашего штандарт-полковника. Так? – она, уперев руки в боки, сердито уставилась на гвардейцев.
– Так точно! – в голос ответили они.
– И я приказываю вам идти в казармы. Отдыхать. Поняли? Вы мне не нужны.
– Никак нет!
– Почему?
– Мы должны выполнять приказ, если его не отменили.
– Отменили! Я! Только что!
– Приказ штандарт-полковника может отменить только генерал Кукуй или царь Костей. Мы будем сопровождать вас до вашей башни, – старший умрун оставался невозмутимым.
– Тьфу, солдафоны, – рассерженно выразила свое отношение к происходящему Серафима и покорно поплелась к месту постоянного заключения, обходя кучи выползшего за день из своих норок мусора и неподвижных храпящих тел.
Едва дождавшись, пока за провожавшим ее почетным конвоем закроется дверь, Серафима, подхватив на ходу один из ночников, предусмотрительно зажженных Находкой, и едва не сбив ее саму с ног, бросилась к лестнице, ведущей к Змее.
Огромный зал без перегородок и мебели был тих и пуст.
Царевна, как капля воды на раскаленной сковородке, метнулась в один угол, в другой, в третий – никого. Замедлив шаги, она подошла к зияющему черным небом на фоне черного камня окну во всю стену и осторожно выглянула наружу.
И там никого.
– Дурацкая змеюка… – чуть слышно процедила она сквозь зубы, устало опустилась на край и свесила ноги в темноту. – Чтоб ты лопнула… Ну вот где вот можно летать в такую вот позднь, а?!.. Когда ее надо – никогда не найдешь!.. Придется ждать.
