– Агафон?
– Да, внук Костея…
– …Он перебил стражу, сбросил с крыши капитана гвардии и освободил его!
– Хм… – с невольным уважением и завистью к человеку, осуществившему ее мечту, покачала головой Серафима. – А как они сбежали из замка? Ведь они сбежали, вы сказали?…
– Да, утекли, как вода сквозь пальцы!
– Как ветер из дырявой трубы!
– Как рыбки из аквариума!
– ???!!!..
– Кхм… Это у нас дома, когда я был маленьким, был такой обычай, – смутился под общими взглядами Звездочет. – На праздник схода снега, как один из символов освобождения – земли из-под сугробов, реки ото льда, весны от зимы – у нас было принято покупать рыбок в аквариумах и выпускать их на волю… А что тут такого?…
– А по-моему, ты что-то путаешь, Астролог, – постучал пальцем по лбу Конюх. – Потому что, например, у нашего народа была традиция по этому же поводу покупать птичек в клетках и выпускать их в небо.
– Какая нелепая традиция, – снисходительно пожал плечами Звездочет. – Странные же все-таки люди еще попадаются…
– А мне прабабушка рассказывала, что у моего народа был обычай на этот же праздник покупать медведей, волков, кабанов, снежных барсов, тигров в клетках… – вступил Толстый Стражник.
Все заинтересованно повернулись к нему.
– …только все боялись их потом выпускать, – растерянно закончил тот. – Так появился первый зоопарк.
С некоторым усилием Серафима вспомнила, о чем у них тут вообще шла речь и деликатно свернула поток фольклора в нужное русло:
– Так что с этим Агафоном и его другом? Вы думаете, что они поссорились с Костеем после того, как приехали к нему…
– Это не они приехали, – поправил ее Тощий Стражник.
– Их привезли умруны, связанными по рукам и ногам, на ковре-самолете! Так сказал Слепой Отшельник! – закончил Повар.
– И приятеля внука сразу затащили на Палец, а его самого сначала отвели в библиотеку, потом за ним пришел Костей и забрал его к себе в Проклятую башню, а потом его без памяти умруны притащили обратно!
– А потом он нашел потайной ход в стене, и через кухню выбрался во двор!
– И изрубил весь караул в Пальце!
– А потом улетел вместе с другом, которого освободил!
– Как – улетел? – снова не поняла царевна.
– Как птица улетел, говорит Отшельник. Он же колдун. Внук самого Костея. Ему это раз плюнуть, – пожал плечами Конюх. – Взял того под руку и улетел.
– А по дороге еще разгромили Паука…
– …И сожгли там все запасы магических предметов, которые Костей складывал туда, копил к началу войны!
– Сапоги-скороходы, мечи-саморубы, ковры-самолеты, тарелки, луки-самострелы…
– ЧТО?! – сердце Серафимы подпрыгнуло и радостно заплясало джигу. – И все всевидящие тарелки тоже?
– Да, душечка!
– Всё-всё-всё!
– Мы же тебе говорим!
– Ну, может, у него в Проклятой башне только что осталось…
– А ковры – только те, которые сейчас у умрунов. Запаса больше нет!!!
– А новых наделать?…
– Ну царица Елена! – развел руками Звездочет. – Ну как так можно! Это ж тебе не веников навязать! На это ведь время надо, оборудование, компоненты, нужные фазы Луны, расположение звезд…
– Короче, завтра постараюсь у него все выведать, – азартно хлопнула кулаком об ладонь царевна. – И если действительно всё, непосильной эксплуатацией ближнего своего нажитое, в небо с дымом улетело…
И тут же спохватилась.
– А кстати, друзья мои… Мы тут про посторонних заговорились, а про себя-то забыли! Дело в том, что я хотела вам сказать, что завтра уезжаю в Лукоморск…
Разочарованные восклицания волной поднялись со всех концов комнаты.
– …и хочу попрощаться. Больше мы с вами не увидимся, если все пойдет, как я задумала.
– Ты хочешь бежать по дороге? – подлетел поближе Офицер.
– Да.
– Это очень мужественно с твоей стороны, – крепко взял он ее за палец обеими ручками. – Удачи тебе, царица Елена.
– Пусть тебе повезет, – подлетел к ней и Повар.
– А за нас не беспокойся, душечка, – присоединилась к ним Матрона.
– Беспокойся лучше за них, – с плутовской улыбкой Толстый Стражник ткнул пальцем себе за плечо в направлении казарм.
– Мы их не оставим в покое.
– А тебе, душечка, счастливого пути и хороших друзей, – погладила ее по волосам Матрона и отвернулась, чтобы украдкой смахнуть набежавшую слезу.
– Счастливого пути, царица Елена!
– Удачного побега!
– И спасибо тебе.
– Да, спасибо от всех нас!
– Теперь мы верим, что все кончится хорошо.
– Спасибо вам, ребята! – если бы могла, Серафима обняла бы крепко-накрепко всю свою отважную привиденческую армию, но только лишь сжала у груди руки, пока костяшки пальцев не побелели, подозрительно швыркнула носом и заморгала. – И прощайте!..
Прощание с Костеем было недолгим.
Надувая чахлую грудь, он стал вещать что-то пафосное о мировом владычестве, бессмертии, величии и власти, пересыпая свои слова, как рачительная хозяйка – нафталином, заморскими выражениями, видимо, стараясь угодить своей избраннице, но все тщетно. Царевна, изобразив лицом в самом начале острый приступ внимания, слушала его даже не в пол – в одну десятую уха, обдумывая, прокручивая и рассортировывая все возможные варианты побега по дороге. Может быть, за весь путь будет только один мимолетный шанс распрощаться навеки со своим сопровождением, и она не хотела, чтобы он застал ее врасплох или прошел мимо неузнанным.
– …Мне будет не хватать вашего присутствия и облагораживающего воздействия на мое скромное жилище, но я перенесу это скрепя сердце. Ведь мы прощаемся на время…
Заметив, наконец, что их диалог, кажется, без предъявления декларации о намерениях коварно трансформировался в монолог, Костей замолк и испытующе заглянул царевне в глаза.
– А, да-да, ну да, на время, – закивала та оживленно головой, и вдруг недоуменно замерла: – Это кто быстрей, что ли?
– Ваше величество, вы меня слушаете? – обиделся царь.
– Извините, ваше величество, я просто сплю на ходу. Сегодня ваши демоны опять устроили среди ночи такой тарарам… А я ведь девушка слабая, впечатлительная, душевная организация у меня тоньше паутинки. Если меня разбудить часа в три-четыре, я до семи не могу потом заснуть. Все лежу потом и страдаю, страдаю, страдаю…
– Ох, простите… – смутился Костей и огляделся по сторонам в поисках кого-то. Но, судя по всему, этого кого-то счастью его тут не случилось, и царь, угрюмо нахмурившись, продолжил уже снова обращаясь к Серафиме. – Я вообще-то еще вчера поручил заняться этим первому советнику Маслёнку, и если он будет относиться к своим обязанностям так, как его предшественник…
